Сестры тоже были немало удивлены переменами, произошедшими со времени их последнего посещения. Стол из гостиной был вынесен, пушистый персидский ковер тоже исчез. Присмотревшись, можно было разглядеть на деревянном дощатом полу нарисованную мелом большую пентаграмму, вписанную в круг. По внешнему контуру магического кольца стояли свечи и сионы-кадильницы, над которыми вился ароматный, с запахом ладана дымок. На полу, в отдалении, стоял таз с водой, в нем на боку плавал небольшой полузатопленный кувшин. Завершали эту напольную композицию молоток и несколько больших гвоздей.
По команде Ванды Ниночка и Корделия опустились на колени в центре пятиконечной звезды, Водорябов встал позади них. Ворожея, аккуратно переступив через границу круга, возложила руки отца на головы дочерей…
Алиса чувствовала, что в ней происходят какие-то необъяснимые, не поддающееся описанию перемены. Особенно заметными они стали после участия в обряде оживления Брюса. Видимо, черная дыра, открывшаяся в тот момент над высоткой на площади Восстания, передала Алисе часть своей энергии. А может, более сильные маги Михаил и Ванда поляризовали своими флюидами остальных участников ритуала и подняли их на следующую ступень совершенства? Скорее всего, и то и другое сработало одновременно.
Магическая книга с каждым днем все охотней общалась с Алисой и раскрывала перед ней свои прежде недоступные, заветные страницы. И если вначале Алиса находила только описания простеньких снадобий и способов ворожбы, то теперь, раскрыв наугад фолиант, она увидела закрытый для нее до сих пор раздел: «Как найти то, что вы хотите узнать».
Алиса даже ахнула от восхищения. Это ведь как навигатор в Интернете! Можно найти все что угодно! Она устроилась, подобрав под себя ноги, в кресле и так увлеклась чтением, что не заметила, как к ней подкрался домовой и тоже заглянул в книгу.
– Вот зря ты сюда залезла с ногами без всякой подготовки. Ты же не имеешь посвящения, все может плохо закончиться! – с укором сказал он. – А вдруг ты выпустишь в реальный мир злого духа? Прилепится он к тебе или близким. Все что угодно может с вами произойти, любое несчастье. Даже до гибели может он довести!
– Научи меня, как защититься, – сказала Алиса. – Ты же наверняка знаешь, как это делается.
– Я от этих дел стараюсь держаться подальше и тебе советую. Лучше уйди из этого раздела, Алиса! Поищи раздел о гаданиях и узнай, все ли благополучно закончится у твоих родителей.
Грызлов был совершенно прав: всему свое время. Немного поколебавшись, Алиса закрыла магический эксплорер и нашла в содержании нужную главу. Сколько же здесь собрано видов гаданий!
Бразильское на кофейной гуще, китайское на чае, арабское на бобах, цыганское на картах, германское на рунах, итальянское на птицах, греческое на вине, монгольское на кумысе, калмыцкое на бараньей лопатке! У Алисы глаза разбежались от этих вариантов.
– Что же мне выбрать? – спросила она растерянно у Грызлова.
– Давай на кофейной гуще, я в этом тоже кое-что понимаю, да заодно и кофею глотнем…
– Ах ты лакомка! Все бы тебе есть да пить, – притворно возмутилась Алиса. – Хотя на кофейной гуще, наверное, гораздо проще гадать, чем на бараньей лопатке. Во-первых, где ее взять, а во-вторых, что на ней можно увидеть, она же гладкая?
– Очень просто, – ответил домовой, – берется баранья лопатка, кладется в костер, обжигается, и, как только она перестанет шипеть, вынимается, споласкивается в воде, а потом по трещинам от жара делается предсказание.
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Алиса.
– Брат у меня двоюродный в Калмыкии служил, вот он и рассказывал, – сказал Грызлов. – Ну что, пойдем кофе варить?
Алиса насыпала зерен в ручную мельницу, и через минуту по кухне поплыл восхитительный запах молотого кофе.
– Эх, хорошо пахнет! – обрадовался домовой.
Он со скептическим видом следил, как Алиса заваривает в турке на живом огне чудесный напиток, но так и не нашел к чему придраться. С кулинарной магией у нее с каждым днем дела обстояли все лучше и лучше. Алиса несколько раз довела кофе до слабовыраженного кипения и сказала, что все готово, можно разливать. Она достала из подвесного шкафа чашки и блюдца, но Грызлов из такой позорно мелкой посуды пить отказался.
Домовой с помощью телекинеза перенес с сушки на стол самую большую кружку, подставил ее под ароматную дымящуюся струйку и подождал, пока Алиса наполнит до краев. А потом не глядя начал метать в свою посудину сахар – одну ложку за другой, одну ложку за другой. Алиса досчитала до восьми и не выдержала.
