- Валим отсель, Никитушка! Ва-али-и-им! Мы успели. Пока Кощей собирался в погоню,
пока поднимал свою охрану, пока чёрные всадники выскочили из Лысой горы - наша ступа была уже очень далеко! Баба-яга не подвела, мы вырвались. Кто бы поверил?! Точно не я, я на сказочные истории с хорошим концом не ведусь эдак с класса третьего...
Как только бабка вернула мне прежний облик, то первый же вопрос я поставил ребром, хотя ответ был очевиден.
- Как царевна попала к Кощею? Вы же запихивали её в ступу, я сам видел.
- Запихивала, да вот недозапихнула... Вывернулась, мерзавка шустрая, да меня же моим же помелом по затылку и наградила! Крепенько эдак... Я как в себя пришла, её и след простыл. Кинулась в погоню, глядь, а тут ты летишь.
- Спасибо, что подхватили.
- Да не за что... А ты там чего у Кощеюшки-то наделал, что сам жив-здоров вырвался?
- Практически ничего, - подумав, признал я. - Ну разве что невольно поспособствовал тому, что волшебного зеркала больше не существует.
- Разбил?! Ох ты и хват, участковый...
- Не я, он сам. Мечом.
- Как так?
- Оптическая иллюзия.
Мой подробный рассказ не занял много времени, тем более что ступа, словно бы рвавшись домой, летела без понуканий с удвоенной скоростью.
- Ну что ж, сокол участковый, - удовлетворённо заключила Баба-яга, - нет худа без добра. Конечно, Марьянку энту выручать по-любому придётся, но и без зеркала волшебного Кощеюшка ныне тоже как без рук.
- Минуточку, - перебил я. - Там колокол звонит, вам не кажется?
- Навродь нет...
- Прислушайтесь...
- А ить ты прав, сыскной воевода, - принахмурилась бабка. - Тока энто не простой колокол, энто набат! Видать, что серьёзное в городе случилось. Пожар, война или смута...
Этого нам ещё не хватало. В отделении Митя и Еремеев, да и все дежурные стрельцы на месте. Что ж они там, милицейской сотней порядок навести не могут? Вернусь, поставлю обоих в угол!
- Не, не пожар, и уже слава богу, - сообщила Яга, вглядываясь в далёкие очертания Лукошки-на. - Да и вражьих войск тоже, как погляжу, нигде не видно. Стало быть, смута боярская али бунт народный.
- Вы уверены?
- Дак по другому поводу в набат не бьют. Так только на большие события людей сзывают, когда всем миром проблему решать надо али ото всех беду неминучую отводить...
Больше мы не спорили и непроверенных версий не выдвигали. В конце концов, через полчасика прилетим и во всём разберёмся. Я устало зевнул, осознав, сколько нам сегодня досталось, прикрыл глаза и постарался хотя бы десять минут ни о чём не думать. У меня получилось. Я даже успел задремать, когда бабкина ступа совершила не самую мягкую посадку во дворе нашего родного отделения.
- А-а-а почему нас никто не встречает? - зевая, высунулся я.
Баба-яга, не утруждаясь ответом, молча вылезла из ступы и, сунув два пальца в рот, резко, по-разбойничьи, свистнула. Верный кот Васька прибежал практически в ту же минуту, прыгнув хозяйке на руки, так что та едва устояла на ногах. В нём же кило десять - двенадцать, я не говорил?
- Думаете, он в курсе?
Чёрный кот, неодобрительно покосившись на меня, что-то быстро замурлыкал бабке на ухо. Моя домохозяйка сделала круглые глаза...
- Чегось?!
Кот, видимо, повторил в красках и деталях, и у Яги повело челюсть вбок, а левую щёку задёргало нервным тиком...
- Да что там происходит? Скажите уже, хватит шептаться.
- Меч нашли, - выдохнула бабка, старательно перекрестясь.
- Так радоваться надо!
- Нечему радоваться, Никитушка... Меч-кладенец дьяк Филька нашёл и с ним же ко двору царскому попёрся. На полном праве руки царевны Марьяны требует!
- Эм... ам... ем... - Я так и не смог сформулировать вопль души, а Яга мрачно продолжила:
- Теперича народ на площади бузит! Справедливости жаждет. Раз дьяк меч вернул, стало быть, Горох и обязан его с царевной повенчать да полцарства отрезать! Потому и набат...
- Где наши?
- Видать, все там. А тока ежели дьяку прилюдно руки вертеть да в поруб пихать, так нам лукошкинцы за таковой самосуд всё отделение спалят. Да и, по чести сказать, прав народ: коли такое дело завертелось, таким боком коленкор вышел, так отдавай, царь, обещанное!
- Вот давайте без популистских лозунгов, а? Нам ещё не хватало, чтоб из-за десятка горластых «правдолюбов» Горох стрелецкую гвардию на улицу вывел да из пушек пальнул.
- А чего ж делать-то, соколик?
