— Всяких там Эсхиллов я не читал, но красиво получилось, — фабрикант отнял у Уолтера игрушку, мельком осмотрел гравировку, но поскольку от мифологии у него челюсти сводило, сосредоточился на чернильнице. Она была изукрашена гирляндами и венками, что не могло не польстить его утонченному вкусу.
— Думаю, у герра Штайнберга еще будет возможность ознакомиться с этой историей, — проронил Уолтер.
— Разумеется! — воскликнул Виктор, но тут же присовокупил. — Я в том смысле, что вечность оставляет много свободного времени для просвещения.
Перезнакомившись со всеми присутствующими, Мастер Парижа указал на свою свиту.
— А теперь позвольте представить вам моих спутников. Это Готье, мой давнишний приятель. Я до сих пор с теплотой вспоминаю нашу первую встречу.
Черноволосый вампир с липким, как патока, взглядом и глумливой ухмылкой присоединился к компании. Одет он был во фрак, уже засаленный на плечах от соприкосновения с его волосами, такими грязными, будто он мыл их нефтью. Уолтер успел заметить, что последние слова Мастера заставили Готье вздрогнуть, и наглая улыбка увяла, будто орхидея на морозе.
— А это Изабель, замечательная во всех отношениях. Ну, иди сюда, Изи, не стесняйся. Вы с Бертой обязательно должны подружиться. Изи станет тебе компаньонкой, ma cherie.
К Виктору подошла тщедушная девушка, одетая в несуразное серое платье, волочившееся за ней по полу, как тряпка. Она взглянула на "новую подругу" так, что любые мысли о девичниках и совместных походах по магазинам отпали сразу.
Ее Эвике невзлюбила сразу. Ко встрече с женихом она уже более-менее подготовилась, зато не знала, чего ждать от этой.
Изабель тоже не понравилась Берта. Во-первых, она заслуживала смерти хотя бы потому, что была невестой Виктора. А во-вторых… Во-вторых было намного интереснее. Просияв, Изабель бросила быстрый взгляд на Мастера.
"Ты чувствуешь? Посмотри, ты только посмотри!" — она разве что не прыгала от восторга. — "Это же… это же замечательно! Можно я ее убью?"
"Подожди, Изи, всему свое время."
"Зачем ждать? Она ведь…"
"Потому что игра только началась!"
— Позвольте вас оставить, дамы, — Виктор галантно поклонился и поцеловал ручку Берты-Эвике.
Изабель была готова ее задушить.
— Мне нужно с тобой поговорить, — она подошла вплотную к невесте и серьезно посмотрела на нее снизу вверх.
— К твоим услугам, — на всякий случай та сделала шаг назад.
— В промозглую погоду он любит теплый гроб, — выпалила Изабель, хватая ее за руку. — Ты должна приносить ему грелку.
У Эвике отвисла челюсть.
— Это совет, что ли?
— Нет, — сказала вампирша как будто с наслаждением. — Это твоя обязанность.
— Ага! А я то думала, как мне ублажать мужа? Подожди, сейчас запишу… хотя нет, так запомню.
— Если во сне он будет спрашивать про бумаги, отвечай, что они в надежном месте.
— Ух ты, никогда б не догадалась. Еще что-нибудь? Ты не смотри что я зеваю, мне правда очень интересно!
— Он совсем тебя не любит, — выпалила Изабель, но Эвике даже не сочла нужным обидеться.
— Да ну? А кого он любит? Тебя?
— Нет. Он любит свою жену, — раздумчиво проговорила вампирша. — Только она умерла, поэтому с ней его несложно делить. А вот с тобой…
— Что поделать, такова уж наша женская долюшка. Неразделенная любовь и прочие дела. Привыкнешь, Изи.
— И ты тоже привыкнешь… Берта Штайнберг.
Эвике передернуло от ее последних слов и от того, как эта девчонка посмотрела на нее колючими серыми глазками. А уж когда она улыбнулась, стало совсем жутко.
— Да уж как-нибудь, — пробормотала она и поспешила ретироваться.
А Изабель продолжала смотреть на нее с издевательской полуулыбкой.
* * *
Этой ночью Берта не пошла в больницу. Еще вчера она взяла отгул — фрау Кальтерзиле не только не возражала, но еще и предложила ей второй выходной в обмен на обещание не рассказывать, чем она будет заниматься в первый. Поймав экипаж, вампирша поехала в редакцию газеты, надеясь разузнать адрес критика, недовольного современной литературой. Несмотря на поздний час, в редакции было шумно и весело. За широким столом трое журналистов пили абсент, испрашиваю у Зеленой Феи вдохновение чтобы написать статью про очередное политическое покушение, или про дождь из тропических лягушек над Сибирью, или про горшок с фикусом, злодейски украденный с чьего-то подоконника. Нужные сведения Берта раздобыла без труда.
