Да потому, решил Гранди, что Рапунцель невинна и прекрасна. Неразборчивый в средствах хитрец может заморочить ей голову и обрести власть, над ней. Голем никак не ожидал такого от эльфийского принца, – по общему представлению, в нравственном отношении эльфы превосходили людей. Увы, жизнь показала, что не всегда можно полагаться на общепринятые суждения.
Стоило Гранди вообразить, что может прямо сейчас проделывать с Рапунцель
злокозненный принц Штопор, как что-то уже не имевшее отношения к телесным силам вновь погнало его вперед. Словно крючьями, цеплялся он онемевшими руками за скобы. И когда в его сердце уже угасала последняя искра надежды, наверху забрезжил свет.
Он пробивался сквозь трещину в стволе вяза.
Бзик сказал правду. Полоска света была тоненькой, едва заметной, но после долгого пребывания во мраке казалась яркой, как солнце.
Голем не чувствовал ни рук, ни ног, но немыслимым усилием воли добрался до трещины и заглянул внутрь.
Это была эльфийская кухня – возле печи хлопотали поварихи. Трещина находилась как раз позади очага, – возможно, дерево растрескалось от жара. Печь тоже казалась деревянной; оставалось лишь подивиться тому, что в ней полыхал огонь, но сама она не загоралась. Стены кухни были из листьев, листья же устилали пол. Поварихи ловко ступали по веточкам, но, окажись здесь посторонний, он запросто провалился бы вниз.
Эльфийский быт имел свои, только ему свойственные особенности.
Гранди настолько воодушевило то, что его отчаянные усилия наконец вознаграждены, что он смог продолжить подъем. Кухня его не интересовала, он хотел попасть в покои принца.
Правда, голем понятия не имел, что предпримет, попав туда, но этот вопрос можно было решить на месте.
Чуть повыше обнаружилась другая трещина.
За ней находилась детская – крохотные эльфята спали в свитых из листьев колыбельках, подвешенных на лозах. Отверстия в лиственных стенах пропускали легкий ветерок, покачивавший люльки и убаюкивавший малюток. Гранди нашел, что все здесь устроено весьма разумно.
Еще выше находилась швейная мастерская.
Эльфийские девицы работали за длинным столом, без умолку болтая друг с дружкой. Голем прислушался.
– ..а дракон-то был ручным, – говорила одна, – они на нем приехали. Но принц Штопор приказал его отравить.
– Чудно, – отозвалась другая. – Отроду не бывало, чтобы мы вредили домашним животным.
– А ты заметила, – продолжала первая девица, – что со вчерашнего дня наш принц переменился? Ты ведь знаешь, как он обычно лапает нас, делая вид, будто все получилось ненароком.
– Ясное дело, – вступила в разговор третья. – Считается, что он не должен якшаться с простыми девушками вроде нас. Ему надо найти себе подходящую невесту с другого вяза. Но пока ее сыщешь…
Вторая почесала аппетитный округлый задок:
– Не знаю, когда он там кого сыщет, но я как-нибудь «ненароком» уроню ему на ноги тарелку с чем-нибудь горячим.
– Да ладно тебе, – махнула рукой первая, – ты лучше послушай. Захожу я вчера вечером к нему в спальню поменять свечи. Мне уж думалось, он точно начнет меня лапать, ан не тут-то было. Вытаращился на меня, будто впервые видит, даже, кажется, смутился. Это наш то!.. Я спросила у него, все ли в порядке, так он, представь себе, заявил: «Делай свое дело, девица, и можешь быть свободна». Я, признаться, подумала, уж не занемог ли он. А теперь, после этой истории с драконом, точно вижу – что-то с ним не так.
– Верно, – подхватила еще одна белошвейка, – кто-кто, а наш Штопор всегда был честным эльфом. Одно дело тискать девиц, а другое – травить да бросать в темницы гостей.
Неизвестно, чем бы закончился разговор, но тут в комнату вошла солидная эльфийская матрона, и белошвейки умолкли, склонившись над работой. Гранди продолжил путь наверх.
Итак, размышлял он, сами эльфы заметили странности в поведении своего принца. Однако его обращение с Рапунцель вовсе не казалось странным. Нет ничего удивительного в том, что этот любитель девичьих прелестей обратил внимание на юную красавицу эльфийского происхождения – как там они говорили? – с другого вяза.
Ревность придала голему сил, и он полез вверх быстрее. Шахта постепенно сужалась и, наконец, вывела на вершину вяза. Открыв дверь, ловко прилаженную на месте обломанного сучка, Гранди увидел переплетение ветвей и листьев. Крона.
Голем задумался, пытаясь сообразить, что делать. Он устал чуть ли не до смерти, а до покоев принца так и не добрался. Неужто все напрасно?