– Разлай Макдональдович! Сколько же можно? – не своим голосом сказала она и вздрогнула: вот и она сама, как мама отца, начинает доставать Грызлова своими указаниями.
– Что, детка? – добродушно отозвался Грызлов.
– Я так, ничего, – смущенно потупилась Алиса, – просто у тебя кофе сейчас прольется на блюдце.
– А мне показалось, ты сахару пожалела. Ты вот о чем подумай. Вот ты считаешь, съест Грызлов ведро сахару, и плохо ему будет. Че-пу-ха! Никакой связи между сахаром и здоровьем в магической вселенной нет, потому что нет там прямой зависимости между причиной и следствием. Забудь о здравом смысле – факты мешают видеть суть вещей. Это как черная повязка на глазах. – Он со свистом и хлюпом отпил кофе из своей большой кружки.
Алиса пила кофе мелкими глотками и размышляла над словами Грызлова. Если следствие не есть результат причины, значит, в мире магии все что угодно может быть связано со всем чем угодно? Вот это да! А как же добро и зло? Честность и подлость? Правда и вранье? Справедливость и беспредел? Как они выглядят в мире, где нет ограничений здравого смысла? Что тогда такое хорошо и плохо? Пока непонятно.
Допив кофе, Алиса совсем как Грызлов перевернула чашку и поставила на блюдце донышком вверх.
– Говори так, – велел домовой, – кофе, кофе, индейская трава, черная гуща, чистая правда, покажи мне ясно, что хочу видеть!
Алиса старательно повторила слова домового, стараясь даже имитировать интонации.
– Теперь чашечку переворачивай и смотри, что получилось.
Внутри чашки на глазах у Алисы образовались всевозможные потеки, затем они сложились в совершенно абстрактный рисунок. Алиса сначала растерялась, потом начала различать на стенках какие-то фигурки.
– Вот здесь собака проступила, – сказала Алиса.
– Собака хорошо, это друг! – одобрил Грызлов.
– А вот молния…
– Молния – это удар, смотри, куда направлено острие!
Прямо под ударом, под самым острием молнии стояли, взявшись за руки, два человечка…
Саша, затаив дыхание, сидел на своем неудобном сундуке и боялся пошевелиться. Ему казалось, что даже воздух в полумраке подвала стал другим, плотным, насыщенным не только запахом ладана, но и невидимыми тревогами, даже кошмарами.
Баба Ванда подняла с пола молоток и большой гвоздь, вбила его в пол тремя точными ударами. И произнесла торжественным голосом:
– Где покойник спит, там его дом стоит, из того дома пропал гвоздь, теперь тот гвоздь в этом доме гость, водой умываю, от проклятия освобождаю.
Она умыла Ниночку и Корделию водой из таза, вытерла им лица чистым белым полотенцем, поданным по ее знаку Сашей. И продолжила вещать все тем же вибрирующим, хорошо поставленным голосом:
– Кто им навредил, кто напортил, гвоздем забиваю. Как этот гвоздь торчит забитый, так и проклятие убито!
Баба Ванда развязала небольшой мешочек, вынула оттуда горсть речного песка и рассыпала перед застывшими Ниночкой и Корделией.
– Когда песок взойдет, тогда к ним смерть придет! – Она побрызгала на рассыпанный песок чистой водой. – Отец дочерям оберег, как солнце в небе глава, так и отец семье голова. Защита моя крепка, как булатный нож, крепче каменю-Алатырю, сильнее буйного ветру и синего морю…
Слова Ванды звучали все громче, ее голос заполнил все помещение, не оставляя места для посторонних мыслей и чувств. Их смысл начал рассеиваться в сознании участников обряда, остались только эти проникающие в глубины подсознания вибрации и образы.
– Проклятие завершается, на тот свет отправляется, чтоб никого не сгубило, а сникло и сгинуло. Как гору Сион не поднять, так проклятию не бывать! Место тебе за кустами колючими, за трясинами зыбучими, в черной яме до самого аду! Отцовской силой проклятие снимаю, вон его изгоняю! Отцовской силой благословляю! И слова мои не изурочить, как море не выпить, берегами не закусить. Ключ в часты звезды кидаю, слова мои закрываю.
По всей комнате прошел стон и грохот, покосились на стенках полки, пламя свечей заплясало, затрещали фитили, с них посыпались искры, заскрипели половицы, подул ледяной ветер. Баба Ванда соединила над головами Ниночки и Корделии обе половинки луны. Они тихим щелчком сомкнулись в одну целую пластину. На ней было написано «SelenA», и никто бы не догадался, что ее можно разделить на две части. Стало тихо. Баба Ванда включила свет и подала Петру Водорябову серебряную брошку.
