Друкчен поцеловал молодую жену, и они отправились в поход.
Благодарение богам, день для этого выдался благоприятный.
Храм Восьмеричного Пути ждал их.
Россия, город Щедрый
Начало осени 2012 года
Глобус был красивый — яркий, лакированный, сверкающий стразами. Это был самый большой и оригинальный глобус, который только смогла найти Анна Николаевна Гюллинг в магазине канцтоваров.
— Ваш ребенок будет очень доволен, — сказала продавщица, аккуратно погружая глобус в объемистый пакет.
— Да, — кивнула Анна Николаевна, — я тоже так думаю.
Глобус предназначался Собхите.
Анна Николаевна всей душой привязалась к мальчику. Он был мудр, разумен не по летам, благороден. Еще бы! Будда! И в то же время Анна Николаевна понимала, что ошибается. Ребенок, рожденный Лалит и Лаканатхой, никак не может быть Буддой, тем более Буддой Майтрейей. Об этом ребенке все сказано достаточно ясно: губитель богов и истребитель человечества. Это ему, и никому другому, предстоит отверзть бездну и выпустить на свет божий все и всякое зло.
Анна Николаевна видела об этом сны. Сны, полные пламени, крови и трупов. Но наяву, когда она смотрела в глаза Собхите… Казалось, нет на свете никого чище и невинней. Собхита был сам мир, приязнь, любовь. К тому же он был охоч до знаний, и особенно его увлекала человеческая история. Они за весну и лето прочли немало книг по истории мира, а теперь, как посчитала Анна Николаевна, настал черед географии.
Она расплатилась и вышла из магазина канцтоваров. Глобус ощутимо оттягивал руку. Интересно, обрадуется ли Собхита? Для него это будет как новая игрушка…
Анна Николаевна не стала брать машину, ей хотелось пройтись пешком. Увядающая красота лета нежно волновала душу ведьмы. Вместе с началом осени пришла долгожданная прохлада — на смену ошеломительной жаре, и Анна Николаевна наслаждалась воздухом, в котором ощущалась близость тихих осенних дождиков, опят и спелой антоновки.
В кармане завибрировал мобильник. Анна Николаевна взяла трубку.
— Тетушка! Приветствую, — зазвенел в трубке чистый и оптимистичный голос Юли Ветровой. — Как дела?
— Хорошо, тьфу-тьфу, не сглазить. Вот, купила глобус Собхите. Пора изучать и географию.
— Как он себя чувствует?
— По-моему, прекрасно. Много читает, рисует, лепит. Его особенно увлекает лепка. Мы извели тонны пластилина, и знаешь, что он вылепил? Тадж-Махал.
— Надеюсь, не в натуральную величину?
— Нет, конечно. А еще он слушает музыку. Самую разную. Все диски, которые у меня есть, переслушал. Ему особенно нравится группа «Окоем».
— Вот это странно. Группа ярко выраженной христианской направленности…
— И тем не менее. Юля, а ты что звонишь-то? Какие-то проблемы в губернаторстве?
— Ну тут всегда проблемы. Сейчас строим дома для погорельцев. Ну вы помните, сгорели летом несколько домов, что были возле торфяников. Вот сейчас строим, хотя денег на это федеральный бюджет не выделил. Да еще с библиотеками не знаю, что делать.
— А что с библиотеками?
— Новые времена грядут. Засилье Инета и блогов. Поэтому решено библиотеки перевести на самоокупаемость. Вывести их из дотационной сферы. А разве они продержатся на самоокупаемости? Нет, конечно. Вот и думаю, как сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы…
— Юля, а ты в отпуске была?
— Какой отпуск! Забудьте! Все ближайшие месяцы я пашу как зайчик-энерджайзер.
— Слушай, а заходи к нам в гости. Собхите все-таки скучновато все время со мной. А в детский садик я его отдавать боюсь: во-первых, там неподходящая среда, а во-вторых, как еще на это посмотрит сам Собхита.
— О черт! Мне сигнал по интеркому. Благословенны будьте, тетушка. За приглашение спасибо, как-нибудь заеду.
— Ну пока.
Анна Николаевна убрала телефон, и мысли ее потекли по привычному руслу. А что, если прогуляться с Собхитой в лес? А то все дома да дома…
Она добралась до своего жилища и уже у калитки услышала тоненький голосок Собхиты. Мальчик пел песню солистки группы «Окоем»:
Латунь покрывается патиной,
И красная медь не блестит.
Начнешь вспоминать — обязательно
Найдется немало обид.
И вроде бы сердце не тронуто,
А как-то неловко саднит.
