— Самоубийца, — протянул черт в след удаляющемуся бывшему ангелу.
— Ну и каким же образом мы покинем этот суетный мир? — поинтересовалась я у хитро ухмыляющегося супруга. — Ты умеешь делать порталы?
— Нет, конечно! — хмыкнул Андрей. — Да это и не нужно! — махнул рукой любимый.
— Понятно! Хоттабыча будешь вызывать, — покачала я головой. — Он ведь еще наверняка с Пифией не управился.
— Не угадала! — весело хихикнул мой муж. Я заинтересовано посмотрела на ухмыляющегося Андрея, пытаясь угадать, что он придумал.
— Ну как? Получается? — Он невинно захлопал глазами.
— Что? — не поняла я.
— Как что? Мысли читать?
— Знаешь, ты хоть и умный, но иногда такой глупый бываешь! — я махнула рукой и пошла к выходу.
— Классный пример женской логики, — оценил Андрей. — Куда пошла — то?
— Искать проход в наш мир.
— А где искать будешь? — Андрей заинтересованно смотрел в мою сторону.
— Понятия не имею, — вздохнула я. — А ты знаешь! — догадка пришла в голову внезапно. — А ну, колись!
Засмеявшись, Андрей потащил меня на второй этаж виллы мойр. Впихнув в комнату, заставленную книгами, он затараторил:
— Если они оставили записку в доме, то и уходили отсюда. А поскольку мойры никогда не покидали территории своей виллы, то и проход должен быть здесь! — с видом победителя муж замолчал.
— А где конкретно?
— Вспомни, ты мне говорила, что от бабы Яги ты вернулась в наш мир через горящую печку. А зачем в доме на территории вечного лета камин? — подмигнул мне муж.
— Опять в огонь сигать? — сглотнула я. — А откуда ты знаешь, куда мы попадем? А если не сработает?
— Сработает! — уверенно изрек Андрей. — А проходы всегда сохраняют связь с последним местом перемещения, если их не перенастраивали! А потом, — добавил любимый, — как — то же они вернуться назад должны! Ну, типа путь к отступлению, если там не понравится. Значит, проход открыт! Осталось только развести огонь!
Мы занялись растопкой камина. Тот категорически не желал разжигаться.
— Может, колданёшь? — муж устало покосился в мою сторону. Я кивнула, создав яркий светящий шарик.
— Так это ж светлячок, — удивился Андрей.
— Он тоже горит! — проявила я чудеса женской логики не хуже Дашки. Как ни странно, мое предположение оказалось верным. Через секунду в камине весело полыхал огонь. Я поёжилась, косясь на пламя.
— Андрюша, мне страшно!
— Не боись! — Любимый цапнул меня за руку и рывком отправил в огонь. Я и пискнуть не успела, как оказалась в шикарном кабинете современного особняка. Рядом со мной стоял довольный собой Андрей.
— Куда теперь? — я вздохнула от неимоверной усталости и от последних событий, которые мелькали калейдоскопом.
— Прямо! — указал направление муж, и мы зашагали навстречу очередному приключению.
Подождав пару часов, чтоб друзья немного отрезвели, Добрыня по — новой рассказал план действий.
— А что, может, ты и прав, — согласился Соловей — разбойник. — А то парень вконец извелся.
А Пифия — женщина умная! Ну, пошли что ль? — обратился он ко всей честной компании.
Друзья засобирались в дорогу, непрерывно охая и хватаясь за больные головы.
— Да, таких вас в приличное место везти нельзя! — сделал вывод Добрыня. — Будем вас отрезвлять! — Он сгреб в охапку младшенького богатыря и потащил его к выходу, по дороге крикнув наблюдающему за разворачивающейся картиной официанту: — Гарсон! Тащи на улицу ведро ледяной воды! Да побольше!
Официант мигом кинулся выполнять поручение одного из лучших охранников трактира. Уже через пять минут он, спотыкаясь, нёс полное десятилитровое ведро с кубиками льда. На улице под раскидистым деревом его ждал с нетерпением Добрыня. Поглядывая на мирно посапывающего Алешу, средний богатырь выбивал чечётку пальцами о ствол этого дерева и мысленно материл так долго, по его мнению, копающегося официанта. Когда тот появился на горизонте, Добрыня сам ринулся к нему навстречу, продолжая бубнить под нос нецензурщину. Выхватив долгожданное ведро, он поставил его в тенёчке, подальше от палящих лучей солнца и подтащил сонного Алешу поближе. Со словами: — Сейчас мигом проснется! — Добрыня Никитич с силой макнул буйную голову Алешеньки прямо в воду. Моментально придя в себя, младший из богатырей вырвался из цепких объятий собрата и заорал не своим голосом: — Кому силушки богатырской отведать захотелось? Выходи по одному! — Озираясь по сторонам, богатырь стал пятиться задом к дереву.
