— Да? — радостно.
— Да, но можно очень сильно досадить и другими методами.
Эльф приуныл. Он уже не дрожал, весь страх словно высосало тем ураганом. И хоть ноги все еще тряслись, но он решил идти до конца.
— Мне нужно заклинание, мне очень нужно, чтобы ты разорвал связь между мной и ведьмой Сиггун.
— Не могу.
— Почему?
— А ты не того призвал. Я же смерть, а не жрец. Жрецы — они да, ходят с косами, все всем разъединяют. Но я другой. Я не умею. Убить могу, прочее — не для меня. Ты никого убить не хочешь?
— Нет… — растерянно.
— Жаль. Красивый больно у тебя амулет. В принципе он мне не нужен, но вот буквально вчера сынишка такой попросил.
— А что это? — разглядывая поблескивающий камень и вытирая пыль с лица. Ветер немало ее накидал.
— Это? Да так. Оптимизатор, кажется. Кто их поймет, с их новыми игрушками. Вот в мое время украсть косу жреца, стать видимым и пройти среди людей — было верхом храбрости и отваги… меня даже кто-то прямо так и нарисовал: скелет в черном, с косой, сеющий смерть. Мне очень понравилось… да.
— А что такое «оптимизатор»? Что он оптимизирует?
— Как что? Настроение. Оптимизм! Есть такое слово. Вот и придумали пессимизатор и оптимизатор. Тьфу ты, язык сломаешь. Весело ему будет, понимаешь? А сын маленький, и у него день рождения. Вот я и искал. Тебе точно никого убить не надо?
Эльф вспомнил некроманта и то, с какой готовностью он отдал этот кристалл…
— А почему у меня не вышло вызвать жреца? Я же его просил.
— Гм. Ты еще и глуповат. Да, жаль, но так даже лучше.
— Ты должен мне ответить! — Эльф почувствовал, что плачет. Слезы полились как-то сами по себе, его снова затрясло. Просто… он за последние две недели столько пережил, чтобы это зелье сварить. Один коготь мантикоры чего стоил. Она его чуть не убила, увидев, как эльф старается отрезать коготок у детеныша. Детеныш его при этом активно облизывал и радостно прижимал к себе пушистыми лапами, вот только его лапы и спасли, мать не смогла ударить по сыну. А он вовремя смылся. Ну почти. На крылышке все еще осталась зазубринка — рваная ранка с обтрепанными краями. Он с тех пор гораздо хуже летать стал. Больше ходит.
— А чего тут отвечать… Ты не то заклинание прочитал, и всего делов-то.
— Как это? Я точно то…
— То, да не то. Я заметил. По пеплу… не тот лист. Но чары на нем были. С амулета и перекинулись. Они немного исказили текст, и появился я, тебе еще повезло. Вообще никто не должен был появиться. Исказившееся заклинание обычно приносит либо разрушения, либо не срабатывает вообще. Вот у тебя сработало. Молодец.
Чары с амулета? Ну, маг.
— Есть! Есть для тебя работа!
— Да? И амулет отдашь? — с интересом.
— И амулет отдам. Только убей эту заразу… можно не до смерти, а то потом опять воскрешать замучаемся.
— ВОСКРЕШАТЬ?!!
Эльфа сдуло из пентаграммы, к нему тут же рванули черные игольчатые щупальца, как успел заползти обратно — сам не помнит, на ноге остался глубокий порез, а в глазах ужас, переходящий в панику.
— Это тот некромант, что сбежал из моих списков трижды?
Эльф тяжело дышал, не реагируя.
— Сначала он не умер, потом он воскрес. А сегодня снова едва не попал, но выкрутился. Никому не позволено сбегать из списка. Это мой список! И каждый, кто в него попал, — мой. Где он?
Эльф ткнул пальцем в дверь, все еще тяжело дыша.
В дверь грохнуло с такой силой, что в ней образовалась глубокая такая вмятина с очертаниями зверски перекошенного от ярости лица.
— Открой!
Эльф вздрогнул, удары в дверь продолжались, били сильно и мощно. Долго она не продержится, это факт. Со всей своей неприкосновенностью из антимагического состава.
— Открой!!!
— Сначала желание! Разорви связь!
— Гррр…
Эльфенок всхлипнул и сел на пол. Посмотрел на бутылек с варевом, открыл его и, вздохнув, выпил. Зачем? Чтобы хоть так… две недели! Едва не погиб, очень устал, бросил Сиггун. И все зря. Она ему никогда и ни за что этого не простит.
— Эй-эй, а ну стой.
Эльф остановился, посмотрев на пустую колбочку и вопросительно на дверь. Больше смотреть как-то было и не на что — его гость был невидимкой.
— Это чего у тебя?
Эльф рассказал, грустно шевеля ушами и сидя на полу.
— Там хоть капелька осталась?
Кноп пристально посмотрел на сосуд, поместил его напротив пламени свечи. Была капля… даже три. И все.
— Три капли.
