— Я однажды видела кукольное представление в городе, — вспомнила Шафти. — А потом они утащили человека прочь, потому что это стало Отвержением.
— Я помню это, — кивнула Полли. Крокодилы не могут есть важных людей, хотя, до того представления никто даже и не знал, что такое крокодил. А то место, когда клоун избил свою жену, тоже стало Отвержением, потому что палка была толще дозволенного дюйма.
— Лейтенант и минуты не протянет, вы же понимаете, — произнесла она.
— Да, но он ведь вще равно не будет слушать, так? — отозвалась Игорина. — Я сделаю вще возможное, чтобы из него получилась женщина.
— Игорина, когда подобное говоришь ты, в моей голове возникает очень странная картина, — сказал Маледикт.
— Прости, — ответила Игорина.
— Уоззи, можешь помолиться за него? — спросила Полли. — Думаю, тут нам понадобится чудо.
Уоззи послушно закрыла глаза и на мгновение сложила руки, но потом застенчиво произнесла:
— Боюсь, она говорит, что одной цесаркой здесь не обойтись.
— Уозз? — начала Полли. — Ты что, и впрямь… — и остановилась под ее взглядом.
— Да, и впрямь, — ответила Уоззи. — Я и впрямь разговариваю с герцогиней.
— Ну, что ж, я тоже говорила с ней, — крикнула Тонк. — Однажды я умоляла ее. Но это тупое лицо просто смотрело и не делало ничего. Она никогда не мешала. Все это чушь, глупо… — Девушка замолчала, слишком много слов кружилось в ее голове. — В любом случае, почему она говорит с тобой?
— Потому что я слушаю, — тихо ответила Уоззи.
— И что же она говорит?
— Иногда она просто плачет.
— Она плачет?
— Потому что люди столько всего хотят, а она ничего не может дать им. — Улыбкой Уоззи можно было осветить комнату. — Но когда я буду там, где нужно, все будет хорошо, — добавила она.
— Что ж, тогда хорошо… — начала Полли, чувствуя стыд, который вызвала в ней Уоззи.
— Ну да, точно, — кивнула Тонк. — Но я никому не молюсь, ясно? Никогда. Это не по мне, Уозз. Ты милая, но мне не нравится твоя улыбка… — Она остановилась. — О, нет…
Полли взглянула на Уоззи. Ее лицо было худым и угловатым, а герцогиня на портрете выглядела, ну, точно откормленный палтус, но вот улыбка, настоящая улыбка…
— Этого я не потерплю! — зарычала Тонк. — Прекрати сейчас же! Я серьезно! У меня мурашки по коже из-за тебя! Озз, заставь ее… его прекратить так улыбаться!
— Просто успокойтесь, вы все… — начала Полли.
— Черт возьми, да заткнитесь вы! — перебил ее Джекрам. — Человек даже не слышит, как он жует. Слушайте, вы на взводе. Так бывает. А Уоззи просто немного религиозен. Это тоже случается. И все, что нужно сделать, так это приберечь все это для врага. Успокойтесь. Это то, что военные называют приказом, ясно?
— Перкс? — это был Блуз.
— Лучше бы тебе поторопиться, — хмыкнул Маледикт. — Наверное, корсет зашнуровать надо…
На самом деле Блуз сидел на чем-то, отдаленно похожем на стул.
— А, Перкс. Побрей меня, — произнес он.
— О, но я думал, что ваша рука зажила, сэр…
— Э… да, — неловко начал Блуз. — Дело в том, Перкс, что… Честно говоря, я никогда не брился сам. В школе для этого был специальный человек, а затем, конечно, в армии я пользовался услугами денщика Блитерскайта, а, э, мои собственные попытки были несколько кровавыми. Я никогда даже не задумывался об этом, до тех пор, пока не приехал в Плоцз, и, э… это стало таким щекотливым…
— Сожалею, сэр, — отозвалась Полли. Старый, странный мир.
— Пожалуй, позже ты мог бы слегка проинструктировать меня, — продолжал Блуз. — Ты так гладко выбрит, что нельзя не заметить. Генерал Фрок был бы доволен. Говорят, он не приемлет усы.
— Как угодно, сэр, — ответила Полли. Выхода не было. Она заточила лезвие. Может, удастся сделать всего несколько движений…
— Как думаешь, может сделать красноватый нос? — спросил Блуз.
— Может быть, сэр, — отозвалась Полли. Сержант знает обо мне, я просто уверена, думала она. Я знаю это. Почему он молчит?
— Может быть, Перкс?
— Что? О. Нет… для чего это, сэр? — спросила Полли, с силой взбивая пену.
— Так я буду выглядеть более пфф забавно.
— Не думаю, что суть в этом, сэр. Теперь, если вы, э, откинетесь назад, сэр…
— Вам стоит кое-что узнать насчет молодого Перкса, сэр.
Полли аж взвизгнула. Тихо, как может только сержант, Джекрам пробрался в комнату.
— пфф, сержант? — удивился Блуз.
