Через два часа после нападения к Сайгону должны были подойти авианосцы «Глэнстоун» и «Маршиз-П».
Они несли на своих палубах четыреста пятьдесят истребителей «эстрадер» и штурмовиков «кастор».
Палубная авиация должна была окончательно уничтожить группы орбитального прикрытия, и после этого можно было приступать к ликвидации наземных объектов противоборствующих сторон. Прежде всего авиации, которая базировалась на хорошо охраняемых и замаскированных аэродромах. Пока их расположение было известно весьма приблизительно.
Еще через два часа после вступления в бой палубной авиации на орбиту Сайгона должны были встать двадцать восемь десантных транспортов «Б-12». Они несли в своих трюмах плавсредства и восемнадцать тысяч солдат.
Одновременно с десантными судами ожидались корабли-корректировщики, которые должны были наводить палубную авиацию на наземные цели.
Последним эшелоном Беркович рассчитывал привести грузовые суда со сборными модулями производственных линий. Им предстояло изготавливать строительные материалы из местного сырья.
Адмирал намеревался изменить правила игры, построив вместо башен мощные форты с большими гарнизонами, а старые башни из окаменелых кораллов ему были не нужны, поскольку у СВК не нашлось специалистов, которые могли бы штурмовать их или оборонять.
Краткое уединения адмирала нарушил начальник разведки экспедиции майор Корнер.
Беркович вытащил его из какой-то адвокатской конторы, где Корнер, невостребованный специалист, подшивал документы.
– Они клюнули, сэр, – сообщил майор и, положив перед адмиралом распечатанные цветные карты, добавил:
– И катанцы, и республиканцы решили загрести угли нашими руками.
– Так-так, – произнес Беркович, водя линейкой по картографическим обозначениям. – Они сдали друг друга, не показав собственных позиций, но и не догадываясь, что подобное предложение могло быть сделано и их противникам. Вам не кажется, что это слишком наивно с их стороны, майор?
– Это непростительная ошибка для профессионалов, сэр, однако и те и другие ведут многолетнюю изнурительную дуэль и привыкли видеть врага только в лице друг друга. Так называемая «сельская психология». А мы для них – приезжие.
– Забавно, как у вас все легко получается, Корнер, – отодвинув карты, произнес Беркович. И со вздохом добавил:
– Когда-то я тоже собирался изучать психологию, но не сложилось… Что у нас с аэродромами?
– Пока ничего нового. Мы знаем, что катанцы и республиканцы используют массивы скальных отмелей. Есть информация, что там были естественные пустоты. Однако районы отмелей – это тысячи квадратных километров, а истребитель с вертикальным взлетом может незаметно спуститься в одну из шахт, и этих шахт может оказаться несколько сотен.
– Что ж, они хорошо подготовились – и те и другие, поскольку все это время инспектировали друг друга. Как с платформами?
– Найдено пятьдесят девять посадочных платформ…
Майор перевернул одну из карт и стал указывать места сосредоточения посадочных терминалов армий Катана и Лозианской республики.
– Думаете, это все?
– Нет, сэр. Скорее всего, здесь их процентов восемьдесят. Остальные мы ищем.
– Хорошо, майор, ищите и держите меня в курсе дел.
– Конечно, сэр.
Едва Корнер вышел, как в селекторе прозвучал голос полковника Миллера. Миллер планировал бомбоштурмовые удары, которые должны были сломить сопротивление противника и обратить его в бегство.
– У меня готовы три варианта, сэр. Я хотел бы, чтобы вы сами выбрали наиболее приемлемый.
– Хорошо, полковник. Жду вас. Пока Миллер петлял в переходах крейсера, с адмиралом связался капитан «Тристара».
– Сэр, судовой кодировщик принял сообщение от пятьдесят первого… Вывести на экран?
– Давайте.
«Пятьдесят первым» был майор Дидро, на котором лежала ответственность за доставку десанта.
Вскоре на персональном терминале появился текст кодограммы. Дидро сообщал о небольшом бунте на транспорте с порядковым номером «49587С».
Как оказалось, взбунтовались двадцать революционеров-боевиков из радикальной партии «Анархический союз молодежи».
Вооруженные силы СВК создавались в сжатые сроки, к тому же всех резервистов традиционно подгребали катанцы и республиканцы, поэтому пришлось вербовать всех, кто имел опыт боевых действий. Не брезговали даже радикалами. В качестве предупредительных мер их обрабатывали психологи, которые обещали экстремистам реализацию их замыслов на далеких, не испорченных цивилизацией планетах.
