— Дела, Сэд, дела… — вздохнул гном, плеснув из пузатого кувшина в кубок. — Никуда от них не деться!
— С чего это ты стал таким занятым?
— А ты как думал?! Я ведь, между прочим, теперь такая шишка… — Мой приятель подбоченился и, закатав рукав, предъявил мне широкий золотой браслет, испещренный чернеными рунами. — Видал? Читай!
— Ты же знаешь, что я не читаю на вашем языке, — вздохнул я.
— Варвар! Ну так слушай.
Римбольд прокашлялся и начал торжественно декламировать:
— Друлл Стахан Долгобородый, сын Наира, сына Гаила, сына Ругера, сын Кирка, правитель великого, древнего и славного Гномийского княжества, наградил сим браслетом Римбольда Каменного Кукиша, сына Ульна, сына Плойна, сына Пендана, сына Ниокса за великие заслуги, оказанные князю и всему народу гномов, и повелел добавить к имени героя почетное прозвище «Податель Великой Радости», о чем на Колонне великих деяний, что стоит в тронном зале прекрасного Стоунхолда, выбита соответствующая фраза!
— Впечатляет, — кивнул я, когда гном перевел дух. — Правда, сдается мне, что на такой браслет влезло бы только перечисление, кто чей сын…
— Что?! — Борода Римбольда распушилась и встала дыбом, а взгляд прошелся по мне, как дубина тролля. — Ты что же, хочешь сказать…
— Да ладно, ладно, не кипятись! — поспешно замахал я руками. — Это же просто шутка.
— Дурацкая шутка! Есть вещи, над которыми нельзя шутить! Ни при каких условиях!
— Ну извини, я не знал, что для тебя это так важно. Лучше расскажи, как бывший изгнанник удостоился такой великой чести.
Я познакомился с Римбольдом почти два года назад. Тогда он, бывший придворный парикмахер князя Друлла, был изгнан из княжества за разглашение государственной тайны. Оная тайна же заключалась в том, что Друлл, словно в насмешку над своим гордым прозвищем, захворал самой унизительной для гнома болезнью: у него стала вылезать борода и он был вынужден носить искусно изготовленную накладку. При вынесении приговора князь заявил, что Римбольд может заслужить прощение, если найдет в Спящих Дубравах месторождение драгоценных камней под названием эйлоны. Неслабое желание, если спросите мое мнение, поскольку эйлоны так красивы и попадаются настолько редко, что самый невзрачный из них стоит во много раз дороже любого бриллианта чистой воды. Да что деньги! Некоторые, если мой приятель Бон Гейме не врет, на полном серьезе считают эти камушки застывшими слезами Замученной Девственницы.
В свою очередь, мы с женой (правда, тогда она еще не была моей женой и ничьей женой вообще) и все тем же Боном Геймсом плыли в Спящие Дубравы спасать Глориного папу, короля Гройдейла Лейпольдта XIV. Ну да, не удивляйтесь, мой тесть — самый настоящий король. Впрочем, сейчас он в отставке по собственному желанию, хотя это дела и не меняет. Ну так вот, как оказалось, спасать драгоценного тестя вовсе не нужно, он и так неплохо устроился: стал ни много ни мало Верховным Лесничим Спящих Дубрав! С моей точки зрения, это куда круче, чем любой король, поскольку королей в мире — хоть пруд пруди, а вот Дубравы и их Лесничий — товар штучный. Как бы там ни было, но история эта долгая и запутанная, хотя и не лишена занимательности. Кроме шуток — я слышал краем уха, что по ее мотивам какой-то борзописец накатал целый роман с дурацким названием «Спящие Дубравы». Должно быть, переврал половину, шельма! Так что, если кто хочет подробностей, поспрошайте в книжных лавках.
Так это я все к чему: месторождение эйлонов в Дубравах и впрямь наличествовало, но их обитатели отнюдь не горели желанием видеть у себя в гостях толпы искателей сокровищ. А если эти обитатели чего-то хотят (или, как в данном случае, НЕ хотят), то они своего добиваются. Римбольда заставили поклясться Святыми Горами (а эту клятву еще не нарушил ни один гном), что он сохранит месторождение эйлонов в тайне. В качестве моральной компенсации Лесничий и Элейн вручили гному коробочку и приказали передать ее князю Друллу лично в руки.
Кто такая Элейн? О, об этой женщине я могу говорить долго и пространно… если, конечно, жены поблизости не окажется. Вы только не подумайте чего такого, они вполне себе дружат, и все такое. Но покажите мне хоть одну женщину, которой понравится, что ее муж хвалит в ее присутствии другую, тем более — говорит о ее красоте. А Элейн не просто красива — она ослепительна, восхитительна, бесподобна! К тому же невероятно умна и, по слухам, одна из самых великих магесс нашего времени. По крайней мере, те ее трюки, которые я видел, впечатляют. До появления в Дубравах моего тестя Элейн занимала должность Верховного Лесничего, но с радостью уступила ее старине Лейпольдту, а сама вышла за него замуж. В результате он получил замечательную жену, стабильную работу и практически неисчерпаемый источник магической энергии вкупе со всплеском собственных способностей, а она — обожающего ее мужа и возможность путешествовать по миру в свое удовольствие, поскольку Лесничий постоянно находится только в Дубравах и нигде более. Короче, обе стороны остались совершенно довольны.