— Перкс не знает, как нужно бриться, сэр, — продолжил Джекрам. — Отдай мне бритву, Перкс.
— Не знает? — переспросил Блуз.
— Нет, сэр. Перкс солгал нам, так, Перкс?
— Ну хорошо, сержант, хватит уже тянуть, — вздохнула Полли. — Лейтенант, я…
— … несовершеннолетний, — закончил Джекрам. — Так, Перкс? Всего четырнадцать, так? — он посмотрел на Полли поверх головы лейтенанта и подмигнул.
— Э… Я солгал, когда завербовывался, сэр, — произнесла Полли.
— Не думаю, что такого паренька стоит тащить в крепость, каким бы храбрецом он ни был, — продолжал Джекрам. — И мне кажется, он не единственный. Так, Перкс?
Значит вон оно что. Шантаж, подумала Полли.
— Да, сержант, — устало отозвалась она.
— Нельзя допустить, чтобы их всех перебили, сэр, так ведь?
— Я понимаю, о пфф чем вы, сержант, — произнес лейтенант, пока Джекрам аккуратно вел лезвием по его щеке. — Это очень непросто.
— Тогда покончим с этим? — предложил Джекрам.
— С другой стороны, сержант, я знаю, что вы пфф сами вступили в армию еще ребенком, — сказал Блуз. Лезвие остановилось.
— Ну, в те времена все было… — начал Джекрам.
— Вероятно, вам было лет пять, — продолжал лейтенант. — Понимаете, когда я узнал, что встречусь с вами, легендой армии, я естественно заглянул в нашу картотеку, чтобы, может, сделать пару своевременных шуток, вручая вам вашу почетную демобилизацию. Знаете, этакие смешные воспоминания о прошедших временах? И представляете, как я был озадачен, узнав, что вы получаете жалованье, ну, пожалуй, я буду неточен, но около шестидесяти лет.
Полли покосилась на бритву. Та опять опустилась на щеку лейтенанта. Девушка вспомнила об убийстве — ну, ладно, убийстве бежавшего пленника — в лесу. Он будет не первым мертвым офицером в моей жизни…
— Может, одна из канцелярских ошибок, сэр, — холодно отозвался Джекрам. В полутемной комнате, с поросшими мхом стенами, сержант казался великаном.
Ухнула сова, усевшаяся на каминную трубу, По комнате пронеслось эхо.
— Вообще-то, нет, сержант, — произнес Блуз, вероятно, забыв про лезвие. — Ваши документы, сержант, изменяли. Множество раз. Однажды, сам генерал Фрок вычел десять лет из вашего возраста и подписал исправленное. И это был не единственный случай. Честно говоря, сержант, я пришел к единственно верному решению.
— Какому же, сэр? — Все еще прижатое к шее Блуза лезвие снова остановилось. Некоторое время царила полная, гнетущая тишина.
— Был какой-то другой человек, которого так же звали Джекрамом, — медленно проговорил Блуз, — чьи документы… спутались с вашими и… любая попытка офицеров, которые ничего не понимали в цифрах, разобраться с ними, лишь усложнила дело.
Лезвие вновь начало движение, мягко и осторожно.
— Думаю, вы точно разобрались со всем этим, сэр, — ответил Джекрам.
— Я собираюсь приложить к пакету объяснительную записку, — продолжал Блуз. — Полагаю, будет разумно спросить прямо здесь и сейчас, сколько вам лет. Сколько вам лет, сержант?
— Сорок три, — сразу же ответил Джекрам. Полли взглянула вверх, ожидая мощного раската грома, который должен бы сопровождать ложь истинно вселенского масштаба.
— Вы уверены? — спросил Блуз.
— Сорок пять, сэр. Трудности солдатской жизни, сэр.
— Даже так…
— А, кажется, я припоминаю пару дней рождения, что как-то выпали из головы, сэр. Мне сорок семь, сэр. — И Полли все равно не заметила никаких намеков на возмущение небес.
— Э… да. Хорошо. В конце концов, вам ли не знать, а, сержант? Я все исправлю.
— Благодарю, сэр.
— Точно как и генерал Фрок. И майор Галош. И полковник Леджин, сержант.
— Да, сэр. Канцелярские ошибки преследовали меня всю мою жизнь, сэр. Я был их мучеником. — Джекрам отступил назад. — Готово, сэр. Лицо гладкое, точно попка младенца. Гладкое, как и должно быть, а, сэр? Я всегда любил гладкие вещи.
Они смотрели вслед Блузу, шедшему сквозь лес к тропе. Они видели, как он присоединился к беспорядочной очереди женщин, стоявшей перед воротами. Они старались услышать крики, но их не было.
— А чт-то, любая женщина так сильно качает бедрами? — спросила Уоззи, подсматривая из кустов.
— Если только незаконно, — отозвалась Полли, осматривая крепость в телескоп лейтенанта. — Что ж, нам предстоит лишь ждать какого-нибудь сигнала, что с ним все в порядке.
