Михаил Успенский - Невинная девушка с мешком золота

Маэстро руками остановил вращение и сказал почти человеческим уже голосом:

— Поистине, интуиция ребёнка безмерна! Крепкое вино убило внутри сосуда моих мыслей все невидимые глазу образования, и я будто заново родился! Теперь я знаю, куда идти и что делать!

— Вот и батюшка так, — важно сказал Ничевок. — С утра ничего не соображает, пока не поправится.

Но для начала всё-таки решили привести в порядок и себя, и мысли.

Присели, как перед дорогой. Но ведь дорога и предстояла!

— Пойдемте, — сказал синьор Джанфранко. — Пора.

Они долго шли по коридорам, пока не оказались возле распахнутой маленькой железной двери.

— Значит, не нужно искать и ключ...

— Деда, да вот же он валяется! — подскочил Ничевок.

Маэстро повертел серебряный ключик в руках и снова бросил на пол.

Все смотрели на Джанфранко с ожиданием.

— Давайте прощаться, — сказал он.

— Как? Разве вы не пойдёте с нами? — в ужасе воскликнул Лука.

— Я пойду своею дорогой, а вы — каждый своей. Этот выход ведёт в разные места, и что ждёт там каждого из нас — неведомо...

— Как это неведомо, маэстро, когда вы же сами это создали? — не поверил Тиритомба.

— Да, я создал всё, в том числе и так называемый генератор случайных чисел — просто для того, чтобы жизнь не была механически однообразной. Я не знаю, будет пропускать эта дверь каждого поодиночке или позволит кому-то из вас не разлучаться...

Лорд и фрау при этих словах крепко обнялись, а Ничевок в страхе подбежал к названому дедушке.

— А я? Как же я? Ты меня бросишь, что ли? А Сорбонна?

— Коли суждено — ты останешься со мной. Но, скорее всего, мы расстанемся... Поэтому приказываю сумку с демоном отдать мальчику — пусть у него будет хоть какая-то защита...

— Да я и так Депрофундиса не отдам! Он, чай, не котёнок! — сказал Ничевок и заплакал. — Как я теперь... Без вас-то... Тётя Анечка, прости, что грубил... Арапчик... Тётя Карла... Дядя разведчик... Дедушка...

Лука стоял как пришибленный. Что теперь он сможет один? И ещё ребёнка втянули...

— Но мы ведь встретимся? — робко сказал поэт.

Джанфранко да Чертальдо рассмеялся.

— Конечно, встретимся, — сказал он. — Потому что иначе всякое расставание теряет смысл.

Лука помотал головой. Косы его рассыпались. Он снова почувствовал себя атаманом.

— Значит, так, — сказал он. — Торопиться некуда. В замке всего навалом. Теперь каждый за себя — значит, подготовиться нужно как следует...

— Какая ты хозяйственная, душа моя Радищев! — сказал Тиритомба.

Лука хотел осерчать, но передумал.

— На прощанье поцелую, — пообещал он. Вдруг под сводами замка прокричала какая-то ночная птица.

Звуки тоски и печали односложны и пронзительны...

Красноярск, 2002-2004 гг.