— Ты что-то знаешь, милая?
— Нет, Джи, не знаю. Чувствую. Да будет вам мое материнское благословение защитой, дети мои. Опорой в трудной дороге, куском хлеба в голод, огнем костра в холод, глотком родниковой воды в зной. Да убережет их Слово мое от напастей и лиходеев. Стрег, великий Стребог, передай детям моим благословение матери!
Стребог.
Передам, даже и не сомневайся, Илланель! Дорогу коням я уже указал, догонит Генри сестрицу. Только бы она не взбрыкнула. Это же Сашка, она же никогда не поступает так, как все. Она же всегда делает так, как может….
Вот уже и догнал почти. Сашка, конечно, крута, и из дворца исчезла мастерски, да только последний день зимы к прогулкам в легкой одежде не располагает, так что брат ее уговорит. Пусть пока погуляют. Мир посмотрят, натворят чего интересного. А я пока слетаю кое-куда. Разберусь кое с кем.
В Небесных Чертогах
— А я что говорил?! Я — Покровитель и у-Устроитель браков в этом мире. И только мне решать — кто с кем и когда браки заключать будет! И защиту от измен снять — как два пальца…. Впрочем, какие пальцы! Человечка из дворца сбежала, принц снова свободен. Можно следующую партию разыгрывать. Принц Энгельберт и загадочный минерал. Где там этот лорд Дестель? Пусть уже советует королю немедленно призвать ко двору вдову лорда Энвиля с дочерьми.
— Так она же еще не вдова, брат!
— Это мелочи! Главное, что принц свободен. Вот мы его и женим. На ком-нибудь из дочек. А там и твою редкость, Виль, в дело пустим.
— Знаешь, брат, ты меня в свою Игру не впутывай. Мой минерал для Игр непригоден! И вообще — ты уверен, что принц свободен ныне?
— Уверен! Никому не позволю вмешиваться в мои планы по разведению эльфов!
— Даже Стребогу?
— Не произноси его имени здесь, брат!
(Кто-то тихо, себе под нос: «Боишься, что он появится? Правильно. Бойся, брат. Стрег точно не посмотрит на то, как ты его планы портишь, и престиж подрываешь).
Саша
Как ни болела, а померла, сердечная! То есть — завязали мы с браком. Вот ведь когда начинаешь понимать, что хорошее дело браком не назовут. Расхожая мудрость моего мира.
Смыться из дворца оказалось не так уж и сложно. Спасибо бабуле Лане. Научила накладывать на себя кое-какой отвод глаз. В этом деле главное — ни к кому лишний раз не прикасаться, чтобы не пугать окружающих внезапно проявляющимися частями тела. Потому я воспользовалась кратким отсутствием Генри и тихо ушла в покои, благословляя того, кто придумал для супругов раздельные спальни и прочие двери.
Мужа не было — и то хлеб. Объясняться с ним не было никакого желания. В конце концов, не я это затеяла. Сам женился — пусть сам и разводится. А не разведется — мне пока от того ни жарко, ни холодно. Дворец и семья королевская существовала как-то до моего появления — будет существовать и дальше. Энгелю подберут породистую леди. Чуть не сказала — телку. Впрочем, это уже меня не касается. Дети? У них лучшая в мире няня. Как-нибудь вырастут. Росли же предыдущие поколения.
Что еще? А больше ничего. Бег по кругу — так я не мельничная лошадь. Показ мод — тоже без меня. Генри проведет. Или сама Елисабель.
Да-а, Сашка, тебе и собирать нечего! Одна шубка — подарок Юрлоу. Из которого я при встрече душу вытрясу. Если она у него есть, душа эта.
Пока размышлизмами занималась — сменила придворный наряд на любимый камуфляж. Скрутила волосы в пучок. Переобулась в сапожки. Не для длительных прогулок они, ну, да ладно. Кое-какие денежки у меня есть. Обменяла пару виноградин и яблоко — в смысле, начинку фруктов. Дядюшка Джи озаботился — познакомил меня с денежными знаками и даже помог открыть счет в банке.
С деньгами все просто: сто медных — равны одному серебряному. Сто серебряных — золотой.
С фруктами тоже нормально. На них никто не обратил внимания, как и обещал Юрлоу. Я их быстренько определила в банковскую ячейку. Подумав с грустью, что любовь — любовью, а денежки врозь. Хороша бы я была, не озаботься Юр моей финансовой независимостью.
