— Ой, а разве так можно? — ахнула девушка, переворачивая страницу.
— Ух ты, — зажала ладошками ротик вторая. — А разве туда получится?..
Я с любопытством сунул кошачью морду в книжку и увидел позу номер шестьсот шестнадцать, открыл пасть, отвернулся. Я не должен был этого знать. Никогда.
— Жду не дождусь церемонии, — хмыкнула синяя змея.
— Почему? Скукота, как всегда…
— Айла, ты разве не знаешь?
— Что не знаю? — загорелись глаза эльфийки.
— Ух, я думала об этом все знают. Ты точно из Тихих Ветров?
— Говори уже, не тяни.
— Сегодня эту Астарию наконец-то накажут. Сразу за две провинности. Но она догадывается только об одной, и во что ей это обойдется. Вот ведь удивится, гадина. Папа говорит, что она специально завела себе того болтуна… как его… Реордана. Вот только он простроэльфин, а это… сама понимаешь.
— Жалко его. Мне он понравился, — не слишком жалостливо сказала эльфийка, переворачивая страницу.
— Ты знаешь, я вообще поначалу не поверила, что он простоэльфин. Они так не разговаривают. Да и Астария всегда пригревала только аристократов, грезящих отлизать ей все…
— Кайлина! Нельзя так говорить! — вскрикнула эльфийка, махая камасутрой, а-ля «три миллиона оттенков серого».
Я вжался в теплые ножки девушки, стараясь не упустить ни слова.
— Почему? Все знают, что они ради этого идут к ней, — с завистью сказала эльфийка. — Говорят, она иногда им позволяет.
— Ужас! Перестань! Не хочу этого знать.
***
Я стоял в зале, как вкопанный. Походу… меня поимели. Как там ледяная стерва говорила? Ты изменился, ты наглый, борзый и вообще уникум. А я уши развесил, поверил. А оно вон как. Если вспомнить туманный намек хранителя порочного дома, то все складывается не очень хорошо. Похоже слуги-маски расплачиваются за косяки своих хозяев.
Directed by Robert B. Weide
Злость подступала.
Ах, ты сучка!
Вот значит как, да? Я с тобой по-человечески, а ты со мной по-эльфийски? Так вот к чему она меня готовила… Хорошо хоть этот чертов маскарад начался раньше времени. А то успела бы промыть неокрепшие к таким подставам мозги.
Закипая, я нашел глазами Шифрейта и подошел к нему. Радом стоит понурая муравьиха-предательница. Задом не виляет, осунулась. Видать уже поимели куда надо.
— Лайр Шифрейт, — кивнул я. — Позволите ли переговорить с вами с глазу на глаз?
Эльф лениво повернул ко мне голову.
— А хозяйка разрешает?
— Я ее не спрашивал.
— Вот оно что, — заинтересовался Шифрейт. — Хорошо, пойдем поговорим.
Разговор был напряженным. Я с ходу предложил ему свою верность и спросил, почему он не сказал мне, что замышляет Астария. Поохав, какой я тупой, он с удивлением спросил: «а что, ты бы поверил?».
— Поклялись бы светочем. Поверил бы.
— Неправильные слова многих сделали азурами, недальновидный мой друг. Достаточно обронить лишнее слово и потеряешь все.
Эх, хотелось бы узнать, что за искусственный интеллект следит за исполнением эльфийских клятв. Условия, скрытые мотивы, правильные реплики и само исполнение. Это похоже на очень сложную программу. Ладно, не об этом речь…
— Значит ты согласен? — повторил Шифрейт. — После клятвы я сообщу об этом светочу. Тогда процесс станет узаконенным. И нам очень повезло, что один из них сейчас здесь.
— Тяжела жизнь аристократа, — пробубнил я. — Вы завязаны на марионетках, меняющих хозяев, как перчатки.
— Сразу видно простоэльфинскую неосведомленность. Очень странно, что Астария тебе об этом не рассказала. Но я не такой, как она. И расскажу тебе. Но сначала клятва. На крови не получится, но пока хватит и на словах.
Я был не против. По понятным причинам.
Шифрейт выслушал от меня слова клятвы. Потом пояснил, что чем чаще слуги-маски уходят от своих хозяев, чем меньше их шанс вырасти в эльфийском обществе. Им не доверяют, их ценность снижается. Они не могут плести интриги против бывших хозяев. Это ограничивает их возможности и полезность в великой игре. Например, муравьиха уже никогда не сможет участвовать в заговорах против Астарии или Шифрейта. Она завязана клятвами.
