15:45
Домовой вышел, стоит на пороге какой-то весь потерянный. Ветер раздувает белую бородку. Оделся зато так, словно на Северный полюс отправляется. В трех тулупах, шубе, шапке, валенках и с мешком за спиной. Стоит, смотрит на меня, ждет, пока подойду. Сзади доносятся крики удивления, переходящие в злобу. Краем уха слышу: «Надурила!» И ничего не надурила. Просто помогла отдать мне то, что обещали.
Орут, что сожрут и что я… Ну вы поняли, кто я есть.
— Тебе помочь спуститься? — На руки его, что ли, взять…
— Давай руку. Сам я с крыльца не сойду. Магия не пустит.
Палец сжали мелкие, но очень сильные пальчики. Домовой медленно и боязливо сошел вниз и ступил валенками на зеленую траву. Замер. Огляделся по сторонам и огладил бороду.
— Н-да… как тут много всего, надо же. Ну веди, хозяюшка. Куда нам?
Блин, а где енот-то?
17:34
Енот нашелся в кустах. Горшок был там же. Он его привязал к себе, енот побежал, горшок застрял между деревьев. На этом всё. Оба смотрят на меня, оба глубоко несчастны.
— Ты ж дух. Чего не освободился?
Енот заскулил и облизнул мокрый нос. От былой красоты безрукавки не осталось и следа. Жалко его… честно, жалко.
— И чего ж ты животину-то так мучаешь?
— Э, стой! Это наш единственный проводник! Я понятия не имею, куда идти.
Меня не слушали, выпутывая енота из сети и снимая с него ошейник. Класс. И как мы теперь домой доберемся?
19:56
Енот нас все-таки повел. Еще и дедка на спине везет. Я в ступоре, ничего не понимаю и пытаюсь прислушаться к их разговору. Но они говорят как-то непонятно. О судьбе мира, параллельных мирах, потоках времени и золоте ветряных крыльев, которые всех спасут лет эдак через тыщу. Ладно, мне в принципе все равно, лишь бы вели. Горшок все еще намекает, что ему скучно болтаться у меня на поясе. Поговорить с ним, что ли? Не хочу. Хочу просто идти и идти. И прийти к дубу. А потом домой. Вон енот явно тропы какие-то тайные знает. Уж на что я профан в ориентации на местности, но то, что лес иногда меняется ну просто кардинально, даже я заметила.
21:43
Дошли до дуба. Я в шоке от того, как быстро это можно было сделать, вот если бы этот енот еще и по дороге к русалкам не выкобенивался…
Пока домовой стирает в ручейке безрукавку проводника — общаюсь с дубом на предмет получения жёлудя. Меня попросили полить его кровью, двумя слезинками и отдать остальное ему. Полила, дала, жду.
Довольный дуб шелестит листвой, покачиваясь из стороны в сторону. Надеюсь, я ему не наркоту всучила. Тогда точно без жёлудя останусь.
Жёлудь! Мой жёлудь! Золотой! Тонкая ветка спустилась сверху и осторожно мне его передала. Ну точнее, он на ней висел, а я сорвала. Дуб ойкнул и замолк. Кланяюсь, благодарю, сматываюсь. Дедок, увидев, что уходим, в мгновение ока свернул постирушки и побежал следом. Кстати, безрукавка стала как новая. Мокрая, но новая. У енота в глазах столько счастья, словно ему вернули самое драгоценное, что было. Домовой велел пока не надевать — сначала пусть просохнет. Енот на радостях пообещал проводить его прямо до дома мага. Меня, я так поняла, взяли чисто случайно, да и то я следом бежала, никак отвязаться не хотела.
Вторница
Дом! Милый дом! Выхожу из леса и падаю на землю, подняв столб пыли и опавших листьев. Дыхание из груди вырывается с хрипом. Я эти три дня почти не спала, питалась — откусывая колбасу на бегу, и пила хрен знает откуда, а что делать: енот пообещал бросить, ежели отстану. На полном серьезе причем. И ларец как-то неожиданно тоже оказался у него на спине.
Хорошо хоть, копыта, как оказалось, неплохо приспособлены к бегу. Да и вообще, ноги у меня явно стали сильнее. Раньше я и пяти минут пробежать не могла, а тут летала часами. Правда, падала, влетала в деревья и кустарники и едва не сломала себе пару костей, но ведь вставала и бежала дальше, а это подвиг, я считаю.
— Это и есть твой дом? — уточнил домовой, распрощавшись перед этим с енотом, который слинял в лес — только его и видели.
Со мной, понятно, никто прощаться не собирался.
— Не нравится?
— Хм… ну не все так плохо, как я предполагал. Только… такими хоромами я еще никогда не заведовал, и дед мой тоже. И прадед…
Поднимаю голову и щурюсь, разглядывая то, что сделали гномы за каких-то полторы недели из нашего бывшего дома. А мы точно туда вышли? Хм… Вон и кладбище, и лагерь гномов по соседству. Не должны были промазать. Да-а… зашибись. И это все за средство от геморроя?