— Три! Капли… кидай сюда.
— Зачем? Я же почти все выпил.
— Не спорь со смертью, кидай сюда, кому говорю. А то я списки-то подкорректирую.
Кноп пожал плечами и кинул колбу в дверь. Стекляшка сверкнула в свете огней и застыла, так и не упав на пол. Потом медленно поднялась выше и осторожно опрокинулась, теряя капли, которые исчезали, не долетая до пола.
— Мм… Отличный состав, такой только жрецы и пьют. А еще есть?
— Да целый котел. Я немного налил, но там у меня…
— Неси.
— Зачем?
— А затем. Принесешь котел, и я не только вашу связь разделю, о чем ты просишь, но и выполню любое твое желание.
— Ага. Я выйду, а на меня опять набросятся эти щупальца. Не пойду.
— Ну не будешь же ты сидеть тут вечно. Ну хочешь, два желания? Тебе вообще-то зачем связь разрывать? Ты же от одной только капли ее крови можешь столько силы получить, сколько потом и за всю жизнь не соберешь.
— Знаю, — тихо.
— Тогда зачем? Накопишь сил, превратишься в куколку.
— Нет! Я только с ней. Без куколок.
— Мелкий ты еще, а она небось дева романтичная. Вот и ты плоть от плоти ее — мечтаешь о большой любви и не доверяешь никому, кроме нее. — Голос постепенно затих, словно говоривший что-то вспоминал.
— Я не мелкий и не мечтатель. Я согласен! Принесу котел… Только дай слово, что не тронешь.
— Хм, да чего бояться. Говорю же, нет тебя в списках. Иди… иди.
И эльф пошел. Сначала постоял немного, зажмурившись, немного почитал защитные заклинания и пошел.
Ему не препятствовали. Рядом шипело, выло, дрожал воздух, и свечи казались чем-то извилистым и едва тлеющим. Хотя когда он был в круге, все светили нормально.
— Скорей.
Он кивнул, приоткрыл дверь и пулей вылетел наружу, стараясь даже не оборачиваться. Ни в коем случае. Потому что на миг показалось, что смерть проявилась и ухмыляется ему вслед беззубым ртом.
20:02
Котел, который оказался ковшиком с ручками, с натугой заволокли в комнату. Причем толкали впереди себя, чтобы даже на секундочку не коснуться пола лаборатории. Едва ковш пересек невидимую границу, как его тут же отобрали, подняли в воздух и с восторгом выпили. Отдельные капли падали на пол, но в основном жидкость исчезала в чьей-то утробе. И вряд ли это была утроба скелета.
— А-а… — прошептал невидимый гость довольно. — Вкуснее я еще не пробовал. Очень вкусссно. И даже глаза бабочки. Все на месте.
— Я старался, — буркнул эльф и отважно шагнул в комнату.
Дверь за его спиной с тяжелым скрипом закрылась, отрезая его от остального дома.
— Ну… что хочешь? Пока я добрый. Да брось ты эту пентаграмму. Я добрый. Мне хорошо.
— Связь!
— Далась же тебе эта связь. А если она не захочет быть эльфом? Что делать будешь?
— Я ее очарую, — мрачно сопя. — Она сама говорила, что я очень красивый.
— Ну да, девушки все так говорят, когда спрашиваешь, если у них есть совесть, конечно, если нет — говорят как есть. — Вздох.
— А как тогда? Только так и можно. Я ведь… я ведь маленький, и она на меня смотрит как на игрушку.
— А ты стань человеком.
— А?
— Ну. Большим и сильным. И ей не придется превращаться в мелкое беззащитное не пойми что. И тебе хорошо, ведь если ты ждешь, что она оставит ради тебя все, неужели сам не готов на большее?
— А так можно? — Ушки разошлись в сторону, встав параллельно земле. Вид у мелкого был презабавный, такой растерянный.
— Можно. Ты меня таким варевом угостил. Я теперь лет сто могу никого не убивать и все равно в семью много буду добычи приносить.
— Как это?
— Не твоего умишка дело. Так… значит, парнем.
— Эй-эй. Погоди. Я… я не давал разрешение!
— Ты вне круга. Мне разрешение больше не нужно. И вообще я тут по доброй воле. Стоит мне тебя убить — и все, я свободен. Кстати, давай сюда амулет. Тебе он не нужен, а мне пригодится.
Амулет нагло выдернули из кулачка, и он исчез где-то там под потолком.
— Эй!
— Тихо-тихо. Ну что, давай свое желание. Первое, кстати, я сейчас уже выполнил… — Послышался удар, вопль и громкий надсадный крик.
22:35
Мне очень больно, вот шла-шла, как вдруг так по руке резануло, словно ее напрочь отрубили. Сижу, скуля, под деревом, пытаясь не заорать во весь голос. Тут такие жути в лесу бродят, слопают и не подавятся. А лошади-скелета для отпугивания со мной нет. Колдовать не могу — пробовала, да и вообще заблудилась я.