До нас донесся голос, усиленный магией:
— Да падет тень матери Ашхаи на светоча Айланию! Внемлите ее словам!
— Похоже, начинается, — обрадовался Шифрейт. — Воистину, сегодня замечательная ночь.
***
Когда я вернулся в зал, меня встретила Астария.
— Где ты был? — промурлыкала она.
— Гулял, леди Астария, — пожал я плечами.
Шестисотлетний светоч в кимоно выглядела на все тридцать. Эльфы встретили ее низким поклоном, а дамы сделали реверанс.
— Дети мои, — подняла она руку. — Во имя Ашхаи, матери нашей, я — хранительница сегодняшней ночи Айлания, благословлена дланью Наследника Эльфридов карать и благодарить всех присутствующих здесь. Вне зависимости от титула и клана…
И началось. Глашатай называл имена, эльфы отзывались и принимали награды. В основном это были зачарованные полудекоративные доспехи и золото. Одному майру вручили особняк в центре Гашарта, другому зачарованный клинок с изумрудами. Их заслуги перед отечеством были почти одинаковые: за доблестное сражение против скверны Варгарона — ненавистных орков. Самым значимым событием стало повышение майра до лайра. Его слуг-масок тоже наградили разными плюшками и привилегиями.
Потом стало интереснее. Стали наказывать. У аристократов отбирали слуг-масок. Накосячил — отдай, например, двоих. Если эти двое — аристократы, у них отбирали семь масок. Это понижало в титуле уже их. Таким образом, маски-слуги перекрывали косяки своих хозяев, которые тоже были чьими-то масками. Они подставляли жопки, их очень дико выдирали со словами «это тебе за грехи твоего хозяина». А если слуга-маска простолюдин, то его отправляли в порочный дом. От двух до пятидесяти лет. Ипать, у них жесткая «пирамида».
Первого наказали за то, что он отказался отдавать сына в разведывательный отряд. Он потерял маску-простолюдина на три года. Второго за денежные махинации. Он потерял двоих. Один из них был младшим майром, и в одночасье стал простоэльфином за своего хозяина. Другого майра опустили до младшего майра и понизили верхний лимит его слуг-масок с четырнадцати до семи. Он должен будет выбрать, от кого избавиться.
Судя по виду провинившегося хозяина, он был готов порезать себе вены прямо здесь и сейчас. Я смотрел на все это и охеревал. Эльфы — это жесть. За грехи аристократии страдают другие. А эти другие добровольно идут на это, понимая, что по-другому не вырасти.
— Младшая майра Астария, ведущая ловчих, магесса третьего круга обители бледной зимы! — огласил глашатай.
Ледяная королева не шевельнулась. В ее эмоциях я уловил злость и напряжение. Она словно в чем-то сомневается.
— Предстаю перед волей светоча Айлании, — опустила она голову.
— Младшая майра Астария, — властно сказала светоч, — волею матери Ашхаи и Наследника Эльфридов, ты обвиняешься в самом страшном: безответственности к доверенным обязанностям. Из-за твоих действий или отсутствия таковых был утерян уникальный экспонат. Аномалия в магических изысканиях, стоящая немыслимых перспектив всему эльфийскому роду. Эльдарион имени Порочный был пойман тобою с уникальным шаакле и потерян тобой же. Отравлен. Более того, виновник этого до сих пор не найден. Младшая майра Астария лишается одной маски. Выбирай, дитя Ашхаи, кто понесет за тебя наказание?
Ни единого сомнения. Из эмоций — облегчение. Наверное, что наказание — только одна маска.
— Простоэльфин Реордан! — громко сказала Астария.
Даже в глаза мне не посмотрела, стерва.
Светоч недолго думала:
— Это невозможно, младшая майра Астария. Простоэльфин уже не принадлежит тебе. Этой ночью клятва светочу была дана им лайру Шифрейту.
Тишина. Весь зал затих. На меня нахлынули эмоции торжества и радости. Больше всего от женщин. Астарию очень не любят в эльфийском обществе. И судя по ощущениям, причина проста — ее боятся и ей завидуют. Эти чувства были такими сильными, что многие враждующие семьи и кланы объединились.
