– Хочу, – прошептала я. – Сейчас.
– Вот так, не вставая с кресла? – прошептал он в ответ. – Теперь, когда мы знаем, что звезда возрождается, когда я могу разорвать на тебе одежду и взять прямо у стены?
– А возьмёте ли? – ехидно спросила я, соблазнительно изгибаясь. – Я легко не дамся!
– Предлагаете мне вызывать на дуэль всех ваших поклонников?
– Ну…
Лорд тихо засмеялся. А потом, властным движением заставив меня откинуться назад, начал целовать мокрый живот и грудь, бесцеремонно гладя пальцами всё, что казалось ему привлекательным.
Кроме пяток. Потому что до них он ни в жизнь не дотянется!
– Держитесь, – вдруг шепнул он.
– Что… – начала я и ахнула, когда он подхватил меня на руки.
Лорд Таннис, мой необыкновенный и искалеченный после дуэли муж, держал меня на руках, и я казалась себе невесомой и хрупкой, как воздух. В эту секунду невозможное было возможно. А в воздухе, в самом обычном дождливом воздухе… вдруг разлился свет.
Его не было, на самом-то деле. Но я почувствовала его. Смех и бег в прибое – и рука, за которую я держалась. Теперь я знала, чья это была рука.
Я обвила его шею крепче, а его руки сжались на моей талии. Наши губы слились.
Один-единственный поцелуй. Мгновенное, короткое касание.
И мы оба опустились на пол, не разжимая объятий.
– Это было самое чудесное и поцелуйное чудо, – прошептала я ему. – Мы теперь уже истратили брачную ночь или ещё немного осталось на самое главное?
– Хм. Разве что чуть-чуть.
Несколько минут мы лежали, слушая шум дождя. Потом лорд приподнялся на локте.
– Помочь вам сесть? – машинально спросила я. И тут же прикусила язык. – Простите. Не хочу намекать на вашу…
– Мужскую беспомощность? – опасным тоном произнёс лорд.
– Гм. Ну… вот как раз по этому поводу у меня сомнений нет.
– То-то же.
Мощным усилием рук лорд приподнялся – и бросил себя в кресло.
– Сейчас я достану вам тёплый плед и сухое платье, – строго сообщил он. – И пойдём пить горячее молоко с мёдом на кухне.
– Без ванильной пыльцы? – с подозрением спросила я. – А то знаю я этих двойных агентов: вдруг Росситер во сне перепутает, на кого работает? Или у Реми появится желание поинтриговать?
– На этот счёт не бойтесь, – лорд улыбнулся совершенно без иронии. – Мои люди мне верны.
– Это вы так намекаете, что я – не очень, раз флиртую с кем попало? – с вызовом поинтересовалась я. – Между прочим, я научилась играть на фортепиано! Ну… почти.
Лорд поднял бровь:
– И желаете продемонстрировать ваше умение мне прямо сейчас?
– Вам не кажется, что я за этот вечер продемонстрировала уже достаточно умений? – проворчала я. – Хотя уж лучше хвастаться перед вами, чем… перед кем-то ещё.
– Настолько не любите своего идеального поклонника? – неожиданно серьёзно спросил лорд.
Я лишь вздохнула:
– Несите свой плед, милорд. Лучше два.
Глава 22
Завернувшись в плед, я с ногами залезла в кресло и прижала большую фарфоровую кружку к холодной щеке. Мы всё же выбрали остаться на террасе: здесь, среди ночной зелени, звёзд и поющих сверчков, было куда уютнее, чем в доме.
– Как-то у нас так получается, что у меня постоянно кружка в руках, – заметила я. – То чай к блинчикам, то какао с зефирками, то вино… правда, оно было в бокале. Что будет следующим? Кофе в постель?
Лорд подъехал на своём кресле ко мне. Я поставила чашку на стол, и туда упала вязкая горка мёда.
– Если этот кофе принесёте вы, миледи, я с нетерпением буду ждать такого пробуждения.
– Ждать придётся долго, – возразила я, поднося чашку к губам. – Как видите, я сбежала к вам только чудом. Я заперта чёрт знает где, а мой идеальный поклонник всегда рядом. Не то чтобы рядом с ним было плохо, впрочем.
Лорд кинул на меня внимательный взгляд. Его кружка всё ещё стояла на столе, и он рассеянно помешивал золотое облачко жидкого мёда на поверхности.