Снизу донеслись голоса. Гранди лег плашмя на живот и раздвинул руками плотные листья.
Оказалось, что под ним крыша, крыша той самой комнаты, которую он так долго искал. Теперь голоса слышались вполне отчетливо, и он узнал их. Разговаривали Рапунцель и принц Штопор.
Гранди устроился так, чтобы видеть и слышать их, оставаясь незамеченным. Не хотелось думать о такой возможности, но если принц по-настоящему понравится девушке, голем считал своим долгом тихонечко удалиться, спуститься к дракону и вернуться в замок Ругна. Пусть его сердце будет разбито, – Гранди намеревался остаться честным до конца, каким бы он ни был.
Но он все-таки надеялся, что принц не понравится Рапунцель.
Судя по всему, внизу только что закончилась трапеза. Запах еды напомнил Гранди о том, что сегодня ему так и не довелось перекусить. Сейчас он готов был подобрать объедки.
– Очаровательная Рапунцель, – промолвил принц, вытирая рот расшитой салфеткой, – ты воистину прекрасна. Думаю, я на тебе женюсь.
– Но я не люблю тебя, – с удивлением возразила девушка.
– При чем тут любовь? Мне нужна подходящая супруга родом не с нашего дерева. Ты годишься по всем статьям.
– Но я люблю другого.
Глаза Штопора сузились:
– Вот как! Кого же?
– Голема Гранди, – призналась Рапунцель.
– Но он не эльфийского происхождения.
Ты должна выйти замуж за представителя своего народа.
– Почему? – спросила она с очаровательной наивностью.
– Потому что так принято. Я объявлю о помолвке, и через пару недель…
– Нет!
– Ты предпочитаешь выйти за голема? – Принц выглядел удивленным.
– Именно так.
Едва успев порадоваться услышанному, Гранди понял, что все обстоит хуже, чем представлялось поначалу.
– Коли так, – заявил Штопор, – знай: твой голем пребывает в узилище, и, если ты не примешь мое великодушное предложение, его казнят.
– О нет! – вскричала девушка.
– А вот и да! – отозвался принц. – Последний раз спрашиваю, выйдешь ты за меня, или…
Этого Гранди вынести не мог.
– Никогда! – завопил он с крыши.
– Гранди! – радостно воскликнула Рапунцель.
– Как ты сюда попал? – вне себя от ярости взревел принц и выхватил свое оружие – острый закрученный штопор с деревянной ручкой. Он нацелил острие вверх. Рапунцель взвизгнула. Гранди оступился и, соскользнув с ветки, провалился сквозь лиственный потолок. Падая, он ухватился за руку принца, пытаясь вырвать оружие, но уже в следующий миг понял, что ничего не получится.
Дело было даже не в том, что голем устал, – здесь, в кроне вяза, эльф обладал невероятной силой. Он схватил Гранди за шиворот, поднял его одной рукой, словно тряпичную куклу, и нацелил на него свой штопор:
– Сейчас я пробуравлю тебя насквозь, как следовало сделать гораздо раньше.
– Нет! – закричала Рапунцель.
– Нет? А почему, собственно? – поинтересовался принц, прижимая острие штопора к животу голема.
Рапунцель в ужасе схватилась за голову. Она оказалась перед выбором потерять любимого живым или мертвым.
– Отпусти его, – бессильно пролепетала она, – я.., выйду за тебя. – Девушка упала на пол и зарыдала.
– Надо же, оказывается, и от паршивого големишки может быть польза, – улыбнулся принц. – Признаюсь, когда мы столкнулись с тобой в башне, мне это и в голову не приходило.
Зато теперь я вижу, как использовать тебя с толком. Убивать голема ни к чему – достаточно пригрозить ему, и девица сделает, что велят. До поры до времени я сохраню тебе жизнь, но ты останешься под стражей. – Принц повернулся к люку в центре пола:
– Стража! Ко мне!
– Башня! – воскликнул Гранди, только сейчас поняв ужасную правду. – Вот оно что. – ты не принц, а морская ведьма!
– Проклятье! – буркнул Штопор. – Ну кто меня за язык тянул? Вечно сболтнешь лишнее, а потом жалеешь. Впрочем, неважно. Я женюсь на девице, покончу с собой, и она станет королевой эльфов. А потом я вселюсь в ее тело.
– Она никогда на это не согласится! – возразил Гранди.
– Неужто? Даже зная, что ее отказ будет стоить тебе жизни?
Гранди понял, что расчет ведьмы верен.
Рапунцель любила его по-настоящему, и в этом была ее погибель. А он-то сдуру поверили, что раз ведьма не ужалила девушку, будучи в теле правительницы пчелок, то она отступилась. Нет, старая колдунья принялась искать другой путь к достижению своей цели – и нашла.
