Я задумалась: а не могли ли землетрясения и обвалы быть спровоцированы для того, чтобы перенести Дракониаду в Лесной? Но кем? Для чего? Вряд ли сейчас можно найти правдивые ответы на подобные вопросы. Нужно будет спросить у Кайла, что он на этот счет думает.
Как-то слишком быстро у меня появился человек, которого можно спросить. Я с удивлением поймала себя на том, что прокручиваю в голове варианты разговора. И немножко скучаю по Эльке.
Вздохнув, я вернулась к расписанию.
Сегодня у Кайла было запланировано лишь патрулирование водных гонок. С бьющимся от волнения сердцем я несколько раз перечитала краткое описание полета. Кайл должен был патрулировать часть периметра на длинной дистанции. В первом заливе Океаниума. Туда, конечно, лететь часа три, вон и в графе «транспорт» указана Берр. Значит, летим до места соревнований и там пересаживаемся на океанического дракона. Их я еще ни разу не видела.
На завтра был запланирован тренировочный полет Берр. В общем, все интересное меня ждало именно сегодня. Особенно если учитывать, что соревнования пройдут после заката, когда вся дистанция будет подсвечена магическими огнями и розоватая вода Океаниума в свете этих огней будет смотреться действительно волшебной.
В сравнении с этой работой полет Зейна в Подземный уже не казался таким интересным. Пожалуй, единственное, о чем я сейчас жалела, если говорить о взаимоотношениях с Зейном, это об утраченной возможности попасть на стажировку в «ДА» до окончания учебы. Вряд ли Кайл даст мне такую возможность.
Я пробежалась глазами по карте, изучила инструкцию по патрулированию и сочла на этом свою миссию выполненной. Ах да, еще переоделась. Форма, которую приготовили с утра, была с логотипом Дракониады и отличалась от обычной лишь материалом и наличием легкой майки под куртку. Вода в Океаниуме почти горячая, пары поднимаются вверх, и обычная форма слишком теплая для патрулирования. Новые хлопковые синие брюки, черная майка и легкая куртка с короткими рукавами были удобными, хоть и слишком облегающими.
— Неплохо выглядишь! — Кайл и отец Анри вышли из кабинета. — Ну-ка, куртку сними.
Обалдевший Кайл пару секунд таращился на неприличный жест, резво показанный мной, но все-таки принял это за шутку и рассмеялся. Зря, конечно.
До вылета оставался час.
— Пока, Блейк, — попрощался отец Анри. — Удачного полета. Дочке — здоровья.
Я чуть-чуть покраснела при слове «дочка», но нашла в себе силы поблагодарить демона и закрыть за ним дверь приемной. Развернулась, намереваясь еще раз просмотреть карту, и наткнулась на взгляд Кайла.
— Мне действительно нравится эта форма, — с ленивой улыбкой протянул Погонщик. — Подойди.
Как-то мгновенно вспомнилось отсутствие посторонних в приемной, лишний час до вылета, закрытая, хоть и не на замок, дверь. И этот блеск в глазах, после вчерашнего вечера ставший красноречивым.
— Кайл, — пробормотала я, предостерегающе поднимая руку.
— Я просто прошу помочь разобраться с новой формой, — с усмешкой произнес Погонщик.
— К-как разобраться? Ты сам одеться не в состоянии?
Конечно, я видела, что надо мной откровенно издеваются, но совершенно не к месту вспоминались вчерашние пять минут, и пересыхало горло.
— Да нет, сладкая, одеться я могу. Пуговичку пришить требуется. На воротнике.
Он демонстративно отогнул воротник, показав пуговицу, держащуюся на одной нитке.
— Ну так сними куртку, пришью, — сказала я.
Хотя и не знала, есть ли вообще у Погонщика нитки и иголка. А магией пришивать… нет, лучше без пуговиц вообще. Да и на кой ему эта пуговица? Что, без нее воротник плохо прилегает, или что? Капюшон хочет пристегнуть?
Издевается, зараза. Знает, что против я не попру. Потому что сопротивление приведет к более решительным мерам в отношении меня. Я подошла, пытаясь выглядеть совершенно невозмутимой.
А пришлось подойти очень близко. И подняться на цыпочки, чтобы было видно пуговичку. Тут же я оказалась прижата к телу мужчины и выдохнула, потому что это резкое движение отозвалось странным сладким чувством в груди. Ой-ой-ой, что будет…
— А у меня иголки нет, — тихо сообщила я.
— У меня есть.
Слава Высшему, прежде чем я покраснела и дала повод для очередной издевки, Кайл протянул мне походный швейный набор. Правда, что ли, пуговицу пришить?