Посреди поля высилось оно. Строение. Замок, я бы сказала, но уж больно вычурный. Хм, а я еще смеялась над идеями мага о фонтанах с мальчиками. Зря ржала. Маг — мужик деловой и своего не упустит. Получил гномов на халяву — выжал из них все. Получил ведьму на халяву — она его и воскресила, и оживила, и накормила, и за ингредиентами бегает. Ему все на халяву досталось, а ведьма еще и виноватой себя ощущает. Да если со стороны взглянуть, то я просто поражаюсь его наглости и скупердяйству. Это ж надо.
Итак, первый этаж достроен полностью, второй — наполовину. Строили гномы из гранита, причем не какого-нибудь, а из того же самого, что и стены города. Камни, конечно, таскали мертвецы, подчиняясь приказам гномов. Им-то что, сил много, не устают, а заклинание, которым можно ими управлять, маг и сам смог сочинить. Недаром даже среди некромантов его гением прозвали.
Дом стал в полтора раза больше. Стены отодвинули, расширив внутренний двор. Одновременно копался широкий глубокий ров, через который маг планировал перекинуть мост. Во рву будут плавать выжившие жертвы неудачных экспериментов, пожирая друг друга и пугая прохожих до икоты. И магу убивать какого-нибудь плотоядного монстрика, получившегося вместо банального кактуса, больше не придется.
Сам замок даже сейчас, недостроенный и немного половинчатый, выглядел внушающе. Неприступный, черный, мощный и пугающий, он одним своим видом подавлял психику окружающих. Что там маг прицепил к стенам, чтобы добиться такого эффекта, — не знал никто, но даже гномам было не очень уютно работать рядом с таким творением. С другой стороны, они уже гордились им безмерно, ибо прославит оно их в веках — это факт. Даже предложили магу построить первый в мире небоскреб, этажей так на десять. Ну напились — с кем не бывает. Маг загорелся, посчитал, сколько времени займет постройка, понял, что лет десять, не меньше, а так как мертвецы столько не сдюжат, а живые не потянут — махнул рукой. Три этажа, две башни, ров и стены — и все в обмен на пять тысяч доз средства от запоров, три тысячи мазей от прыщей, ведра мази от геморроя и любовного зелья… пять бутыльков. На том и порешили.
— Кошмар! И чего он только понастроил? Это ж жуть. Хоть бы стены белыми сделал. Ну кто так строит? Цитадель зла, мать его. Ты идешь?
Домовой оглаживал бородку, внимательно изучая свой будущий дом.
На секунду испугалась, что он развернется и попросит проводить его обратно. А я столько не протяну. Я прямо тут упаду и сдохну.
— Бывало и хуже. Зато хоромы. А то, что всякая гадость понавешана, так это ничего. Род Кузьмы никогда работы не боялся. В том числе и грязной.
— Так ты остаешься? — Чувствую такое облегчение, словно из шарика, который был в груди, выпустили воздух.
— А как же. Ты ж теперича моя хозяюшка. Так что и не надейся, не брошу. Ну пошли, что ли? — закидывая мешок за спину, глядя на меня черными глазками.
Киваю и спускаюсь вниз с холма. Меня все еще шатает от усталости, но уже более или менее отдышалась. Да и еще кусок колбасы в кармане завалялся. Живем. Кусаю огрызок и кошусь на старичка, бодро шагающего к новому дому. Взгляд его был суров, он явно обдумывал, как будет обустраиваться на новом месте.
— А тебя как зовут-то хоть? — Запоздало вспоминаю, что об этом в суматохе я спросить как-то и забыла.
— А как назовешь, так звать и будут. Имя-то хозяин дает. Да.
— Ну а как раньше звали?
— Что раньше было, того ныне нет, — упорствовал старичок.
Сложно с ним, я еще и не знаю, может, у них тут старыми именами зваться нельзя — проклятие какое случится или прыщ вскочит. Блин, и какое ему имя подобрать?
— Нафаня… Давай ты будешь Нафаня? — Все ж таки любимый мультик в детстве был про домового Кузьму и его нелепые приключения. Нафаня, кажется, его всегда выручал. А этот удивительно на него похож. Тоже с бородкой, тоже все умными словами говорит. Енота вон приручил, домовитый опять же.
— Хм… На-фа-ня, — попробовал на вкус имя старичок. — Хорошее имя. А как узнала?
— Чего узнала?
— Ну что деда моего звали Нафан?
— Э-э… догадалась. Случайно.
Мне погрозили пальцем и поправили рюкзак за спиной.
— Вот всегда с вами так, с потеряшками. Ничегошеньки не помните и только все озарениями-то сыплете и сыплете. Прям как ты.
