— Мы вырвались, сэр! — коротко бросил он.
— Ясно. Преследовавших нас лаптогов уничтожили?
— Частично. То т корабль, что схватил нас лучом, уцелел. Он уничтожил нашу эскадру, а потом вернулся на орбиту.
— Та к мы в безопасности? — обрадовался я.
— Конечно, сэр. Мы уже над Бостоном. Через два часа будем на Гавайях. Пойдёмте, я заменю в вашем спецкостюме парашюты.
— У вас на борту есть алкоголь?
— Это запрещено, — оглядываясь на Майка, прошептал второй пилот.
— Да ладно тебе, мы такое пережили вместе! — возмутился я.
— Виски сойдёт, сэр?
Я расслабленно улыбнулся.
После замены парашютов в спецкостюме мой нынешний прыжок показался обыденным. Привычно пописав в спецкостюм, я расслабился и стал разглядывать прелести Гавайских островов с высоты птичьего полета. В гавани стояла гордость американского тихоокеанского военно-морского флота: два авианосца, один линкор и несколько эсминцев сопровождения. Я уже видел как по палубам снуют крошечные как муравьи матросы. Гордо улыбнувшись, я порадовался, что солдаты Хаджета работают так оперативно. В боеготовности данной военной базы я даже не сомневался.
Подтянув колени к животу, я, замедлив падение, аккуратно приземлился на вертолётную площадку возле пирса. А избавившись от упавшего на меня купола парашюта, увидел Морелли, бодро бегущего мне навстречу.
— Чёрт возьми, Теди, что происходит? — благостно хлопая меня по спине, спросил он.
— Что-что? — проворчал я. — Мы вступили в войну с достаточно сильным противником. И, судя по произошедшему сегодня ранним утром в Китае и России, шансов у нас маловато.
— Да брось ты! Просто никто не ожидал такой стремительной атаки. Но русские быстро оправились от первого удара и хорошенько долбанули в ответ, они уничтожили половину инопланетян. Если так пойдёт и дальше, мы даже не успеем вступить в войну!
— По-моему, уничтожение лаптогами норфолкской эскадры уже и есть начало военных действий. Какова статистика потерь у русских? — поинтересовался я.
— В России потерь нет, а у китайцев двести двадцать тысяч военных и около полумиллиона гражданских. Согласись, жертв могло быть гораздо больше.
— Жертв могло не быть вообще, прояви мы хоть немного больше решительности. Если бы наш адмирал был министром обороны, от флота лаптогов не осталось бы ничего! Старикану только дай нажать на красную кнопку, он долго думать не будет…
— Верно, — услышал я до боли знакомый скрипучий голос. — А чего здесь думать-то? Слушать политиков, правозащитников, идиотов-уфологов? Мы имеем сильного противника, а противник сильно имеет нас.
— Нам повезло, что они напали на Китай, теперь у нас есть время подготовиться к атаке, — сказал Морелли.
— Тем более китайцев много, кто их будет считать… Пока лаптоги завоюют Китай, мы можем лет двадцать спокойно жрать чизбургеры и пить кока-колу, — согласился я.
— Это точно, — ухмыльнулся Хаджет. — К тому же нас не может не радовать, что эти марсиане напали на нашего потенциального противника; ослабляя их, они помогают нам.
— У, подлюга! — восхищённо сказал я. — Глобально мыслишь.
— Кстати, Теди, а где Джон Маккенрой, тот придурок из госдепартамента, которого послали за тобой в Россию?
— Скорее всего, он сейчас пьёт русскую водку в Кагалыме с моим приятелем Васей.
— Странно… — удивился адмирал, — этот книжный червь — известный трезвенник, он даже не приёме после инаугурации президента пил только содовую.
— Поверь мне, Хаджет, ты заблуждаешься, Мак-кенрой — ужасный алконавт: пьёт водку из горла, дерётся и даже принуждает к сексу медведей!
— Они до сих пор ходят в России по улицам? — делая большие глаза, спросил Хаджет.
— Медведи-то? — ухмыльнулся я, — да они там повсюду: на улицах, в магазинах, даже в московском метрополитене. У русских обычай — не обижать медведей, подкармливать их. Священное животное, — пожав плечами, сказал я. — Как в Индии корова.
— Они же большие и страшные, — испуганно сказал Морелли. — Я видел одного на Аляске — огромный и толстый.
— Это аляскинский медведь, — нравоучительно сказал я. — Городские медведи в России маленькие, есть даже мини-медведи размером с чиваву; их, как правило, дарят детям на день рождения.
— Что же ты не привёз нам такой сувенир?
— На Кавказе медведи такие же, как на Аляске — большие и злобные, потому и не привёз.