Глаза были — темные омуты.
И губы — как вешние дни.
И это обидою давнею,
Как прядью седою, легло.
Увидела в нем себе равного,
Да через кривое стекло.
И меди с латунью не вынести
Того, что повытерпит плоть.
Обиды б из сердца повымести,
Да не попускает Господь.
Анна Николаевна вошла в дом. Поставила глобус на галошницу и позвала:
— Собхита! Мальчик мой!
Собхита вышел из гостиной. Там продолжала довольно громко звучать запись группы «Окоем».
— Приветствую тебя, наставница, — учтиво поклонился Собхита. Крылья за его спиной сияли как маленькие солнышки.
— Приветствую тебя, чадо света, — сказала в тон ему ведьма. — Я принесла тебе кое-что. Идем в детскую.
— Хорошо. Я выключу музыкальный центр. Я знаю, что ты не любишь шума.
— Собхита, ты ангел.
— Нет, я не ангел. Я знаю, кто такие ангелы. Я не из них.
Анна Николаевна мысленно обругала себя за невоздержный язык. Собхита все понимал слишком буквально.
Они вошли в детскую. Здесь было царство Собхиты — пластилиновые армии и боги, дворцы и хижины. Аккуратными рядами сидели мягкие игрушки (Собхита редко играл с ними), на столике разложены кисти, краски и альбомы. Мальчик рисовал цветы — такие, каких никогда не видела в своей жизни его наставница.
Анна Николаевна вытащила глобус из упаковки и поставила на маленькую тумбочку. Стразы, которыми были выложены полюса, засверкали в лучах солнечного света. Мальчик восхищенно уставился на глобус:
— Что это?
— Дитя, это маленькая модель нашей планеты Земля.
— Модель?
— Да, как модель Тадж-Махала, которую ты слепил из пластилина. На самом деле наша планета огромна. Эта модель называется глобус.
— А для чего ты принесла этот глобус?
— По нему мы будем изучать географию — расположение континентов, морей и океанов. Ведь когда-нибудь ты вырастешь, Собхита, и отправишься путешествовать…
— Для путешествий необязательно вырастать большим. Мы могли бы отправиться в путешествие вдвоем.
— Это прекрасно, мальчик мой, но пока давай рассмотрим подробно глобус. Вот это — Азия, это Европа…
Собхита резко откачнулся от глобуса.
— Здесь нет, — пробормотал он.
— Чего нет? — удивилась Анна Николаевна.
— Места, где я родился.
— А где ты родился?
— В Шамбале.
— Но, чадо, Шамбала — это тайное место, не изученное географами. Попасть туда почти невозможно простым людям. Поэтому Шамбалы нет на глобусе.
— А если Шамбалы нет на глобусе, я не буду с ним играть. Он невзаправдашний.
— Дитя, ты огорчаешь меня.
— Прости, наставница. Позволь мне лучше послушать песни.
— Хорошо. Ступай.
Собхита удалился в гостиную, и снова зазвучал диск «Окоема». Анна Николаевна вздохнула и с грустью посмотрела на глобус. Ну ничего. Она что-нибудь придумает.
Ведьма отправилась на кухню. Там она приготовила обед мальчику: молоко, тофу, ячменный хлеб. Собхита не ел мяса и мясных продуктов, его рацион ограничивался молоком и фруктами. Это беспокоило Анну Николаевну: организм мальчика не получал достаточного количества белка. Впрочем, это такой мальчик…
С подносом в руках она вошла в гостиную. Малыш чинно сидел у музыкального центра и слушал любимую группу. Анна Николаевна поставила поднос на стол:
— Обед, Собхита.
Мальчик кивнул.
— Можно, я буду есть и слушать музыку?
— Конечно.
Солистка «Окоема» запела любимую песню мальчика — «Драгоценности»:
Объятья розовых жемчужин,
Объятья красного коралла…
Лишь тот судьбе бывает нужен,
Кого она не покарала.
Сверкают блестками цирконы —
Не драгоценности, так, малость.
Судьбою тот бывает понят,
Кому она не улыбалась.
И хризопраз, и лунный камень
Падут к ногам твоим, как росы.
Судьба лишь нашими руками
Ткет полотно стихов и прозы.
И в миг последней, высшей яви,
Что не дана простому глазу,
Судьба тебе с улыбкой явит
Всех откровенностей алмазы.
— Почему тебе нравится эта песня? — спросила мальчика Анна Николаевна.
— Она о судьбе, а меня заботит судьба.
— Чья?
— Вообще судьба.
— Это не интерес для маленького мальчика.
Собхита грустно поглядел на наставницу.