- Собирайтесь, идём на площадь, разберёмся.
- Тебе нельзя, Никитушка-а! - Тощая Баба-яга крестом раскинула руки, закрывая от меня ворота. - Ты ж у нас «покойник», мы твоё воскрешение ещё и не обдумали толком, а коли прямо сейчас к народу живьём выйти, так представляешь ли, какая суматоха подымется? Люди у нас простые, решат ещё сдуру, что Страшный суд наступил, раз помершие милиционеры с того свету возвернулись!
- Спокойствие. - Я хладнокровно поправил фуражку и приобнял за плечи едва не плачущую главу экспертного отдела. - У меня есть идея. Поспешим.
- Куда?
- В курятник.
...Когда я только начал объяснять, кот Васька, первым отшатнувшись от меня, демонстративно покрутил когтем у виска. Яга тоже въехала не сразу, но, выслушав до конца, вынужденно признала, что может и сработать. Бывало и хуже, но ведь выкручивались же...
На то, чтоб собрать кучу разнокалиберных перьев, у меня ушло минут пять-шесть. Чтоб превратить их в огромные лебединые крылья, бабке понадобилось вообще меньше минуты. Поэтому успели мы вовремя - и я, и она. Ну и конечно компактному перелётному средству, нашей ступе, в тот день впору было выносить благодарность.
Я высадил Бабу-ягу поближе к площади, а сам улетел со ступой на крышу царского терема. Благо в общей шумихе, криках и беготне головы никто не задирал и меня не заметили. Сверху у меня был отличный обзор и, самое главное, возможность контролировать ситуацию с обоих фронтов - народного и царского. Итак, что мы тут имеем?
Ну, со стороны государя всё было как обычно: суетливо бегающие бояре, строящиеся шеренги стрельцов, пушкари, выкатывающие здоровущие «единороги» к воротам, а личная гвардия Гороха уже седлала лошадей, готовясь к разгону демонстрантов. Сам государь, видимо, сидел у себя, наверняка пил и горестно думал о судьбе отечества. Решить внезапный конфликт дипломатическим путём возможность, разумеется, была, но это же не в традициях российского правительства. Любой вопрос власти и народа неизменно решался силой! Иначе не принято, мы же русские, у нас свой особенный путь. Всё, значит, пора и меня ввести в историю...
- Что же Яга медлит? - слегка начал нервничать я, нетерпеливо ожидая сигнала.
По времени бабка должна была бы пробиться сквозь толпу, найти Митю и Еремеева и уже с поддержкой наших прилюдно обвинить мятежного дьяка в воровстве, лжи, шарлатанстве и призыве к массовым беспорядкам. Он, естественно, начнёт отпираться, и тогда Яга должна обратиться за праведным судом к народу, призывая в свидетели «светлый дух сыскного воеводы». После чего, как вы понимаете, эффектно появляюсь я.
- Ну же?! Не тяните, ну...
Сверху мне было видно, как неровно колышется людское море. Ветер доносил обрывки фраз и лозунгов в основном насмешливо-экстремистского содержания.
- А пущай будет! Ну и чё, чё раньше не было? Зато представь, дьяк Филька на троне... Обхохочемся же!!!
- Ах ты, кобель в скуфейке! Меч он нашел? Я, может, тоже право имею, я в тот вечер двор подметал! Так, может, ты у меня тот меч и покрал, а? Может, энто я царёв зять?!!
- Вот как станет он тут свои порядки наводить, так и взвоем ужо! Всех поутру водку пить заставит! Хотя чё энто я так сразу в амбицию? Ничё плохого в том не вижу...
- Я ему задам! Я ему все глазки бесстыжие выцарапаю! Значит, как ко мне под подол лезть, так «Настасьюшка, красавица!», а как жениться, так тока на царевне Марьяне...
- Вы мне тут ещё... Не грубить! У него, поди, и среди боярской думы свои люди есть... Ты, Филимон Митрофанович, главное дело, меня запомни, как себе кабинет министров набирать станешь!
- Взашей его, православные!
- Нехай говорит, хучь поржём!
- Да я вас... всех... на плаху... дайте срок, смутьяны небогоизбранные! Мой меч-кладенец, стало быть, и правда моя! А кто супротив, тот... упс?!
На мгновение вдруг резко повисла тишина. Люди замерли. Видимо, бабка тихо, но доходчиво толкала речь. Потом все в едином порыве задрали головы к небу...
- Пора, - сам себе скомандовал я. Повинуясь движению помела, ступа взяла вертикальный взлёт чуть ли не до самых облаков и, резко бросив влево, на миг застыла в критической точке, а потом начала в меру медленный спуск. Толпа внизу просто обомлела...
- И впрямь участковый! Ох, держите меня четверо, я ить убежать могу со страху великого, а любопытно же...
- Гляньте, народ, у него ж крылья белоснежные за спиной! А чё говорили, что он упырь?
