Иногда ей казалось, что их счастье так близко; стоит приложить лишь немного усилий, и Виктор вновь посмотрит на нее с той нежностью, что и в тот вечер, когда спас. Нужно только постараться.
После пожара он гладил ее по волосам, пока она плакала от пережитого шока и бессвязно рассказывала спасителю о своей жизни. Потом поднял ее обожженное лицо к тусклому свету фонаря и уверенно произнес:
"Ты сильная девочка и будешь еще долго жить. Успокойся. А теперь можешь идти."
Но Изабель никуда не ушла. Она решила, что останется с Виктором навечно, чтобы хоть как-то отплатить ему за свое спасение и, что важнее, за проявленное к ней внимание. Только вот самого Виктора об этом не спросила. Первые десять лет он еще надеялся, что она как-нибудь да отвяжется, но вскоре махнул рукой и принял ее присутствие как должное. У каждого свой крест. А его крест еще и старался быть полезным.
Но вернемся в настоящее. Наши знакомые свернули в темную подворотню и исчезли за неприметной дверью в подвал. Стоит отдать должное упырям, они умеют устроиться. Во всяком случае, такой вампир, как Виктор. Он привык — вернее, заново научился — ни в чем себе не отказывать. И его убежище… нет, так это место назвать нельзя. Логово? Тоже нет! Апартаменты! Да, и его апартаменты говорили сами за себя. Мастер со свитой был в городе проездом на пару ночей, но даже это время он предпочел провести с комфортом. И не спрашивайте, откуда в пустом погребе, куда даже мыши лет сто не заглядывали, взялись мягкие диваны, журнальный столик из красного дерева и даже почему-то клавесин. Будапештские вампиры знали, кто к ним едет, и как следует подготовились. И, конечно, там были гробы, ведь путешествовать со своими не очень удобно. Они занимают много места, а в поезде кондукторы удивленно таращатся на такой багаж. Создается впечатление, будто путешествует гробовщик-коммивояжер.
"Здесь не хватает шкафа," — заметил Виктор, кидая цилиндр и перчатки на руки Изабель. — Пусть завтра его поставят".
"Ты уверен, что это хорошая идея?" — она осторожно озвучила мысль, которая давно ее волновала.
"Шкаф-то?"
"Нет… Эта… Эта поездка. В Карпаты,"- ответа не последовало, и Изабель продолжила:
"Зачем тебе та девица?"
"Она должна стать моей женой,"- лицо Виктора было венецианской маской, такой же красивой, как и холодной.
"Я тоже могу быть твоей женой! Самой нежной, самой преданной, самой любящей… Пожалуйста, позволь мне!"
"Изабель," — Виктор взял ее за плечи и развернул к себе лицом. Бледно-серые глаза глядели на него с надеждой и обожанием. Неужели и правда считает, что он может рассматривать ее как кандидатку в супруги? Нет, без дураков?
"Изабель, я очень ценю тебя, ты это знаешь. Ты дорога мне как подруга," — проблеск надежды во взгляде. Глупышка. — "Но я не хочу ничего менять. А та девушка, фроляйн Штайнберг," — он попробовал ее имя на вкус и довольно улыбнулся, — "о, это совсем другое…"
"А я?"
"Ты останешься со мной. Разве я могу бросить тебя? Да и кому ты будешь нужна, кроме меня? Сама ведь знаешь, как остальные к тебе относятся. Даже наши ребята. И ведь никто не виноват — просто не сходитесь характерами, насильно люб не будешь. Характер у тебя сложный, но тем ты мне и нравишься. Быть может, ты не сама умная девочка в мире, но уж точно самая старательная, а это тоже много значит. Я очень ценю тебя, Изи."
Он быстро поцеловал ее и скрылся в другой части погреба.
А Изабель осталась сидеть на софе, обняв подушку, и думать, как же сильно она ненавидит эту незнакомую фроляйн Штайнберг.
Как видно, в ту ночь на Берте сошелся клином белый свет. Потому что в данный момент Виктор тоже думал лишь о ней. Правда, мысли его были куда более приятными.
* * *
Известие о болезни Берты застало Виктора врасплох. Вопреки всем чаяниям фабриканта, про свой долг вампир не забыл. Он рассчитывал посетить дщерь штайнбергову в ее 21й день рождения — поздравить с совершеннолетием и помочь ей задуть свечи на торте. Эффект получился бы отменный. Но у девицы, похоже, были другие планы, список которых венчала преждевременная смерть. Экая досада! Проблема заключалась в том, что в то время он сам находился на Совете Мастеров, проводившемся раз в десятилетие.
