– Прости меня братишка. Я сам не знаю, что на меня нашло. Я так его боюсь. Он чудовище. Я просто испугался, не выдержал. Но я же вернулся, что бы этого не случилось.
– Как ты мог? Ты же знаешь, что он со мной может сделать. А если бы схватили не только меня, но и Анну? Ты хоть представляешь, что сделали бы с ней?
– Я не знал-л-л, – завыл Демьян, – ты меня тоже предавал, – он попытался припомнить своему другу старые грехи, – и вообще, зачем ты ее тащишь туда?
– Очень слабый аргумент, – парировал спокойно Бруно.
Демьян в отчаянии со всей силы ударил кулаком по столу. На полках звякнули склянки, а за их спинами раздался испуганный тоненький женский всхлип.
– Ой!
Они резко повернулись.
Перед ними стояла Анна. Демьян и Бруно на время потеряли дар речи. Дочь пекаря стояла перед ними в голубых джинсах, в футболке в стиле Bad Romance. Поверх нее тонкая трикотажная толстовка кремового цвета на молнии. На ногах, с лососево-розовым верхом и серебристой подошвой, кроссовки Nike. Волосы светлой соломы все также заплетены тугой французской косой, как и в первый раз, когда они увидели ее на рынке Мортен. Ее свежий вид, красота и очарование могли в современном мире сделать ее весьма успешной фотомоделью. Ей даже не требовался макияж.
В руках он держала ворох своей серой средневековой одежды.
– Твою дивизию…
Все что смог сказать Демьян, глядя на Анну.
– Простите господин Демьян, – сказала она тихим голосом, едва не плача, потом опустила голову, не смея взглянуть на него, – сеньор Бруно не виноват, это все я. В вашей власти наказать меня. Я взываю к вашему милосердию, Господь наказал нам прощать и вы, следуя великодушию нашего Создателя, простите сеньора Бруно.
Не успел Демьян, что-либо сказать, как она встала перед ним на колени.
Он вскочил, от растерянности сначала схватил ее одежду на полу, потом они с Бруно бросились к ней, и как она не упиралась, подняли с колен и усадили на стул.
– Ты чего?! У нас так не принято!
– Черт возьми, ты чего удумала, Анна?!
Когда все успокоились и пришли в себя, Демьян нравоучительно сказал.
– Вот что Анна. У нас так женщины не делают. В нашем мире женщины равны во всем мужчинам. У них такие же права, как и мужчин. Каждая женщина или девушка имеет право высказывать свое мнение без опасения быть подвергнутой осуждению. Если раньше курили только мужчины, то теперь женщина тоже может курить, не прячась за углом, как стеснительная пэтэушница. Те времена, когда женщина занимала более низкую ступень в обществе, когда она была лишена возможности получать образование или принимать участие в голосовании давно прошли. Даже…, – Демьян вздохнул, понимая, что события разворачиваются помимо его воли, – раз уж этот идиот, втянул тебя во все это, тебе надо научиться вести себя, как современная женщина.
«Что я несу? Какие выборы, какое курение, какие, черт побери, социальные ступени», – подумал он.
Она посмотрела на Демьяна своим обезоруживающим взглядом – большими глазами с радужкой небесно-голубого цвета. Демьян сконфузился и чтобы не подать виду пару раз кашлянул.
– Священник, отец Ренье говорил, что мужскую одежду одевают только распутные женщины, одурманенные бесовскими кознями или колдуньи одержимые сатаной, – она быстро перекрестилась, – господин Бруно дал мне только такую одежду. Она больше похожа на мужское платье. Я правильно ее надела?
«Ты очень сообразительная, тут уж тебе не откажешь», – подумал Демьян, видя просвечивающий под футболкой бюстгальтер, – «сообразила, куда его приладить без подсказок. Титьки припарковала, так что даже «двери машины не поцарапала». Я бы если жил в пятнадцатом веке, наверное, его на голову себе надел. Интересно, когда этот «генератор неприятностей» успел смотаться за одеждой и заглянуть в салон женского нижнего белья?».
– Она тебе нравится? – спросил Бруно.
Анна густо покраснела и парой коротких стеснительных киваний дала понять, что очень.