В банке мне выдали неприметное колечко с блеклым камушком. Вроде как платиновая карта из моего мира. И даже пинкод помнить не обязательно, завязано на ауру и прочие магические заморочки.
Да. Собралась, сунула в карман шубки шитый бисером кошелек с разменной монетой, парой серебряных и одним золотым. В другой карман — пакетик с зернами граната и кисточкой винограда. Пригодятся.
На пороге оглянулась.
— Спасибо этому дому — шепнула. — Пойдем теперь к другому. И вышла, не заморачиваясь с запираниями дверей.
Из дворца выбралась, не особо и скрываясь, в толпе разъезжающихся по домам придворных. Они сюда каждое утро, как на службу, собираются. И до того людские повадки у высокородных эльфов! Если б не длинные уши — и не отличишь. Меня в толпе признавать было некому, хоть и успела уже примелькаться. Потому и не обращали внимания на мелькнувшее в зеркалах просторного холла видение. Была — и нету.
Выскочила за двери, пробежала по широкой подъездной аллее и вот уже быстрым шагом несусь через площадь. К неприметному гостиному двору. В нашем деле всегда надо иметь пути отступления.
Этот гостиный двор держал самый обычный человек, толстенький господин Аверьян. Одна из его родственниц работала у придворной портнихи.
Впрочем, к делу это не относится. Приютили на ночь — и хорошо.
А утром я, пробежав по торговым лавкам и немного обзаведясь кое-какими припасами, выбралась за стены столицы.
И кто бы меня признал в самой обычной для мира одежде. Толстая куртка мышиного цвета, сапоги эльфийской работы, непромокаемые. Шапка, скрывшая волосы. Котомка. И небольшая толпа попутчиков.
Если разобраться — идти мне особо некуда. Не возвращаться же в поместье, хотя…. Как возможность передышки и можно попробовать.
Ходок я, может быть, и не отменный, но и ничего непривычного в этом не вижу. Особенно, когда спешить некуда. День выдался приятный, поистине весенний. Капель, солнышко светит, птички какие-то в голых кустах чирикают. Народ постепенно от меня удаляется. Вот и ладно.
Я машинально перебирала ногами и думала. Думала — с какого перепугу меня занесло в этот мир? Зачем?! Кому надо было меня сюда переправлять, да еще без права возврата? Мир не в пример нашему — спокойный. Все устоявшееся, отлаженное до тошноты. Да — все тот же бег по кругу. Утро-день-вечер-ночь-утро. И снова да ладом. Одни и те же лица, дела, поступки. Как роботы. Встал-сел-встал. Шаг влево — шаг вправо. Колея. Не хочу!
Я так увлеклась механическим передвижением своей персоны из точки «А» в точку «С», что не сразу сообразила, кто ухватил меня за плечи и пытается взболтать.
— Сашка? Сашка, это же ты? Сашка!
Пришлось свести глазки в кучку, открыть в мозгах форточку, выгнать грусть-тоску и оглядеться.
Двухметровый мачо с холодными серыми глазами…. Брр….привидится же такое! Долговязый тощий парень с блекло-серыми глазами сиял радостным оскалом, а рядом с ним прыгала и верещала девица в нарядном полушубке и цветастой шали. Ба, да она еще и в расшитых голубыми цветами «под Гжель» валенках.
— Аленка, ты спятила? — мрачно поинтересовалась я, все еще не веря в то, что вижу. — Весна на дворе, а ты в валенках!
— В чем переместили — в том и хожу! — сварливо ответила Аленка. — Гришенька, твоя вредная Сашища опять меня обижает! Сама-то, можно подумать, в бальном платье от кутюр! И в сапогах а-ля…. Кто там у нас самый модный по обуви?
— Этнические эльфы у нас по модной обуви, — вздохнула я, с трудом понимая: это же они! Мои любимые! Гришенька, братец ненаглядный и Аленка, подружка моя драгоценная.
— Сашка! — раздался крик со стороны дороги. — Сашка, вот ты где! Слава Ветрам — живая!
— Это кто? — враз подобрался Гришенька, разглядывая спешащего к нам эльфа в расстегнутой куртке и без шапки. От чего ушки его эльфийские покраснели и слабо подергивались, а зеленые глаза метали молнии. Правда, не злые. Генри явно был рад нашей встрече.
— Знакомьтесь, ребята, — сказала я, когда Генри добежал до нас и попытался задвинуть меня себе за спину. — Мой названный братец, лорд Генри де Карт, молочный брат всамделишного эльфийского принца, его секретарь и камердинер. Ген, я ничего не путаю?