Я стояла, окутанная его ароматом, неожиданно приятным и привычным. И никак не могла собраться с мыслями. Да и руки дрожали, иголка в маленькие отверстия пуговицы попадать никак не желала, и вскоре все пальцы оказались исколотыми. Но — в этом была моя несомненная заслуга — пришито было намертво. Правда, ввиду малых размеров пуговицы вряд ли ее кто-то вообще сможет застегнуть, но пришила же. А не нужно меня отвлекать: все время, пока я возилась с нитками, рука Погонщика едва заметно поглаживала меня по спине.
— Готово, — пробормотала я, убирая набор. — Пришила.
К моему удивлению, Кайл даже разжал руки, давая такую желанную свободу. Я, право, готовилась к более длительной обороне.
Указательный палец болел. И мне это не нравилось. Я стерла капельки алой крови. Промыть надо. Уколы иглой — невелика травма, но не хотелось потом воспалившейся ранки, которая будет болеть уже неприятно.
Кайл перехватил мою руку. Очень странно усмехнулся, не дал вырваться удивленной мне. Поднес к лицу и я замерла, ожидая того, что неизбежно случилось. Горячие сухие губы коснулись подушечки, а потом пальца осторожно коснулся язык. С этого момента со мной можно было делать все, что угодно. Простая, но в то же время слишком откровенная ласка смела все барьеры и вынудила все нелестные характеристики Кайла в срочном порядке скрыться, оставив лишь что-то невразумительное.
— К-кайл… — Я сглотнула.
Момент был очень острым. Что он сделает? Как отреагирую я? Судя по дрожи, пробегающей по телу, и жару, взявшемуся непонятно откуда, я буду невменяема. И забуду обо всех претензиях к Погонщику, просто позволю себе наслаждаться этими безумно приятными ощущениями.
— Идем, хочу проверить крепления и ремни, — вдруг сказал Кайл, выпустив мою руку.
Наваждение исчезло, оставив лишь растерянность. И только потом, когда я, прихватив папку с документами, бросилась вслед за мужем, пришло понимание: он специально пытается подогреть мой интерес. И останавливаться будет еще не раз. До тех пор пока я не сдамся, а такими темпами это произойдет очень скоро.
Типичный самоуверенный мужик. Как объяснить ему, что физическое влечение — еще не все? Пусть меня к нему тянет так, что дыхание перехватывает. Я спорить и не собираюсь. Но как рассказать, что в Зейне меня привлекало его отношение? Доброта, готовность помочь, тепло. А не безудержная страсть. Долго ли — прыгнуть с Кайлом в койку? Но вот последствия для меня вряд ли будут такими уж радужными. К сожалению, действительно к сожалению, я бы хотела уметь спать с мужчинами и не испытывать к ним ничего; я бы хотела позволить очень многое, учитывая, какую реакцию демонстрирует мой организм в ответ на соблазнение Кайла. Но хватит с меня отношений, не имеющих под собой чувств.
А если Кайл за ручку отведет меня в приют и там оставит, наигравшись, то все кончится очень печально. Разумеется, не для него.
— Кайл, я хочу тебя кое о чем попросить, — сказала я, когда ангар скрылся далеко внизу.
Я снова сидела рядом с ним, на втором кресле. И твердо намеревалась серьезно поговорить, хотя знакомое чувство восторга от полета уже зарождалось где-то глубоко внутри.
— Говори, — спокойно улыбнулся мужчина, не глядя на меня.
— Я помню, что ты сказал о нашей свадьбе и вообще… обо всем. Я помню, ради чего все затевалось. Кайл, прости. Мне правда жаль, что я так сделала. Ну с заявлением. Это было глупо, продиктовано эмоциями. Ты не идеальный отец, далеко не идеальный, но Эльке почему-то неплохо в твоем доме и она тебя очень любит. Забрать ее — значит разбить ей сердечко. Мне страшно думать о том, что бы с ней было, если б моя затея удалась. Поэтому я действительно сожалею и прошу прощения.
Он молчал, а я перевела дух и продолжала:
— Я хочу попросить тебя перестать меня мучить. То есть я знаю, что ты ничего не делаешь, но ты пытаешься меня соблазнить, и это меня мучает. Потому что я не хочу таких отношений и такого брака. Найди девушку, любовницу — я слова не скажу, просто не имею права. Но оставь в покое меня. Потому что это очень тяжело.
Мной часто играли. Мама выбросила, как игрушку. Андр вроде бы и любил, а вроде использовал. Ведь это очень лестно для самолюбия — кормить сироту. Я не стану отрицать, что ты способен на многое, способен взять у меня все, что захочешь, я просто боюсь, что потом, когда тебе наскучит меня «учить», меня снова возьмут за руку и отведут куда-нибудь далеко-далеко.
Знаешь, Элька — она чудесная. Я с ней знакома несколько месяцев, но я так ее люблю. Когда она лопочет что-то у тебя на коленках, или слушает сказку, или когда сидишь с ней и сбиваешь температуру… Я путано говорю, да? В общем, я очень боюсь, что тебе удастся не наказать меня, а дать мне семью. А потом, если ее заберут, представляешь?
