Томмазо полагал, что по большей части он знал это с первого момента, как увидел её, но после того, как она храбро пришла, чтобы найти его в лагере Мааскаб, не осталось ни капли неуверенности. Этот поступок открыл его сердце осознанию того, что, возможно, он ждал этого момента, и эту женщину, такую же верную, любящую семью так же сильно, как и он, и к тому же бесстрашную.
Пока Чар чувствовала себя уязвленной из-за того, что Эмма вытащила его из огненных ям ментального ада, он почувствовал облегчение. На планете не было такого количества благодарности, которое могло бы выразить важность того, что сделала Эмма. Она проникла глубоко в его сердце и потянула за ту часть, которая всё ещё любила её. Этого хватило, чтобы вытащить его из темноты, в которую он был вынужден отправиться, и помешать убить Шарлотту, которая должна принадлежать ему. Чар рискнула всем, чтобы помочь ему. Столкнулась лицом к лицу с парализующим страхом ради него. Она была ему ровней во всех отношениях, если не превосходила.
Эмма, будучи сильной и красивой, никогда не была связана с ним. Это потому, что сердце Эммы было открыто с того момента, как она встретила Гая? Или потому, что он всё это время ждал Шарлотту?
Возможно, и то, и другое.
Но «не суждено» значит «не суждено», независимо от того, как человек к этому пришёл. Им с Эммой не суждено быть вместе. Как и с Шарлоттой, по-видимому. Он был дураком, думая, что сможет стать молотом, который пробьёт кирпичную стену, окружающую её сердце. Идиот.
Он потянулся за другим пустым чемоданом на верхней полке в гардеробной и снял его.
— Томмазо! — Шарлотта появилась в дверях, тяжело дыша и напугав его.
Чемодан выскользнул у него из рук и упал на пол.
— Что ты здесь делаешь?
— Пришла… — выдох, — поговорить с тобой. — Ещё вздох.
— Ты бежала? Существуют же автомобили. Гораздо более лёгкий способ путешествовать.
Она посмотрела на него.
— Я ехала на машине. Но, чёрт возьми, дом огромен. Мне нужно больше тренироваться.
Он покачал головой.
— Зачем ты здесь, Шарлотта?
Она выпрямилась.
— Это твоя гардеробная? Она размером с мой дом!
Нет. Она была больше. Но состоятельный человек организовал такую обширную коллекцию итальянских костюмов и обуви, шёлковых галстуков и рубашек, сшитых на заказ, и не оставил бы место для вещей своей женщины?
— Технически, — сказал он, — это твоя гардеробная. Или должна была стать твоей. Теперь это просто гардеробная, которая скоро будет принадлежать тому, кто купит этот дом.
Всё ещё тяжело дыша, она посмотрела на него в замешательстве.
— Что ты имеешь в виду моя гардеробная?
— Я купил этот дом для тебя. Для нас.
— Что?
— Так поступают мужчины, Шарлотта. Они заботятся о своей семье. Они дают им дом и заставляют чувствовать себя в безопасности.
— Я пропущу дискуссию о современных гендерных ролях и феминистской революции, и сосредоточусь на том, что ты купил нам особняк. На голливудских холмах. Серьёзно?
— Да. И очевидно, что это была ошибка с моей стороны, так что теперь он будет продан.
Она схватила его за руку, когда он повернулся, снять с вешалки рубашки.
— Томмазо, зачем ты это сделал?
— Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
— Услышать это от Андруса — не то же самое, что услышать от тебя.
Он повернулся и посмотрел ей в глаза. Этим вечером она действительно выглядела сногсшибательно в шёлковом красном платье. Он едва мог дышать на вечеринке, когда увидел её, выходя из лифта. Такая незабываемо красивая.
— К чему ты клонишь, Шарлотта? Ты ясно высказала своё мнение обо мне.
Она практически назвала его монстром, сказав, что он разрушил её жизнь и её.
— Что ж, ты сам виноват, — выпалила она. — Тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, честность со мной позволила бы избежать всего этого? Ладно, ври дальше. Почему бы не рассказать мне об Эмме и о том, что ты чувствовал? Почему бы не сказать мне, что ты хотел сделать предложение? Но нет, ты сказал всем, кроме меня. Вместо этого я получаю обрывки и полуправду. Так вот поэтому я здесь, Томмазо. Это твой шанс. Расскажи мне всё. Скажи ты. Не твои друзья. Не твоя бывшая возлюбленная. Не моя сестра. Скажи ты.
