– О господи! А мы про тебя и забыли, – съязвил Рабинович. – Ваня, Горыныч, если этот прыщ улизнуть попытается, палите в него из всех орудий.
– Ах, вот вы как?! – разъярился эльф. – До угроз физического воздействия, значит, дошли? Не напомнишь, это статья номер какая?
– Не напомню. А пока помолчи! Нам самостоятельно во всём разобраться нужно, – отрезал Сеня, и, к моему удивлению, Лориэль действительно заткнулся.
Как я уже не раз говорил, въедливости и дотошности моего хозяина позавидовал бы любой начинающий прокурор, решивший громкими делами сделать себе карьеру. Если уж Рабинович брался что-то выяснять, отвертеться от его вопросов не смогла бы и жомовская теща. Теперь добавьте к этому изначальное Сенино неверие ни в слова Оберона, ни в утверждения Эксмоэля – и поймете, почему он устроил Кецалькоатлю форменный допрос. Впрочем, тольтекский бог и не сопротивлялся, по-прежнему находя ситуацию, в которой оказался, крайне забавной.
Впрочем, его понять можно. Представьте себе, что у вас в квартире невесть откуда взялись эльф, трехглавый начинающий маг, человек с орлиной головой, разбитная девица и еще несколько чудаковатых существ по вашему выбору. Теперь заставьте их друг с другом лаяться, оставаясь в стороне, и вы поймете, как станет весело в вашей квартире… Что? Вы бы милицию вызвали? А про каких чудаковатых существ я вам тогда говорил? Тут она, милиция, никуда, родимая, не делась. Но уж если вам не хочется у себя в квартире таких гостей принимать, просто читайте то, что я вам излагаю. По крайней мере, соседи к вам не постучатся, чтобы узнать, из-за чего дебош в вашем доме.
Но, вернемся к нашим баранам… Хотя, вот еще одно человеческое выражение, которого я совсем не понимаю! Ну, объясните мне кто-нибудь, зачем вы, люди, всё время к каким-то баранам возвращаетесь? Вас что, в дурную компанию всё время тянет? Вам общаться, кроме как с баранами, больше не с кем? Или вам у баранов под хвостом тушенкой намазано?.. Вечно придумываете себе фразеологизмы, от которых уши вянут, шерсть блекнет и во рту оскомина появляется, но эти обороты настолько прилипчивы оказываются, что избавиться от них труднее, чем от репьев в моей шкуре.
Впрочем, я отвлекся. Всё время так: начну с вами о чем-то спорить и забываю, что должен объективно и беспристрастно освещать наше путешествие. Ну и, честно говоря, осветить пещеру посильнее всё же не помешало бы.
Зрение у меня слабое, а от трех факелов, которые приперли в жилище Кецалькоатля мои коллеги по отделу внутренних дел, толку было немного. Тем более что в пещере дуло, они мерцали, словно мигалка на крыше патрульной машины. А в таких условиях глаза быстро устают. Вот я их и закрыл, улегшись на брюхо и просто решив слушать, что происходит вокруг.
Сквозь треск факелов и болтовню Кецалькоатля разобрать трепет крылышек нашего маленького дебошира было трудно, но он так яростно сопротивлялся попыткам сквозняка выдуть его куда-нибудь к гномьей матери, что мне удавалось понять: эльф своего местоположения под потолком не меняет. Чтобы не мучиться, я бы посоветовал ему куда-нибудь опуститься, но делать этого не стал. Во-первых, мне до сих пор не удалось разобраться в том, понимают эльфы нормальную речь или нет. Ну а во-вторых, из-за опасения быть прихлопнутым резиновой дубинкой, Лориэль всё равно никуда бы не приземлился. Остальных же я слышал совершенно отчетливо и даже так ясно ощущал напряжение Жомова, в любую секунду готового к выстрелу, что видеть собравшихся мне и не требовалось. А уж рассказ Кецалькоатля и с закрытыми глазами слушать вполне можно!
Моего Сеню в первую очередь интересовало то, какие изменения случились в Мезоамерике и из-за чего, по мнению тольтекского бога, они начались. Конечно, первопричиной всех бед Кецалькоатль считал Уицилопочтли, Но не думаю, что хоть кто-то из нашей компании с этим был согласен. Мы уже знали, что ацтекского бога к началу изменений вынудили обстоятельства. И сейчас мой хозяин, по косвенным уликам, конечно, пытался определить, насколько к реформам в мезоамериканском пантеоне причастен Оберон. Судя по всему, Андрюша с Жомовым желание моего хозяина прекрасно поняли, да и от Лориэля подоплека разговора не ускользнула.
– Да что ты, идиот на службе Родине, этого недооперившегося дикаря о делах спрашиваешь? – не удержался эльф. – Я прекрасно знаю, что происходит и почему. Могу вам, придуркам в погонах, за одну минуту всё рассказать, а вы тут время в беседах с захолустными богами теряете!