Ну и что делать? Отпроситься нельзя. Такую бесцеремонную отлучку ему — кстати, самому молодому Мастеру Европы — еще сто лет будут припоминать, ведь каждый норовит приструнить разгулявшуюся молодежь. Тогда он решился прибегнуть к дипломатии. Поскольку фроляйн Штайнберг собиралась испустить дух на гостеприимной итальянской земле, разговор будет с Мастером Рима.
Найти Лукрецию оказалось несложно. Рядом с ее местом всегда пустовали несколько кресел. Кажется, после происшествия с пауками. Или даже раньше, когда у нее из сумочки вытекло какое-то уж совсем ядреное вещество, которое разъело пол, в следствии чего вся ассамблея разом провалилась этажом ниже. О переломанных конечностях и говорить не приходится, а кто-то, кстати, так до сих пор и не нашел свою нижнюю челюсть.
Сегодня Лукреция была облачена в платье из темно-зеленой парчи, а буйные кудри едва удерживала золотая сетка. Итальянка увлеченно читала потрепанный фолиант, время от времени восклицая "Ну кто бы мог подумать!" и "Ого!" На столе перед ней лежал бархатный кошелек, который тыкался из стороны в сторону.
— Госпожа?
Заметив Виктора, вампирша поднялась и оказалась почти на голову выше его. Наверняка надела цокколи — туфли на пятидесятисантиметровой платформе, популярные в Италии во времена Возрождения. Как на них можно передвигаться, до сих пор оставалось для Виктора загадкой. Подобные туфли вкупе с длинной юбкой — и шею в два счета сломаешь. Хотя вампирше-то что? Сломает, вправит, и дальше пойдет.
— Приветствую вас во имя Тьмы! — галантно поздоровался француз.
— Взаимно, Виктор, взаимно.
Покончив с официозом, де Морьев не стал ходить вокруг да около.
— У меня к вам небольшое дельце.
— Кого-то нужно отравить? — с надеждой спросила вампирша.
Виктор вздохнул. Иногда казалась, что у нее всего одна извилина, и та в форме черепа со скрещенными костями.
— Нет, инициировать.
— А.
Он вкратце изложил суть своей просьбы.
— Я, конечно, могла бы вам помочь.
— Спасибо!
— Спасибо не булькает, — туманно намекнула Лукреция.
Из кошелька высунулась змейка и попробовала воздух раздвоенным язычком. Хозяйка тут же щелкнула ее по носу, и змейка послушно втянулась обратно. Тем временем де Морьев вытащил из кармана фиал из синего стекла и, демонстративно побулькав жидкостью, протянул его вампирше. В ее глазах вспыхнул интерес. Окружающие на всякий случай бросились вон из залы, толкаясь по дороге.
Осторожно вытащив пробку, Лукреция вдохнула полной грудью и застонала.
— Ах, какой дивный букет! Где вы нашли это чудо?
— Семейная реликвия. Этим ядом мой прадед отравил мою прабабку. Ну, что скажете?
— Ваши смертные сейчас в Триесте? — оживилась вампирша. — Там как раз Лючия на гастролях. Мы хорошие подруги, вряд ли она заартачится. Немедленно ей телеграфирую.
— Замечательно! Позвольте и мне добавить пару строк.
Когда послание было закончено, Лючия побрызгала листок из пульверизатора и вручила его служителю. (В тот же вечер на телеграфе, а так же еще в трех городских кварталах, был объявлен карантин).
Разделавшись с насущными делами, Виктор вернулся на место и, наполнив своей бокал не-водой из графина, приступил к наблюдениям. На этот раз Совет проходил в Будапеште, под заботливым оком Эржбеты, Мастера Австро-Венгрии. А она любила размах. Участников проводили в огромную залу и усадили за стол, на котором можно было устраивать скачки. С украшенного лепниной потолка свисала гигантская люстра, мигавшая сотнями свечей. Казалось, она жмурится от ужаса, поминутно слыша разговоры немертвых гостей. Стены были предусмотрительно оклеены бордовыми обоями. Самой хозяйки сейчас не видать: или прихорашивается, или отдает последние распоряжения в банкетном зале. Ведь вампирский банкет — дело трудоемкое. Чтобы обслуживать его, требуется много официантов. Собственно, много официантов — это все что требуется для вампирского банкета.
Некоторые Мастера бесцельно слонялись по зале, другие находили знакомых и обменивались последними новостями. Беседы были злободневными, в основном о современной политике — например, об итогах битвы при Азенкуре, или о том, как кто-то отдавил кому-то ногу в декабре 1713го. О судьбах человечества тоже говорилось немало. Как волки вокруг отары овец, тысячелетиями вампиры бродили среди людей, высматривая новых жертв. Но даже волки побегут врассыпную, скуля и поджимая хвосты, если овцы возьмутся за палки и начнут молотить друг друга что есть мочи. Мало ли за кого они примутся, когда других овец уже не останется.