Но когда она приехала по указанному адресу, Карла Мейера не оказалось дома. Консьерж сообщил, что уже час как он укатил на квартиру к приятелю, некому Зигфриду. Вампирша не привыкла сдаваться так легко и спросила, как ей добраться к последнему. Пожав плечами, консьерж объяснил, но добавил, что фроляйн все равно не примут. У друзей намечалась важная деловая встреча.
— Это хорошо, — сказала Берта, — потому что деловая встреча у них как раз со мной.
Когда экипаж остановился у дома Зигфрида, вампирша так топнула от раздражения, что проломила мостовую. Квартира находилась на втором этаже, но в окне не горел свет. Наверняка эта парочка улизнула в какой-нибудь кабак. Она и так уже пол-города исколесила, и все втуне! А ведь у нее совсем мало времени. Теперь, когда она его позвала, Виктор может нагрянуть в любую минуту.
Берта шагнула на крыльцо и вдруг почувствовала, как по реальности пробежала дрожь. Поблизости открывали портал в другой мир. Теряясь в догадках, вампирша взлетела на подоконник и прижалась к стеклу. В квартире действительно было темно, но и люди там были. Сначала она разглядела стол, на котором покоилась доска с рядами букв, цифр, и словами "да," «нет» и "до свидания." На ней азартно подрагивала стрелка. Это была "доска Уиджа," применяемая для вызова духов. Похоже, она успела к самому началу спиритического сеанса.
За столом сидели двое: брюнет в очках и с кудрявой бородкой, а рядом — светловолосый толстячок, который испуганно озирался по сторонам. Чиркнув спичкой, он зажег свечу в надежде что ее скупой свет хоть немного развеет его страхи. Правда, боялся он отнюдь не призраков.
— Ну что, Карл, кого будем вызывать? — неуверенно спросил второй. — Клопштока, Бюргера, Шиллера?[36]
— Лучше сразу Гете, — отозвался брюнет, он же критик Карл Мейер.
— Ого! А не жирно для нас с тобой?
— В самый раз.
— И что, он прямо здесь появится? А как? Если в виде черного пуделя, то лучше на надо. Моя квартирная хозяйка запрещает приводить собак.
— Нет, Зигфрид, мы же не Мефистофеля вызываем, а самого Гете.
— А, ну тогда наверное другое дело.
— Мне начинать?
— Давай, что ли.
Мейер воздел руки к потолку, да так внезапно, что Берта от неожиданности чуть не сорвалась с подоконника.
— О Иоганн Вольфганг фон Гете, классик немецкой литературы! — протрубил критик. — Взываем к тебе, великий гений! Внемли нам! Посети сие скромное жилище! Прииди…
— А эктоплазма будет? — забеспокоился Зигфрид. — Хозяйка точно меня убьет, если мы все стены заляпаем. Она недавно поменяла обои.
— Прииди без эктоплазмы, — продолжил Карл, посылаю другу убийственный взгляд. — Ты здесь, дух?
Стол утвердительно качнулся.
— Спроси, кто выиграет завтра на скачках!
— Заткнись, — одними губами прошептал Карл. — О великий Гете! Ты ли это?
Стрелка указала на "да."
— Передай ему, что зря он написал вторую часть "Фауста." Я из-за нее экзамен завалил и стипендии лишился…аууу!
Пнув друга под столом и тем самым удовлетворив свою мстительность, Мейер довольно улыбнулся.
— Благодарю тебя, дух, за то что ты услышал мою нижайшую просьбу! Ты столь же милостив, сколь велик!
— Да вы замучили меня своей казенщиной. Переходите, что ли к делу, у меня еще столько вызовов.
Берта увидела то, чего не дано было видеть смертным — у стола стояла полупрозрачная фигура мужчины в старомодном сюртуке. Лицо его, доброе и благообразное, показалось знакомым, ведь именно оно смотрело с фронтисписа в каждом томике собрания сочинений. Более того, ей даже удалось разглядеть свиток у него в руках. На нем готическим шрифтом были написаны имена в две колонки, а возле некоторых дух уже поставил аккуратные галочки.
— О солнце нашей словесности! — продолжал велеречивый Карл. — Я вызвал тебя вот по какому вопросу — уже много лет я ищу настоящего гения, способного вдохнуть новую жизнь в нашу загнивающую литературу. Реализм как жанр давно себя изжил, натурализм на поверку оказался пустышкой…
— Ну наконец-то хоть с кем-то побеседую про литературу, — дух классика потер руки. — Все лучше, чем объяснять, где у тещи заначка!
— Где нам найти гения, который вызволит человечество из пещеры заблуждений и поведет нас в новом, продуктивном направлении? Где отыскать сей золотой светильник?
