городок Фрост,
центр тяжелой промышленности Арфении, а по-простому городишечко рудокопов.
Нашпиговав ни в чем не повинных матат стрелами и обобрав тушки, взгромоздился на
роа и рванул в сторону юго-запада.
10 сентября
Вчера весь вечер посвятил изучению Фроста. Мда. Серо, уныло и убого. Да, еще
весь городок представлял из себя самый натуральный лабиринт. То-то поначалу
показалось, что персов по улицам не так уж и много бегает. Да кому охота –
выполняешь простенький квест, чудом добираешься до нужного квартала города, и
таким же чудом нужно добраться назад. Первый квест во Фросте, доставку партии
руды от рудокопа Кавопозва до мастерской гильдии кузнецов «Гоибниу» прошел за
рекордные тридцать пять минут. Утоп в слюне, придумал двенадцать новых матерных
выражений и даже, кажется, дошел до состояния просветления и чуточку начал
летать.
Чертыхаясь, собрался убраться восвояси и забыть навеки про Фрост, но отхватил
интересный квест. На площадке, символизирующей городскую площадь, но заваленную
грудами руды, шлака, еще какого-то мусора, среди сосредоточенно бредущих по
своим делам рудокопов, кузнецов, оборванцев-синявок, скелетообразных свинюшек
углядел цветастое пятно. Практически в центре площади соловьем заливался
эльф-бард. В ярко-зеленой тунике, остроносых ботинках и такой - же остроносой
шляпе, в уматных лосинах, обтягивающих худосочные ляжки, и с простецким таким
имечком - Скрипач. Ну да. Именно Скрипач. И ни как иначе. Только лабал бард
что-то жалостливое и тягуче-плаксивое не на скрипке, а на какой-то хрени,
отдаленно напоминающую помесь трубы, волынки и арфы.
Скрипач просил проводить его до Баннина, типа, душит его во Фросте, тяжело ему,
никто его искусство не понимает. А одному идти в такую даль – боязно.
Придурок, нашел, кому песни петь. Рудокопам да шахтерам с кузнецами разве песен
надо? Помягче, погрудастее, да жидкости той, что горит синим пламенем. А он
песенками решил ублажить отсутствующий слух работяг…
Ладно уж, поможем барду, вроде нормальный парень, не бухой, не в тельнике и
волосищами не зарос по самый пуп. А то, что в лосинах – ну, может у них, у
бардов, вариант имиджа такой. На маньяка-педофила вроде бы не похож, хотя… О
плохом хотелось не думать… Да и хрен с ним, отстреляюсь, на крайний случай –
убегу…
Только выбрались из Фроста, как Скрипач притормозил и попросил оставить
роа-Сальму во Фросте, якобы, если я буду на маунте – он просто за мной не
успеет. Хм. Вот так-так…
И как быть? Потом же опять придется переться через половину страны, чтобы
забрать Сальму.
А, справимся как-нибудь. Приказал Сальме ждать во Фросте, на что та, глядя на
меня полными слез глазами, тяжко вздохнула и увалилась прямо посреди дороги.
Типа, вали подальше с глаз моих, предатель.
Двинулись. Пока шли, Скрипач развлекал меня историями про стародавние времена,
иногда тренькал-бренькал на своем синхрофазотроне незатейливые мелодии.
Блии-и-ин… Нарвались.
Ну не хотел я переться в этот распадок. Не хотел. Но кто банкует, тот и
красивых танцует. Квест от барда, он ведет, он же дорогу показывает. Вот и
завел в распадничек. Только мы вывернули из-за небольшого пригорка, как тут же
втюхались в толпу скелетов, бессмысленно шатающихся по всему распадку. Да их тут
не меньше роты. Роты восставших из ада. Н-да. Будем помирать. Уж как не хочется,
но придется. Было бы хотя бы расстояние побольше, простор, так сказать, для
маневра.
Ближайшие скелетики обернулись, радостно осклабились щербатыми ртами,
воинственно чего-то прокричали и кинулись… Всё… Приехали… Успею только лук
достать…
И тут… Бумкнуло? Не, не так… Описывать словами то, что произошло, как-то не
имеет смысла. Точнее будет сказать – грянуло. В прямом смысле этого слова.
Грянуло что-то, отдаленно напоминающее дикую помесь хард-рока, техно и
классических немецких маршей. Динамики аж затрещали от выводимой на них звуковой
какофонии. Интересней всего было то, что воинство шатающихся костей враз смолкло
и остановилось. Все черепушки повернулись в сторону барда и удивленно отклячили
челюсти. А бард наяривал на своей адской машинке, которая вспыхивала всеми
цветами радуги и испускала оранжево-зеленоватые волны. Прошло секунд с двадцать.
