"Магия, – хмуро подумала я. – А ну как я открою дверь и тут же получу огненным шаром в голову? Или, напротив – ледяным?.. Быть может, я переоцениваю свою значимость, когда думаю, что кому-то понадобится меня пытать?". Однако, не придумав ничего толкового, я все же распахнула дверь и вышла на крыльцо.
Глава 2, где Каррен убеждается в том, что магистр Каспар вспомнил о ней и принялся за старое
Не думаю, что кто-то обрадовался бы, увидев перед собой то, с чем я столкнулась носом к носу, и, следовательно, никто не осудил бы меня за все те бранные слова, что я громко произнесла, приходя в себя. У порога дома находился сгусток голубоватого света, отдаленно своими очертаниями напоминавший человеческую фигуру. Порывы ветра самую малость колебали его, а капли дождя беспрепятственно пролетали сквозь светящуюся дымку. Когда глаза привыкли к неприятной люминесценции, я к своему ужасу поняла, что у странного видения имеется лицо и черты его очень напоминают того, о ком я совсем недавно вспоминала – Констана.
Мне вспомнилось, что те призраки, о которых я ранее слыхала, обычно имели при себе отметины, что рассказывали о причине их смерти. Но на шее того духа, что явился мне, не болтались остатки веревки, в груди не торчал кинжал, да и голова находилась на положенном ей месте. Загробного голоса, сообщающего, кому мне следует отомстить за смерть моего бывшего ученика, я тоже не услыхала. Вместо этого видение протянуло мне руку, подавая письмо, а его губы шевельнулись, и я угадала, что призрачный Констан просит: "Поторопись!". Сразу после этого призрак бесследно исчез.
Совокупность всех этих событий объяснила мне, с чем я имею дело, и мне удалось перевести дух. "Позеры!" – с чувством сказала я про себя, распечатывая письмо. Ладно еще магистр Каспар, без участия которого здесь явно не обошлось, но ведь Констан проявлял время от времени здравое чувство меры, когда речь заходила о внешней эффектности действий! Вот что значит – дурное влияние!
– Кто это был? – с тревогой спросил демон, благоразумно ожидавший меня в гостиной. Любопытен он был ровно в той мере, что позволяет не подвергать себя излишней опасности. Иными словами, никакая сила не заставила бы его приблизиться к дверям, в которые постучали среди ночи, особенно – при подобных обстоятельствах.
– Фантом, – отозвалась я и, видя, что выражение лица моего собеседника стало недоверчиво-недоуменным, пояснила:
– Фантом, созданный при помощи заклятия, которое маги изредка применяют, чтобы доставить послание адресату. Это что-то вроде проекции, сохраняющей в некоторой степени черты своего создателя. Другими словами, люди, завидев подобное непотребство среди ночи у своего порога, обычно истошно кричат, осеняют себя всяческими знамениями и не желают брать письмо из рук бесплотного духа. Оттого способ этот годится лишь для того, чтобы поддерживать связь между двумя магами, ну а у них для передачи сообщений друг другу имеется множество куда более простых, пусть и менее зрелищных методов...
Произносила я это почти машинально, ведь все мое внимание было сосредоточено на письме, которое я держала в руках, вновь и вновь перечитывая несколько строчек, в нем содержащихся.
Написаны они были быстрой легкой рукой, которую я сразу узнала, хоть никогда до сих пор и не получала писем от этого человека. Но только у него мог быть столь причудливый почерк, изобилующий множеством небрежных завитушек, в которых чудилось что-то хищное. В руках я, вне всякого сомнения, держала послание от магистра Каспара. То самое, о котором я так долго грезила, отгоняя от себя мысль, что желание это иначе как самоубийственным не назовешь. Как всегда, мне следовало внимательнее прислушиваться к голосу моего разума, который хоть и отличался редкой неприятностью интонаций, но редко ошибался. Содержание письма оказалось далеко не из приятных – и дело было даже не в тех нескольких словах, что соизволил адресовать мне мой крестный.
"Каррен, – писал мне магистр. – Я знаю, что обещал когда-то прийти к тебе на помощь и помню, что ты мне доверилась, несмотря на весь свой горький опыт. Увы, мне остается лишь попросить прощения за то, что теперь я оставляю тебя безо всякой защиты, хоть над твоей головой сейчас и сгущаются черные тучи. Оправдания жалки, но ты, моя разумная и добрая девочка, уже наверняка поняла, что у меня нет другого выхода. Береги себя, раз уж твой бестолковый крестный не сможет в дальнейшем тебя оберегать от бед. Единственный совет, что я могу тебе дать – покинь Эсворд так быстро, как сможешь и найди безопасное место, где ты сможешь переждать надвигающуюся бурю".