Он хотел, но это нелегко. Не после того, как зашёл так далеко, чтобы придумать эту нелепую идею для вечеринки. Почему он не послушал Сэди? Она предупреждала его, что Шарлотта немного затворница.
— Правда в том, что несколько месяцев назад Симил предсказала, что я встречу свою пару на той вечеринке, на которую ты ходила. И в тот момент, когда узнал, что ты собираешься войти в мою жизнь, начал лгать себе. Пообещал себе, что куплю своей паре хороший дом, чтобы ей было удобно. Я бы заботился о ней и её безопасности. И я бы сделал это, держась подальше, потому что я противоположность безопасности. Всё, о ком я заботился, в конечном итоге умирают. За исключением Андруса — его невозможно убить. В любом случае, после того, как понял, что у нас с тобой ничего не получится, и меня отправят в тюрьму, решил максимально использовать жизнь, убив Мааскаб раз и навсегда.
— По сути, самоубийственная миссия.
Он кивнул.
— Возможно, но я хотел сделать этот мир более спокойным местом для тебя.
— Но разве они не станут хорошими?
— На сколько, Чар? На год? На десять лет? Вселенная в смятении, но у неё есть способ разобраться в себе, и что тогда? Как ты будешь спокойно спать через сорок лет, когда у тебя будут дети и любимый муж?
Она посмотрела на свои ноги, обдумывая версию, которую он только что изложил.
— Значит, ты действительно хотел мне помочь.
— Да. И, к сожалению, пришёл к тому же осознанию, что и ты, как только спустился туда. — Она посмотрела на него в замешательстве. — Таяс уже набирал людей, — объяснил он. — И был слишком силён, чтобы сражаться напрямую. Но я знал, что, в конце концов, он перейдёт на другую сторону. Поэтому терпеливо подождал бы, пока это произойдёт, а затем убил бы его. Как только он убирался из уравнения, я смог бы убрать других Мааскаб. Особенно, если изменюсь. И тогда только вопрос времени, когда Учбен догонят меня. Проблема решена. Один Мааскаб, которого нужно убрать. Только один. И ты была бы свободна.
Она ахнула и прикрыла рот рукой.
— Ты специально изменился. Ты позволил им снова сделать из себя Мааскаб. — Её глаза наполнились слезами.
Он кивнул.
— Лишь так я мог стать достаточно сильным и убить их. К сожалению, я никак не ожидал, что ты появишься.
Она открыла рот, потом закрыла и снова открыла.
— Ты стал тем, кого ненавидел больше всего в мире, просто чтобы дать мне шанс на мирную жизнь? Это… это за гранью героизма. Я не знаю, ч-что с-сказать.
Он пожал плечами.
— Прощания для меня будет достаточно.
Он повернулся и начал хватать рубашки. Он никогда не заходил так далеко, не делал ничего настолько эмоционально трудного для кого-то, но сделал это для неё. И в результате она сказала, что он недостоин. Ну, к чёрту.
— Я хочу посмотреть дом, — поспешно сказала она.
Он оглянулся через плечо.
— Почему?
— Потому что хочу посмотреть на свой новый дом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Дерьмо. Я конкретно облажалась. Теперь, услышав правду, я, наконец, поняла, почему так сильно хотела Томмазо. Он отправился в Мексику не только для того, чтобы сразиться с моими демонами, но и для того, чтобы противостоять своим.
— Пожалуйста? — попросила я, ранимым тоном, зная, что он может растоптать моё сердце прямо здесь и сейчас, и я бы это заслужила. Но у меня не было возможности узнать. Он должен был просто сказать мне. Мы оба несли ответственность.
— Ты действительно хочешь увидеть дом? — Его невероятные бирюзовые глаза переполнялись эмоциями.
— Весь чёртов дом. Даже гараж. — Странно, но этот шкаф почему-то показался мне знакомым. Будто я видела его в журнале или была здесь.
Он сдержал лёгкую улыбку.
