"Интересно, — подумал Шмультик, — кем был тот чокнутый парень, если за него, не задумываясь, отстегнули эдакое сокровище?"
Однако долго ломать голову над неразрешимыми загадками было не в характере демона. Запихнув перстенек в самый потаенный карман своего комбинезона, он взмахнул крыльями и в мгновение ока оказался стоящим на подоконнике спальни, где Гвенлин и Мандрагор, ни о чем не подозревая, досматривали по третьему или четвертому сну.
Велик и славен град Майран — столица великого Кангура. Никакой другой город мира Тев-Хат не может похвастаться таким обилием роскошных дворцов, утопающих в сочной зелени садов; широкими проспектами и улицами, мощенными брусчаткой; десятками каменных и деревянных мостов, соединяющих левый и правый берега полноводного Эльма. Где еще можно увидеть такое количество торговых судов, пришвартованных у специально оборудованных пристаней? Здесь, не сходя на берег, можно по очень выгодной цене сбыть все что угодно ушлым перекупщикам и сразу приобрести у них же товар на вывоз. А какие в Майране торжища! Целые площади и улицы запружены торговыми лавками и несметными толпами зевак, выбравшихся на свежий воздух показать себя и посмотреть на других. Повсюду крики, шум, гам, обычные для всякого бойкого места. Где-то лукавый купчина старается втридорога всучить залежалый товар какому-то простофиле, клятвенно уверяя, развесившего уши индивидуума в том, что товар этот всего пару часов назад был доставлен в столицу прямиком от производителя едва ли не с помощью транспортной магии. Там ушлый покупатель, отыскав подгнившее с одного бока яблоко, пытается уломать продавца сбросить аж наполовину цену за целую корзину этих плодов. В другом конце оголтелая толпа торгашей и покупателей совместными усилиями месит посредством рук и ног какого-то мелкого воришку, укравшего с лотка медовую лепешку и очень неудачно поскользнувшегося на арбузной корке, случайно оказавшейся на его пути. Прочие продавцы и покупатели равнодушно взирают на спонтанную экзекуцию, поскольку уже успели привыкнуть к подобным сценам…
— Шмуль, ты мне можешь сказать, почему мы сразу же не отправились к королевскому дворцу, а ходим по рынку уже битый час и еще ничего не купили? — Не сводя восхищенного взора с великолепной кольчуги двойного плетения, вывешенной на стенде рядом с лавкой бронника, спросил Гвенлин.
— А потому, что мы сюда не за покупками притащились, — отрезал демон.
— Тогда для чего? — не унимался юноша.
— Запомни, паря, нет лучшего места для сбора информации и саморекламы, чем рынок, кабак или похоронная процессия.
— При чем тут похоронная процессия?
— А при том… — Ощерился золотой фиксой инфернальный тип, но от дальнейших объяснений увильнул: — Подрастешь, узнаешь.
— Выпендрилла и задавака! — До глубины души обиделся Гвенлин.
— Хорошо, — смилостивился демон, — поскольку какой-никакой доспех тебе все равно понадобится, примерь-ка кольчужку, от которой ты вот уже как пять минут не можешь отвести влюбленного взгляда. А твой верный оруженосец и напарник Ши-Муль-Алан-д-Тик тем временем провернет одно дельце. Не боись, паря, напряженного умственного труда от тебя не потребуется, стой, слушай, не вмешивайся в разговоры, при случае подыграешь. Главное, не удивляйся даже в том случае, если что-то в моих действиях тебе покажется весьма странным.
Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем — бородатым мужчиной лет сорока-сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганных досок небольшой павильон…
Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что кольчатая металлическая рубаха и статный молодой человек были буквально созданы друг для друга. Кольчуга нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа плотно облегала его стройный торс.
— Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! — громко воскликнул Шмультик. — Теперь нам никакой враг не страшен — всех уроем.
Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап — собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально-возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много, ни мало тридцать фунтов серебром, что по самым скромным подсчетам составляло около сорока золотых "драконов".
— Простите, уважаемый, — поинтересовался у торговца Шмультик, — она у вас случайно не золотая?
— Гномья работа, вещь старинная неоднократно проверенная в битвах. — Не моргнув глазом, соврал мужчина.