— Ну — ну! Спокойно! — Добрыня, широко улыбаясь, пошёл прямо на Алешу. — Здесь все свои! И тебя вылечим! И остальных! Посмотри, какой красавец стал! — средний богатырь протянул младшему зеркало. Тот заглянул в протянутый ему предмет и рухнул замертво.
— Да! Кто ж знал, что он такой впечатлительный! — развел руками Добрыня. — Ну да ладно! Пойдем за следующим.
Бросив младшего загорать на солнышке, доблестный друг и охранник отправился в трактир за следующей жертвой. Ею стал Соловей — разбойник. С трудом притащив тушку Соловья к заветному ведру, Добрыня утер пот со лба и проделал с разбойником такую же процедуру, как и с младшим богатырем. Соловей тоже не пришел в восторг от посещения местного вытрезвителя. Дико вращая глазами, он принялся оглушительно свистеть и топать ногами. Решив, на всякий случай, не демонстрировать дебоширу зеркало, Добрыня попытался воззвать к его разуму: — Почто шумишь? Народ волнуешь почем зря, птиц пугаешь? Не видишь — свои! — Он приветливо помахал Соловью ручкой. Увидев виновника своего теперешнего состояния, разбойник разошёлся еще больше:
— Ты на кого руку поднял?! Ты кого замочить решил, морда богатырская? Меня — главного свистуна Фольклора?! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? — Соловей выхватил из — за пазухи здоровенный тесак. — Попишу, порежу! Век воли не видать! — он со всей силы рванул рубашку на груди и пошел в атаку.
Добрыня покачал головой и лихо перехватил руку с тесаком, направленную ему в грудь. Вывернув разъяренному другу конечность, он тихо пожурил товарища:
— Что ж ты так реагируешь? Я ж как лучше хотел, по — хорошему! А теперь воспитательных мер не избежать! — раскрутив Соловья вокруг себя, он великодушно позволил другу встретиться со всего размаху с деревом. Разбойник тут же обмяк, рухнув прямо на руки богатыря: — Хлипкий какой! — вздохнул Добрыня и принялся за следующего.
Аладдину повезло больше. Он, как настоящий горячий восточный парень, больше всего на свете боялся холодной воды. Поэтому при таком близком знакомстве с врагом, он отключился! Нет, не со страху. Так, на всякий случай, дабы не видеть лицо врага, точнее кубиков льда, плавающих в ведре в опасной близости от лица Аладдина. Добрыня, глядя на дело рук своих, задумчиво почесал в затылке. Отрезвлять Елисея он уже просто боялся. Решив, что царевича можно отнести к Пифии и таким, он решительно двинул в сторону пьяного Илюши, загадочно смотревшего в стену.
— Ты сам дойдешь до ведра или помочь? — деловито уточнил Добрыня у друга. Посмотрев куда — то сквозь богатыря, Илюша, шатаясь, встал: — Сам! — Тут же запутавшись в ногах, старшой богатырь грузно рухнул в уже ставшую привычной ему за последнее время позу. Добрыня ринулся было поднимать Илюшу на ноги, но тот только скривился: — Добрик! Не надо! Только без рук! — и гордо пополз в сторону входной двери. Добрыня, привыкший к выходкам своих товарищей, только покачал головой: — Как всегда! В своем репертуаре.
На улице Илья Муромец проявил чудеса ловкости рук. Опираясь на одну, другой он схватил ведро и перевернул его себе на голову. Шлем при этом он снять отказался категорически.
— Так надежнее! — пояснил он свое поведение рядом стоящему дереву. Средний богатырь не стал мешать товарищу приводить себя в порядок. Только улыбался в усы.
Через минуту абсолютно трезвый Илья вместе с Добрыней тщательно изучали результаты работы вытрезвителя.
— Перестарался! — покачал головой старший богатырь, изучая бессознательные тела друзей.
— Я к ним со всей душой! Нежно и ласково! А они!.. — Добрыня отвернулся в сторону и смахнул скупую мужскую слезу. — Я как лучше хотел! — обратился он к Илюше.
— Да, а вышло как всегда! — старшой огляделся. Его взгляд замер на стоящей неподалеку телеге. — Ладно, грузи, давай! — скомандовал он Добрыне и, подхватив на руки Алешеньку, поволок к средству передвижения. Добрыня согласно кивнул и тоже принялся паковать друзей.
Хоттабыч с Ягой тихо сидели на крыльце домика Пифии и старались не смотреть друг на друга. Предсказательница до сих пор не вернулась.
— Что будет? — покачала головой бабуся, глядя перед собой. — И за Настёной не уследила, и Пифию не уберегла! Ой, что будет!
— От чего ты её не уберегла? — спросил Хоттабыч, ковыряя в земле сухой веточкой.