– Я тебя предупреждал, чтобы ты заткнулся? – поинтересовался мой Сеня. – Последний раз об этом прошу, иначе Ваня с Ахтармерзом тебе помогут.
– О-о-о! Будь проклят тот день, когда я согласился на увещевания Оберона и стал работать с такими дураками, – простонал Лориэль, но больше до окончания допроса Кецалькоатля не проронил ни слова. Видимо, дело действительно было куда как серьезнее! Иначе эльф просто исчез бы, и я не думаю, что Ванин пистолет или газовые горелки Горыныча смогли бы его остановить. Шустрый он больно!
А история, рассказанная нам Кецалькоатлем, ничего особо познавательного в себе не содержала, за исключением того, что полностью подтвердила чужеродное вмешательство в дела Мезоамерики. Вопрос в том, кто именно это вмешательство оказывал и с какими целями?!
Во-первых, то, с какой скоростью и какими способами Уицилопочтли подчинил своей воле мезоамериканский пантеон, указывало, что ему явно помогали. Если не живой силой, то хотя бы техникой, как нам во Вторую мировую войну американцы по ленд-лизу. С одной стороны, именно Оберону было выгодно единоначалие среди местных богов, способное привести к зарождению в этой вселенной перекрестка параллельных миров, чтобы затем послужить громоотводом для Эльфабада. А с другой – Эксмоэль однажды обмолвился, что опальные эльфийские ученые также хотят установления в Мезоамерике монотеизма, дабы этот мир успешно противостоял агрессии Оберона.
Во-вторых, все перемены, уже случившиеся в Мезоамерике и ее пантеоне, начались гораздо раньше, чем группа эльфийских ученых могла бы организовать здесь сопротивление. Судя по рассказу Эксмоэля, эти светлые умы эльфийской науки решили вмешаться, лишь когда поняли, к каким пагубным последствиям действия Оберона могут привести.
Ну и последнее – рост популяции ацтеков и их долгое изолированное проживание были явно надуманы кем-то, начавшим перемены в этом мире. И вот тут, по моему мнению, дирижировать мог кто угодно. И опальные ученые через Эксмоэля могли внушить мысль о необходимости таких мер Уицилопочтли, который, в свою очередь, донес их до подотчетного ему народа, да и сам Оберон мог действовать с таким же результатом.
Вот уж не знаю, как остальным, но лично мне показалось странным лишь одно обстоятельство из рассказа Кецалькоатля. Судя по его словам, большинство бывших верховных богов мезоамериканского пантеона в данный момент были настолько ослаблены минимальными жертвоприношениями в их честь, что открыто выступить против становящегося всемогущим Уицилопочтли никто не мог. А вот Эксмоэль уговаривал нас именно такой спарринг среди обитателей пантеона провести. Получалось, что мы должны были обречь Кецалькоатля на поражение? Но ведь именно это и было на руку Оберону! Конечно, Эксмоэль обещал вмешаться и вовремя остановить схватку, но если… Додумывать мысль до конца не хотелось, поскольку после нее возникало чувство, что все мы круглые дураки!
– Ну что, теперь-то вы покончили с болтовней, чурбаны пустоголовые, гремлина вам в глотку?! – завопил Лориэль, едва Кецалькоатль закончил отвечать на Сенины расспросы. – Теперь послушайте, что вам умный эльф скажет: придурки вы, мать вашу!..
– Это мы уже слышали, – ухмыльнулся Рабинович. – Еще что-нибудь ваша светлость может добавить?
– Сеня, а может быть, не будем его слушать? – предложил омоновец. – Может быть, я его подстрелю? А то задолбал он уже со своей правотой!..
– Да пусть говорит, – разрешил мой хозяин, пока Лориэль давился слюной от возмущения. – По крайней мере развлечемся. А то без матерщины этого виртуоза скучновато становится.
– А ты наизусть заучи и как стихи повторяй, – выплюнул из себя Лориэль и, подумав секундочку, добавил: – Козел безрогий!
– Батенька, да вы повторяетесь! – изумился Кецалькоатль. – Неужели вы не так хороши, как вас описывают?
– Заткнись, индюк ощипанный, – парировал эльф. – Так мне начинать свой рассказ или вы подождете, пока сюда гоблины явятся и сами вам всё объяснят?
– А что, еще и гоблины сюда придут? А это кто такие? Они забавнее эльфов? А то мне уже становится скучно! – наивно поинтересовалась Тлала, и Лориэль застонал.
– Да слушаем мы тебя. Слушаем! – поддержал эльфа Рабинович. – Уже битый час ждем, а ты всё только ругаешься.
В третий раз упрашивать себя Лориэль не заставил, и поскольку других предложений не поступило, продолжил свой рассказ. И пусть меня искусают блохи, пусть я облысею раньше времени, если мой Сеня не догадывался, о чем собирался поведать нам эльф. Впрочем, я тоже подозревал подобный поворот событий, но до конца речи Лориэля так и не решил, как к услышанному относиться.
