— Вен, отстань от малого! — послышался окрик Верзилы и тот, кого назвали Веном, как‑то разочарованно вздохнул и пришпорил коня.
Усевшись возле того же дерева, я смотрела вслед удаляющимся всадникам. К лошадиным седлам были привязаны дубинки и кольца веревок. Нехилая экипировка для поимки любимой дочурки хозяина.
Отряд скрылся из вида, а я пару секунд просто смотрела вдаль. Попала, так попала.
Удостоверившись, что они действительно уехали, встала и пошла в обратном от кустов направлении. Завернув назад через несколько деревьев, оказалась на том же месте, но с другой стороны. Теперь, даже если кто‑то остался за деревьями, чтобы следить за мной, не мог узреть моих передвижений — меня скрывали кусты и ветки деревьев. Я подошла к месту, где сидела девушка. Она даже не пыталась куда‑то передвинуться, подрагивая от страха.
— Тшшшш. Они ушли, — прошептала я, стараясь не напугать беглянку еще больше.
— Они вернуться, — опустив плечи, сказала незнакомка и вновь разрыдалась.
— Тогда надо выдвигаться отсюда. Не бойся меня.
— Я не боюсь, — сказала девушка, предприняв слабую попытку улыбнуться.
— Расскажешь мне? — попросила я.
Беглянка кивнула и закусила губу, видимо не зная с чего начать. Этого движения хватило, чтобы она сдавленно ойкнула.
— Как тебя зовут?
— Каталина, — тихо сказала моя новая знакомая.
— А меня Ринардар, — представилась я придуманным недавно мужским именем, — но можешь звать меня Рином. Ведь тебя не отец ищет?
— Нет.
— А кто? — спросила я.
— Муж, — выдохнула девушка, а на ее глазах вновь заблестели слезы.
— Муж?! — округлила я глаза от удивления. Что ж она такого сделала?
— Да. Когда родители отдавали меня замуж, то не знали, что Манорик окажется чудовищем, он показал свою черную сущность уже после свадьбы. В первый же день он поколотил меня и сломал палец. Во второй изнасиловал. Этот кошмар длился неделю, прежде чем я попробовала сбежать.
— Рад, что у тебя получилось, — я даже дышать забыла, слушая девушку. Сейчас более внимательно рассмотрев беглянку, я увидела еще несколько синяков на руках и ссадины на запястьях.
— Нет. Это было в прошлый раз. Меня тогда нашли в первый же день. Нашли, и последовало наказание. Меня высекли. Правда потом супруг проявил несказанную роскошь и неделю пальцем ко мне не прикасался, а потом все началось снова.
— Давно ты в бегах? — едва выдавила из себя я.
С подобной жестокостью я сталкиваюсь впервые, у нас в семье поднять руку на женщину считается неприемлемым, хотя папа и грозился ремнем в детстве, но его я так и не испробовала.
— Второй день, — тихо ответила Каталина.
— Ты ж голодная, небось! Я сейчас с тобой поделюсь! — горячо воскликнула я, доставая из сумки последний сухарик. Живот был со мной солидарен, поэтому не возмущался.
— Нет, не нужно, — сказала девушка, выставив вперед руки, но по глазам можно было понять, что все это время она голодала.
— Ешь! — настояла я. Скорее всего, сказано это было слишком громко потому, что Каталина вся сжалась и задрожала. Я, осознав свою ошибку, протянула девушке сухарик и улыбнулась:
— Все будет хорошо, вот увидишь!
Осторожно взяв сухарь, беглянка робко откусила кусочек и улыбнулась мне в ответ.
Леарина
Поделившись с новой знакомой еще и водой, я вновь улыбнулась ей:
— Вот видишь, а ты боялась!
— Я и сейчас боюсь, но не тебя. Может, тебе лучше уйти? — робко предложила Каталина, оглядываясь. Желание отомстить ее муженьку возросло во мне в несколько раз. Это же надо было так запугать девушку! Вот пожалуюсь братьям — и они направят энтузиазм Дана в благое русло.
— Может и лучше, но оставить тебя одну я не могу. Надо выбираться от сюда. Ты знаешь, как? — спросила я, не особо надеясь на то, что девушка знает, где этот лес заканчивается.
Закусив губу, Лина принялась оглядывать по сторонам. Последовав ее примеру, я тоже принялась вертеть головой. Ничего интересного я не заметила, а вот Каталина что‑то увидела. Мох что ли?
— Замок Манорика в той стороне, значит нам надо туда! — махнула она рукой, указывая в направлении, перпендикулярном тому, в котором ушел Верзила с отрядом.
— Ну, пошли тогда, — сказала я, вставая.
— Сейчас, — девушка медленно, морщась, будто от боли, встала и сделала несколько осторожных шагов.