— Все, Гвен, снимай рубаху! — Скомандовал демон. — Гномьи кольчуги нам не по карману.
— Погодь, паря! — Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. — Так и быть, для столь уважаемых клиентов — пятнадцать фунтов.
— Пять, — отрубил Шмультик.
— Люди добрые! — неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. — Грабят, посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена — двенадцать фунтов серебром.
— Семь. Красная цена твоей кольчуге семь фунтов и ни единого медного гроша сверху.
Неожиданно из толпы зевак вышел пожилой старичок. Подслеповатым взглядом он окинул, облаченную в сверкающее на солнце железо мощную фигуру Гвенлина и обратился к торговцу:
— Милок, почем торгуешь эту рубашку?
— А тебе какое дело, отец? — Нарочито грубо ответил торгаш. — Хочешь посмотреть — смотри со стороны, а если собрался покупать — гони двенадцать фунтов и забирай на здоровье.
— Хочу купить, милок, для внука, он у меня аккурат такой же рослый как этот паренек. Топольку — внучку моему через неделю двадцать пять годков исполняется, вот я и решил все свои кровные на подарочек ему потратить. Есть у меня аккурат двенадцать фунтов. Ты, милок, погодь чуток, я за ними сбегаю и тут же заберу кольчужку.
— Ну что, молодые люди, не желаете приобрести кольчугу за назначенную мной цену?
— Семь фунтов, уважаемый. — Огласил свой вердикт упертый демон, одновременно наступая на ногу не на шутку разволновавшемуся товарищу.
— В таком случае, отец, беги за деньгами, а вы, юноша, извольте снять доспех и повесить его на место. — Хитровато усмехаясь, заявил бронник.
— Разоблачайся Гвен! — Шмультик успокаивающе подмигнул юноше. — Мне надоел этот спектакль с подставными покупателями, направленный на то, чтобы сбыть втридорога лежалый товар. Все равно кольчуга — полное дерьмо и не защитит тебя даже от стрелы на излете. И вообще, в этой лавке не брони — сплошная халтура: все ковано кое-как, железо — болотная сыромятина. К тому же, хозяин аферист и враль: "гномья работа", "проверена во многих боях". — Затем, повернувшись лицом к толпе зевак, театрально указал на кольчатую рубаху и обратился к уважаемой публике: — Эта кольчужка всего-то два дня как доставлена из мастерской какого-нибудь местного оболтуса, возомнившего себя великим кудесником кузнечного дела.
В ответ на столь тяжкое и незаслуженное обвинение торговец сначала побледнел, а потом покраснел как рак. Наконец он пришел в себя настолько, что смог шевелить языком и тут же двинул в атаку:
— Ты это кого сейчас назвал халтурщиком? А известно ли тебе, что эти доспехи изготовлены мастерами Шагандара?…
Не знаю, из какого Шагандара твои брони. — Шмультик не позволил торговцу перехватить инициативу. — Но я готов поспорить, что мой друг одним взмахом своего меча способен разрубить на две части самый прочный доспех в этой лавчонке и доказать тем самым правоту моих слов. А чтобы и меня так же как этого торговца не приняли за пустозвона, я намерен поставить сотню золотых против этой кольчуги, которая по непонятной мне причине так ему понравилась.
В ответ на дерзкие слова демона по рядам столпившихся вокруг зевак пронесся восторженный ропот. Кое-кому очень понравилось начало бесплатного представления, и этот кое-кто жаждал досмотреть спектакль до конца. Кто-то почувствовал запах шальных денег и сам был готов тут же биться об заклад с любым желающим про или контра того белобрысого парнишки, который согласно амбициозным уверениям своего товарища способен одним взмахом меча разрубить любой, даже самый прочный доспех в лавке торговца оружием.
Оскорбленный купец хотел, было, открыть рот, чтобы дать распоясавшемуся наглецу цыганистой наружности достойный отпор, но тут до его мозгов наконец-то дошел смысл заманчивого предложения. Сотня золотых против какой-то кольчуги — смех, да и только. В павильоне бронника хранился полный рыцарский доспех, надетый на деревянного болвана, уж его-то никакой меч разрубить, не способен — быстро смекнул торговец — а что касается возможных вмятин, так это дело легко поправимое.