В последний раз я перечитала строки, беспомощно и озадаченно потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, посмотрела в который раз на ожог от кольца, а затем сказала:
– Нет, дела наши обстоят даже хуже, чем мне показалось вначале. Господин Виро, зовите немедленно сюда магистра Виктредиса. Нам нужно срочно что-то предпринять, пока это не зашло слишком далеко.
– Мы с магистром не разговариваем, – Виро вздернул нос и сложил мохнатые лапы на груди. – Его последняя выходка перечеркнула всякую...
– О, вы с ним вскоре начнете разговаривать и успеете обсудить все темы на свете, – перебила я его, зловеще и мрачно всхохотнув. – Несколько лет в Армарике, бок-о-бок, в камерах по соседству – чем не повод для теплого общения? Хотя, не думаю, что вам настолько повезет, господин демон, ведь Армарика предназначена для заключения магов, а не для всякой мелкой нечисти с Северных пустошей…
Моя речь могла показаться невежливой и даже оскорбительной, но к описываемому моменту меня неимоверно утомили склоки между демоном и магом, и я испытывала некоторое злорадство при мысли, что вскоре нас ждут черные времена, с наступлением которых возможность скандалить из-за каждой мелочи существенно ограничится.
– Что? – вскричал Виро тоненьким голосом, а затем, откашлявшись, попытался принять невозмутимый вид. – Снова вы за свое, госпожа Каррен. Право слово, не стоит сгущать краски. Я уже не раз говорил, что не верю, будто нам грозит какая-то опасность без защиты этого прохиндея! Дело ведь в магистре Каспаре, леший бы его побрал?
– Черт с ней, с защитой, – мрачно ответила я. – Но он, кажется, пытается вновь использовать меня втемную. Напомнить вам, чем это в прошлый раз обернулось для тех, кто случайно оказался поблизости?.. Ладно, мы с вами – существа, намеченные в жертву по умолчанию, но тогда весь Эсворд едва не исчез с лица земли! И, вне всякого сомнения, магистром Каспаром это было расценено всего лишь как издержки его гениального замысла, столкнувшегося по недоразумению с не менее гениальным замыслом другого мага. Я не заметила, чтобы он проявлял признаки раскаяния, когда пытался вдобавок ко всему еще и заморочить головы пострадавшим горожанам. Вряд ли с тех пор он сменил свою манеру обращаться с окружающими на более человечную...
Этот довод показался Виро достаточно весомым – я поняла это по его кислому выражению лица – и демон отправился на кухню за Виктредисом, давно уж не подававшим громких и членораздельных звуков.
Итак, спустя полчаса мы втроем, недобро переглядываясь и не ожидая друг от друга ничего хорошего, сидели за столом в комнате, которую я отвела под рабочий кабинет. Думаю, он ничем не отличался от других кабинетов поместных чародеев – разве что портретов князя Йорика здесь имелось целых два, а между ними красовался лик главы Лиги Чародеев Артиморуса Авильского, которому я сама, как смогла, льстиво удлинила бороду. Я не могла похвастаться доброй репутацией, и всячески подчеркивала свою лояльность к властям, подозревая, что рано или поздно мое обиталище осмотрят цепким взглядом господа, которым подобное положено по должности. Кроме того, здесь почти не было книг, ведь библиотека Виктредиса была уничтожена вместе с его домом, а Лига всегда проявляла отменную скупость в вопросах снабжения поместных чародеев казенным добром. Вместо книг, обычных в доме провинциального мага – «Вампирологии», «Справочника мелких нечистых вредителей», «Перечня грызунов-оборотней» и прочего чтива в том же духе – на полках громоздились аккуратные стопки бумаг, содержащих подробные отчеты о результатах моей практической деятельности. Раз уж мне не было у кого учиться чародейской премудрости, я посчитала, что стану сама себе годным советником. Не знаю, многие ли чародеи до меня ступали на скользкий путь самообразования, но время от времени в голову мою закрадывалась мысль, что ознакомься комиссия из Лиги хотя бы с пятой частью моих записей – мне не поможет и десяток портретов Артиморуса.