– Да все правильно, – прервал ее Демьян, – у нас женщины носят мужскую одежду и им за это ничего не бывает. У нас даже некоторые мужчины с бородой носят женскую одежду. Потому что, как я уже тебе говорил, женщины у нас равны с мужчинами.
Стоявший рядом счастливый Бруно сиял, как хорошо начищенный медный чайник, но при этих словах он, молча в недоумении, развел руками, показывая своему другу, что это уже совсем лишнее.
– Анечка, я сейчас с братишкой кое-что решу, и мы с тобой отправимся в самое удивительное в твоей жизни путешествие, – проворковал Бруно, повернулся к Демьяну похлопал его по плечу, – бро дай ключи от тачки.
«Охренеть, мало у нас проблем, от которых у меня голова кругом идет, так он еще одну добавил. Вот теперь у нас полный комплект проблем. Втянул в такую авантюру, что просто слов нет. А ему все ему трынь-трава!», – с тоской подумал Демьян.
– Вот что друзья мои, – сказал Демьян, – вам придется отложить поход в Мак Дак, аттракционы в детском парке, кинотеатр, захватывающие катания на эскалаторе и лифте в ближайшем торговом центре. Потому что, во-первых мне нужно в замок Гайом для…
Но Бруно не дал ему договорить.
– Вот хорош тебе все усложнять братишка! Аня вырвалась всего-то на недельку. Официально она сейчас у своей тетушки в Арронвиле. А чего ей там сидеть у старухи.
– Ты с ума сошел! – не удержался Демьян, – ее пятеро братьев нас просто убьют. Мало тебе того что со дня на день объявится Молоток.
– Но ты же что-нибудь придумаешь. И кстати мы всего на пару деньков затусим, поколбасимся, а потом к той бабке сгоняем подтвердить алиби. Так что-то все будет шито-крыто!
Демьян покосился, на стоявшую потупив глаза Анну.
«Сама невинность. Господи, вот как ему удалось обработать несчастную девушку из пятнадцатого века, так что она не стала, вытаращив от суеверного страха глаза, отбиваться от нас распятием или не сдала нас инквизиции или своему папаше с пятью братьям?», – спросил он сам себя, и тут же сам ответил, – «хотя чего удивляться, он и меня сейчас уговорил».
Демьян протянул ему ключи от машины.
«Но с другой стороны, теперь уже все, она в курсе и хуже всего будет оставить ее любопытство неудовлетворенным, и пока я буду у кардинала, безопаснее будет их обоих отправить именно туда, в нашу современность».
Но тут же он вспомнил про смертельную угрозу, исходящую от Семы Молотка.
«Черт! Я совсем запутался! Ну почему снова я? Почему снова я должен искать выход?»
Пока он стоял, размышлял Бруно и Анна подошли к двери, выходящей в двадцать первый век. Но Анна остановилась, подбежала к Демьяну, слегка присела перед ним сделав изящный книксен и также потупив глаза в пол благодарно пролепетала.
– Мерси, господин Демьян. Да возблагодарит Пресвятая Дева Мария ваше великодушие! И подарит вам большую любовь.
Не успел Демьян хоть что-то сказать в ответ, как она быстро прильнула к нему и поцеловала в щеку. Потом так же быстро вернулась к Бруно. Это мимолетное касание так растрогало его, что он не нашелся ничего сказать, лишь вяло помахал им рукой и подошел к двери, чтобы запереть ее, потом закрыть прочной дубовой сдвижной панелью и завесить старым толстым гобеленом. Им с Бруно казалось что, предприняв такие меры, они закроют проход в двадцать первый век для посторонних глаз. Но как показала пример Анны они сами же стали инициаторами такого проникновения.
– Давай, – тихо сказал Бруно.
Девушка протянула подрагивающую от волнения руку. Они медленно вступили в черную темноту пространственно-временного прохода. Закрывая за своим другом и его девушкой дверь, Демьян услышал дикий визг Анны.
– А ты думала все так просто… – сказал он, закрывая дверь, – ты еще банджи-джампинг не попробовала.
Он устало опустился на стул и с силой приложил руку к щеке, которую она поцеловала.
«Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны»