– То есть вам с ним хорошо?
– Ну… Патрис мне понравился, – честно сказала я. – Правда понравился.
Брови лорда сдвинулись, и я ехидно улыбнулась:
– Ему просто не повезло, что вы понравились мне первым.
– Маленькая нахалка, – беззлобно произнёс лорд.
– Я не нахалка, я прелесть! И я люблю ваши блинчики.
Мой супруг лишь вздохнул.
– На самом деле была одна неприятная деталь, – серьёзно сказала я. – При нашем первом знакомстве от него пахло одеколоном, который оказался афродизиаком из стеблей хависсы. Но не очень-то похоже было, что Патрис знал об этом.
– Хм. Вы не поддались, конечно же.
– Конечно же, – кивнула я. – И потом я не замечала никакого запаха. Да и поведение Патриса не вызывает никаких нареканий. – Я вздохнула. – Просто вот совсем никаких нареканий. Даже малюсеньких.
– Он для вас слишком идеален? – негромко спросил лорд. – Думаете, этот юноша притворяется?
Я чуть подумала.
– Как ни странно, нет. То есть, может, ему и посоветовали ко мне присмотреться, но он не похож на охотника за состоянием или обычного льстеца. Я ему действительно нравлюсь.
– «Но»? Ведь здесь есть но, не так ли?
– Да, – кивнула я. – Мне хорошо с ним, но он… подавляет себя. Не спорит со мной, не выказывает неудовольствия, сглаживает все острые углы так, словно у него нет никаких желаний. Я сейчас не ругаю его, нет! Мне нравятся наши прогулки и наши разговоры. И мне приятно быть рядом с красивым молодым человеком, который беспрекословно выполняет мои желания.
– А мне, безусловно, очень приятно это слышать.
– Ну уж извините! – парировала я. – Хотите правду – получайте.
Мы обменялись ироническими взглядами. Я кашлянула:
– Но это неправильно. Не потому, что я так жажду искренности. Или чувствую вину за то, что Патрис так обходителен со мной. Просто я эгоистка.
– Какая неожиданная новость, – проронил лорд Таннис. – И в чём же заключается этот эгоизм, кроме разрушительной любви к сладостям?
Я тяжело вздохнула:
– В том, что я боюсь. Ни один человек не сможет сдерживаться вечно. А если Патрис вдруг чудом сможет, он не будет счастлив и горечь будет только накапливаться. Или я окажусь рядом с очень несчастным поклонником, или рано или поздно последует взрыв и он… ну, я не знаю… поколотит меня? Сбежит со столовым серебром и гувернанткой?
– Надо же. Вы уже дошли в своих мечтах до общих детей и гувернантки?
– Можно подумать, я должна мечтать только о вас! – возмутилась я.
– А это не так?
Мы одновременно поставили кружки и уставились друг на друга.
– Вы мне нравитесь, – тихо сказала я. – Настоящий вы, неидеальный вы. И вам совсем не нужно со мной сдерживаться.
– Говорят, что невеста мечтает изменить жениха после свадьбы, а жених мечтает, чтобы она никогда не менялась, – негромко произнёс лорд. – Но дело не в том, изменится невеста или нет. Дело в том, как хорошо жених знал её до свадьбы. Вот я вас знаю.
– И какая я?
Лёгкая улыбка.
– Честная, – негромко сказал лорд. – Вы не сдерживаетесь. И это прекрасно.
– И вы берете мою честность… и даёте её в ответ, – прошептала я. – Себя.
– Всегда.
Минуту мы глядели друг на друга. Я поднесла кружку к губам, но так и не сделала глоток.
– Дайте мне ещё немного честности, – тихо попросила я. – Моя внешность… если бы она не вернулась, каково бы вам было? Я бы вам нравилась? Тогда, в лесу, когда с меня слетела вуаль, вы выглядели не очень-то счастливым.
Мой муж помолчал.
– Мне было бы трудно смириться с вашим внешним видом, – наконец сказал он. – Я очень хотел видеть вас красивой. Это честно?
– Вполне, – глухо сказала я.
– Но когда мы сидели и разговаривали, я не думал о вашей внешности вообще, – просто сказал он. – Совсем. Меня это просто не волновало.
– Помню я это «сидели и разговаривали», – пробормотала я, поймав взгляд, устремлённый на мою грудь.