Чтобы максимально застраховать себя от неожиданностей во время транспортировки, когда в закрытых помещениях люди испытывают стресс, радикалов расселили в отдельные блоки, и именно такая небольшая коммуна вышла из повиновения.
Дидро сумел их изолировать не поднимая шума, однако опасался, что бунтовщики могут еще наделать бед.
«Поступайте с ними, как сочтете нужным…» – написал адмирал и отправил ответ. Этим он развязывал Дидро руки.
– Разрешите, сэр? – остановившись на пороге каюты, спросил Миллер.
– Входите, полковник.
Седовласый, на границе пенсионного возраста полковник был хорошим фронтовым планировщиком, прошедшим весь путь от пилота до командных должностей в больших соединениях. Миллер на собственной шкуре испытал, что такое кинжальный зенитный огонь, и никогда не рисовал траектории полетов «от фонаря».
– Вот этот вариант кажется мне предпочтительнее. – Адмирал указал на одну из схем, которые полковник расстелил перед ним. – Здесь предусмотрены самые большие скорости, не так ли?
– Так, сэр. Большие скорости на открытом пространстве, а значит, больше риска.
– Этот риск нам уже утвердили, полковник. Командование надеется на скорые и впечатляющие результаты.
– Они будут, сэр, – заверил Миллер и, собрав свои бумаги, ушел, а с Берковичем снова связался начальник военной разведки экспедиции майор Корнер.
– Возникла одна идея, сэр.
– Излагайте, майор.
– Раз уж мы договорились с враждующими группировками о доверительных отношениях, может, стоит их расширить?
– Как именно?
– Заключить соглашение о ненападении. Пусть они пропустят нашу ударную авиацию – все равно ведь мы идем якобы на их противников…
– Но когда начнется бой на орбите, им все станет ясно.
– Ничего страшного. Пусть как можно дольше остаются в приятном неведении…
Адмирал задумался. Как-то уж слишком лихо ему предстояло нарушить все существовавшие прежде правила.
Впрочем, он и так собирался начать военные действия раньше указанного в ультиматуме срока, так стоило ли останавливаться, однажды переступив границу.
– Хорошо, майор. Я даю свое согласие. Действуйте.
Лейтенант Апдайк находился на «Галилее» всего пару часов, а уже успел «достать» весь гарнизон, поскольку желал познакомиться с каждым солдатом. А еще он оказался очень любопытен.
– А что у вас здесь? Просто окно или это бойница? – спрашивал лейтенант. – А почему в стене дырочка? От пули или здесь гвоздь торчал?
– Это еще до нас было, сэр, – отвечал замученный сержант Мотль.
– Понимаю. А где у вас туалет? Я, признаться, испытываю некоторое неудобство. Одним словом, – лейтенант смущенно улыбнулся, – отлить бы надо…
– А это внизу, сэр. Прямо с причала и отливайте, только от катеров отойдите подальше, а то рулевые у нас очень болезненно относятся к чистоте на своих судах.
– Постойте-постойте, сержант, выходит, у вас здесь нет туалета?
– А зачем? – в свою очередь удивился Мо.
– Ну… санитария, экология и прочая литература, – развел руками Апдайк.
– С литературой все нормально. На мелководье сильные течения и поэтому все относит в сторону – на корм планктону.
– Правда? Очень остроумно. И кто это придумал?
– А чего тут думать? – снова удивился Мо.
– И правда. Ну ладно, проводите меня до причала, сержант. У меня к вам есть еще вопросы.
– Как скажете, сэр.
Пока они спускались по лестнице, лейтенант молчал, по-новому осмысливая то, что прежде копил в своей угловатой голове.
– Здесь будет нормально? – спросил он, устраиваясь на самом углу.
– Да, сэр. Здесь вы никому не помешаете.
Едва Апдайк расстегнул штаны и начал процесс, как висевшая на его поясе громоздкая рация с кодирующим блоком пронзительно засвистела.
Это было так неожиданно, что лейтенант чуть не свалился в воду. Рация не переставала свистеть, и тогда Апдайк, повернувшись к стоявшему неподалеку Мо, попросил:
– Вы не могли бы помочь мне, сержант. Сделайте это за меня!
– Вот уж на хрен, – замотал головой Мо. – Я не буду держаться за ваш член!
– Да нет, я его сам подержу! Просто включите на рации «прием» и поднесите ее к моему рту…
Мо так и сделал, став свидетелем разговора Апдайка и его коллеги капитана Шифрина.