Бард отыгрывал одному ему ведомую мелодию, а я, на пару с толпой скелетов стоял
и с отвисшей челюстью, слушал.
Но! Хомо сапиенс восторжествовал над искусственным интеллектом и, вытащив лук,
Гаврошик принялся методично истреблять вражин.
Тир удался на славу. Еще бы, в неподвижные мишени, да еще и с близкого
расстояния – грешно не попасть. И только я разошелся, только навострился
отстреливать виртуозно костяные головы, только от костлявого воинства осталось
едва-ли с десяток скелетов, как звуковая канонада прекратилась. Бард виновато
взглянул на меня и развел руками. Ну да ладно, десять – это не сотня. Пока
скелеты приходили в себя, пока раскочегаривались, прям как в той присказке про
хренового солдата: «пока не пнешь – не полетит», удалось завалить еще шестерых.
Да пока, грозно улюлюкавшее воинство неслось в мою сторону, всадил десяток стрел
в оставшихся. И наступила звонкая тишина. Победоносно оглядев поле битвы,
повернулся к барду. Мда. Такого воина любой клан с руками оторвет, а если он еще
в паре с даймири будет – вообще финиш. Любую толпу очарует музыкой и избивай их,
как малолетних.
Интересно, а кроме временного торможения, какие еще секреты таит в себе бард? На
немой вопрос практически сразу последовал ответ. В ролике бард дико-дико
извинялся за доставленные неудобства, умолял не злится, просил прощения за то,
что растерялся и использовал «Лунную сонату», а не «Проклятие горного коротыша»
и не «Тромбон Ахмаджоника». Утверждал, что в следующий раз не растеряется, а
использует все свои знания.
Хм. Три раза хм. Это если его «Лунная соната» такое вытворяет, даже страшно
подумать, какие эффекты вылезут, если сбацает «Тромбон Ахмаджоника». Да-а-а, от
таких дяденек с дудками лучше держаться как можно дальше, а лучше – заручиться
их поддержкой.
До Баннина добрались практически в полном спокойствии, если не считать пары
мимолетных стычек с плёжиками, которых я расстрелял издалека, да одной стычки с
троицей масяк. Эти твари, чтоб им пусто было, практически довели меня до
инфаркта и мокрого кресла, когда, внезапно, на фоне полного спокойствия, мирного
щебетания птах, ласковых лучей солнышка, выскочили неизвестно откуда, причем –
сзади и со злобными горловыми воплями, бликуя шерстью на солнце, ринулись на
нас. Мгновенно позабыв про барда, про лук, про свои возможности, я приподнялся и
на максимальной скорости полетел к ближайшему дереву. И звонко в него
впечатался. Да, один удар рогастой головой масяки, и не легкая тушка Гавроша
пролетела метров с двадцать. Они меня до Сагрондаха допинают такими темпами,
если жив останусь, конечно. Но это вряд ли, здоровье от одного удара мгновенно
упало до половины. Приготовился умереть и увидеть белый свет в конце тоннеля,
как опять грянуло. В этот раз Скрипач наяривал что-то, отдаленно напоминавшее
матросское «Яблочко» в обработке цыганской гитары с нежными переливами
гигантского барабана. Ближайшая ко мне масяка удивленно выпучила единственный
глаз, жалобно взвизгнула, когда её неведомая сила приподняла метров на пять и со
всей дури шваркнула о землю. Эвонокак! Такого удара никому не выдержать и масяка
не стала исключением - с удовольствием издохла, расплескав мозги и кишочки по
окрестностям. То - же самое повторилось и с другими. Взвизг, фиу-у-у-у, бамс.
Три трупа, и наши довольные хари. Зато разбогател на три
волосато-рогато-одноглазые головы, и один редкий трофей – рог масяки. Вот
странно: масяк трое, а рог – с одного тела. Остальные, видимо, не выросли.
В Баннине бард благодарно откланялся, посетовал на отсутствие денег, но
отблагодарил тем, что выдал свиток-записку: в которой говорилось оказывать любую
помощь подателю сего письма. Скрипач рассказал, что в любой из клана
бардов-передвижников «Алана» будет тебе оказывать любую помощь. Дескать, будешь
в беде – обращайся. И растворился в портовой толпе.
А мне привалило: «Вы получили 68 боевой уровень, 30 уровень владения стрелковым
оружием. Проследуйте на страничку распределения навыков».