— А ты идти вообще можешь? У тебя повреждения есть? — обеспокоенно спросила я. Ссадины на руках — это не смертельно, но вдруг у девушки внутренние повреждения есть?
— Есть немного, но это уже старые. Так что идти могу, а когда очень надо, то и бежать, — попыталась пошутить Каталина.
— Хорошо, — утвердительно кивнув головой, сказала я, мысленно обругав ее мужа. Мы не спеша двинулись в выбранном ранее направлении. — Тебе есть, куда пойти, когда мы выберемся?
— Есть. Я живу не так далеко, в городе Арентон. Мой отец — начальник стражи, — объяснила Каталина.
— И как он мог отдать тебя замуж за такого ублюдка?! — возмутилась я.
— Он же не знал. И я не знала… — вздохнула Лина.
— А что знала?
— Что это обычный брак по расчету.
— Хороший расчет!
— Да. Он ведь на свадьбе такой внимательный был! А оказалось…
— А оказалось, что внимательность и садизм, схожие понятия в наше время, — поджала я губы, — слушай, а тебя родители и друзья как‑то сокращенно называют?
— Нет, а вот Тинарт называл меня Линой! — при этих слова щеки девушки порозовели.
— Как мило! А кто такой Тинарт? — удивилась я. Это хорошо, что девушка, испытав разочарование, не закрылась, а вот почему она не вышла замуж за Тинарта, не ясно…
— Тин — это мой друг детства, но мне он нравится!
— А почему ты тогда замуж за этого, как его, Тина не вышла?
— Тин собрался ехать учиться, а я боялась его отпускать. Вот он на меня накричал, сказал, что вернется через год и привезет невесту. Больше я его не видела, а через четыре месяца после его отъезда меня выдали замуж.
— А ты вообще долго замужем пробыла?
— Нет, всего полгода. И родителей с тех пор я не видела. Знаю, что они приезжали несколько раз, но Манорик сказал, что у меня какая‑то заразная хворь, и они вынуждены были уехать. Рин, если они найдут меня, то убьют, а родителям сообщат о кончине от долгосрочной болезни! — на глазах вновь заблестели слезы.
— Милая, успокойся, мы выберемся отсюда! — твердо сказала я, обняв девушку. Она сразу же перестала дрожать и заглянула мне в глаза с такой надеждой!
— Рин, ты хороший, но… — пролепетала девушка, опустив глаза.
— Ты сейчас о чем? — не поняла я.
— Ну…
— Ааааа! — медленно до меня дошла суть сказанного, — у меня это… — протянула я, не зная, как закончить фразу. Девушка подумала, что она мне нравиться! Нет, ну она симпатичная, конечно, но я все же предпочитаю парней, вот только говорить ей этого нельзя. Каково будет ее удивление, если она от садиста попала к извращенцу? Но на помощь мне пришла сама виновница моего смятения.
— У тебя невеста есть? — спросила Лина.
— Ну, не невеста… — протянула я, — это скорее подруга, но она мне очень нравиться! — заверила я беглянку, чтобы она не переживала.
— Это хорошо, — выдохнула Лина, и мы продолжили путь.
* * *
— У тебя речь правильная, ты где‑то училась? — спросила я после получасового молчания.
— Нет, но дома со мной занимался учитель.
— Ой, прости, что засыпал тебя вопросами, просто так идти веселее, — подмигнула я Лине, а она улыбнулась в ответ. Девушка уже чувствовала себя лучше, зарядившись моим энтузиазмом.
— Ничего, но позволь и мне один?
— Давай уже! — разрешила я, махнув рукой.
— Ты человек? — задала она вопрос, от которого я едва не упала, зацепившись за ветку от неожиданности.
— А что, на собаку смахиваю? — спросила, оглядываясь. А вдруг там хвост вырос?
— Нет, конечно, — рассмеялась Лина, глядя на мое поведение.
— Может, на кого‑то другого? — не сдалась я, преодолевая желание пощупать зубы на предмет наличия клыков. Я конечно голодная, но не на столько, чтоб крови хотеть.
— Нет, это сложно объяснить. Я когда‑то попыталась рассказать об этом маме, но она меня к лекарю отвела.
— Что ж там такого? Не томи! Мне же любопытно!
— Тебе любопытно, а я неделю доказывала всем, что мой рассудок чист. А спрашиваю вот зачем, я вижу облики людей, а такого, как у тебя еще ни разу не встречала.
— Ты про ауры? — спросила я, вспомнив один из уроков по основам магии.
— Я не знаю как они называются, — покачала головой девушка.
— Ты развивала этот дар?
— Это дар? Нет. Даже не знаю, как.
— И я не знаю… — задумалась я. О людях, которые видят ауры, читала, но специально этому нельзя научиться, точно знаю.