Как бы там ни было, но в ответ на мою просьбу надутый гном буркнул под нос:
— Не расскажу!
— Расскажешь, расскажешь, куда ты денешься, — не согласился я.
Римбольд прищурился:
— А почему ты в этом так уверен?
— Да потому, что тебя просто распирает от желания рассказать об этом. И не только мне, но всем и каждому.
— Да ты… ты… — От возмущения мой приятель стал заикаться.
— Прав? — ехидно осведомился я. И как в воду глядел.
— Ты, конечно, помнишь ту коробочку, что вручил мне Лесничий? — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Римбольд после секундной заминки. Я кивнул. — А если помнишь коробочку, то должен помнить и то, что мы с Элейн после этого немного поговорили на гномьем.
А ведь и верно! Мы с Боном, как единственные в компании, не знающие языка бородатых сквалыг, даже потребовали перевода, но получили решительный отказ и даже слегка обиделись. — Так вот. Добрался я до Стоунхолда, с трудом пробился к Друллу на аудиенцию и честь по чести все выложил. Ты бы видел его лицо! Аж фальшивая борода от изумления отклеилась и набок съехала! Впрочем, бороду все равно пришлось бы отдирать. В коробочке была какая-то густая мазь зеленого цвета и неописуемого запаха. На словах же магесса велела князю дословно: «Намажь харю и возрадуйся!» Ну, поскольку Друлл — гном осторожный, то сначала он закатал рукав и весьма густо намазал правую руку от запястья до локтя.
— И что? — с интересом спросил я.
— А ты как думаешь? Разумеется, мазь моментально впиталась, и уже через пару минут десница Друлла была настолько волосатой, что обзавидовался бы даже тот монстр, про которого вы с Боном мне так вдохновенно врали.
Под монстром Римбольд явно имел в виду Большого Волосатого Ы — существо, как принято выражаться, «дикое, но симпатичное». С ним мы познакомились, проезжая через Лохолесье по дороге в Спящие Дубравы.
Даже если гном и преувеличивал — а с него бы сталось! — я не удержался и захохотал. Римбольд воспринял мой смех как должное и продолжал:
— Да, теперь нашему князю впору именоваться не только Долгобородым, но и Мохноруким. Впрочем, его это не сильно расстроило. В конце концов, руку можно время от времени брить, да и под одеждой дефект почти не заметен. Зато какая восхитительная борода выросла на княжеской физиономии, когда ее обработали чудесной мазью! Я, как искушенный парикмахер, мог бы долго о ней рассказывать, но ты все равно не оценишь. Как бы там ни было, но после такого подарка Друлл не только повелел раз и навсегда оставить ваш паршивый Гройдейл в покое, но и полностью реабилитировал твоего покорного слугу, вручив ему этот браслет.
Гройдейл — это маленькое королевство на востоке, совсем рядом с княжеством. Впрочем, когда-то давно Гройдейл входил в его состав, но потом через горы перевалило воинственное племя варваров-гройлов во главе с серьезным дядькой по имени Уг-Вот-С-Такими-Зубами. Впрочем, судя по легендам, «вот такими» у дядьки были не только зубы, но и все прочие части тела, а также тяжеленная двулезвийная секира, прозываемая «Гаплык». Все прочие гройлы если и отличались от своего вождя, то не сильно. Понятное дело, что против такого противника у гномов шансов не было. Изрядно уделав бородатых в нескольких больших сражениях, Уг сложил из черепов убитых нехилую пирамиду, а выживших оттеснил на север. На освободившихся территориях возникло поселение с незамысловатым названием «Гройлы тут», с течением времени превратившееся в королевство.
Гномы, надо вам сказать, существа отнюдь не злопамятные. Они просто злые, и память у них хорошая. Так что, хотя время шло и от Уга и его варваров остались лишь воспоминания, горный народ упорно не желал оставлять их потомков в покое. Войны гремели одна за другой почти семьсот лет, но ни одна сторона не могла окончательно взять верх. И вот совсем недавно, когда на троне Гройдейла восседал мой драгоценный тесть Лейпольдт XIV (монарх, между нами говоря, так себе), его королевство едва не досталось бородатым вообще без кровопролития. Положение спасла лишь Элейн, лично заплатившая князю Друллу выкуп. Впрочем, сдается мне, одними деньгами дело бы не решилось, но из прекрасной магессы, если она не хочет, и слова не вытянешь…