— Может, хватит? У нас военное положение, а вы тут устроили «рассказы о животных на BBC», — возмутился Хаджет.
— Где сейчас лаптоги? — поинтересовался я.
— Там же, где и всегда — на орбите. Никакой активности не проявляют. Французы пытались наладить с ними контакт, но их на хорошем английском послали на хер.
— Приятно, что инопланетяне считают наш язык главным на Земле, раз выучили именно его, — сказал я.
— Их послал на хер маленький хакер из Шотландии, — заметил Морелли.
— Дурдом! — покачал головой я. — А что там Джордж Буш самый младший? Готовится дать отпор?
— Конечно! Особенно после того, что они сделали с нашими астронавтами на международной космической станции, — хмуро заметил Морелли.
— А что с ними случилось? — заинтересовался я.
— Неприятный эпизод, скажем прямо — грязноватый.
— А поподробнее? — нахмурился я.
— Они пристыковали один из своих кораблей к МКС, забрали астронавтов к себе на борт, а потом, проведя над ними неприятные опыты, отправили назад.
— Что же они с ними сделали?
— Изнасиловали, гомосексуальным образом, — стыдливо пряча глаза в сторону, ответил Морелли.
— Могу их понять, столько лет в открытом космосе. Тяжело, наверное, без секса, — тактично заметил я.
— Как вам не стыдно, это американские граждане!
— заступился за астронавтов Хаджет. — Только за одно это лаптогов надо разорвать и испепелить на молекулы.
— Окей, — сказал я. — Та к как же мы их победим?
— План уже есть, и план хороший, хоть и придуман русскими. Мы ждём, когда они высаживаются на планету, и расстреливаем их из всех стволов, бомбим, взрываем и уничтожаем, — сообщил Хаджет.
— Гениальный план! — с сарказмом сказал я. — Ядерное оружие применять будете?
— Вонючие пацифисты из Конгресса никак не дадут «добро». Кому завидую, так это русским, — грустно сказал Хаджет. — Они заявили, что как только противник окажется в зоне возможного поражения, они тут же покажут ему Кузькину Мать!
— Чью мать? — не понял Морелли.
— Кузькина Мать на русском сленге — это ядерная бомба, — сообщил я.
— Кузькина Мать, — задумчиво сказал Морелли, — надо будет запомнить.
— Зачем тебе это? — удивился я.
— Русские скоро пришлют своего наблюдателя — мы здесь сейчас создаём объединённый штаб земной коалиции. От каждой военной державы присылают советников по безопасности.
— Хватит болтать, вокруг много лишних ушей, — сказал Хаджет, — поехали в лабораторию, там и поговорим.
Скрипнув тормозами, напротив нас остановился «хамви» с сержантом Тревисом за рулем.
— А вот и наш маленький ссыкунишка! — обрадовался я. — Как там Джексон с его саксофоном?
— Больше не играет, сэр!
— Как, совсем? — удивился я.
— Ну, играет, но не на саксофоне. Купил себе там-там и периодически в него стучит.
— Я надеюсь, что при звуках барабана твоя «мокрая» болезнь не дает о себе знать?
— Нет, сэр, — виновато улыбнулся Тревис, — энурез меня больше не беспокоит.
— Это тот самый паренек из-за которого капитан Джексон совершал героический прыжок с самолёта? — поинтересовался Хаджет, садясь на заднее сидение «хамви».
— Именно, — подтвердил я, усаживаясь рядом.
Морелли, севший впереди, возле сержанта, строго рявкнул тому:
— В лабораторию!
С каким-то неподдельным чувством восторга я смотрел на ставший практически родным пейзаж Пёрл-Харлбора. Перехватив мой взгляд, Хаджет улыбнулся, и его строгий адмиральский взгляд потеплел.
— Соскучился по родине, сынок? Поносило же тебя по свету? Южная Америка, Египет, Россия — и вот, снова дома. Ни с чем не сравнимое ощущение, верно?
Я молча посмотрел на него и пустил из левого глаза слезинку.
— Таких парней как ты, Теди, нашей родине всегда будет не хватать. Истинный патриот, да еще и герой, спасающий мир от поганой инопланетной заразы.
Растроганный словами старого вояки, я замолчал. Напялив на голову шлем спецкостюма, я, прихлёбывая кофе, закрыл глаза.
— Странно, — сказал наконец я. — Я так долго путешествовал в этом спецкостюме, выпил несколько литров кофе, съел килограммы пюре, а оно всё не заканчивается.
— Немудрено, — сказал с переднего сидения Морелли. — Спецкостюм — замечательная штука. Ты мочился в него?
— Регулярно, — чувствуя какую-то подлянку, ответил я.
— Вот, — коротко сказал полковник.
