— Не бойся, она не тронет, — тихо шептал он ей, крепко обнимая и прижимая к себе.
Веста дрожала всем телом, но не от страха, как думал Ваня, а от одного ей ведомого чувства, незнакомого, но почему‑то очень приятного. Глаза у волчицы были закрыты, голову она склонила Ивану на грудь и тихонько посапывала носом, вздыхая и постепенно успокаиваясь.
— Ну, наобнимались? — рявкнула Яга, устав созерцать подобную идиллию. — Может, делом займемся? Решим, как дальше быть?
Она ворчала и ругалась, но по голосу было понятно, что Яга больше не сердится. Первым заговорил Пересвет, поняв, что сейчас толку от товарищей не добиться.
— Я царевич Пересвет…
Яга не дала ему договорить:
— Знаю, что Пересвет. Можешь не рассказывать, как ты от своих отбился и как дурней в Серебряном царстве провел, это я и без тебя знаю. А вот ты, поди, и не знаешь, что на тебя охота началась. Тут уж матушка твоя расстаралась, хочет живьем поймать и в Сторожевую башню заточить. Будешь там на пару с сестрицей названой жить‑поживать да добра наживать. Тьфу!
Яга со злостью хлопнула себя по бедрам и подбежала к сидящему Темнополку:
— А ты чего сидишь? Я тебе что сказала? За хворостом ступай, здесь мы и без тебя разберемся! Работничек, тоже мне! Думал, ночь отмахал, теперь отдыхать можно? Не дождешься у меня! Взялся за гуж — не говори что не муж, давай живо, чтобы одна нога здесь, а другая там!
— Не дюж, — осторожно поправил ее удивленный Ваня, полностью уверенный в том, что ослышался.
— Кому как, — сварливо ответила Яга, довольно посматривая вслед удаляющемуся Темнополку, — пока ты коня моего губил да кобылиц отлавливал, другие не зевали и времени зря не тратили. Обручились мы давеча…
— Вот оно как! — изумился Иван и тут же спохватился: — Ну тогда поздравляю!
— И без поздравлений тошно, — Яга только рукой махнула, — давай уж, рассказывай, что вы без меня наворотили. Я что‑то знаю, что‑то не знаю, так что говори как есть!
Ваня вздохнул и стал сбивчиво рассказывать о том, что с ним произошло с той поры, как простился с Ягой и Темнополком. Когда дошел до того момента, когда он вместе с кобылицами убегал от птичьего полчища, Яга насторожилась и стала просить, чтобы он постарался вспомнить все подробности. Ваня припомнил, что у ворона он срубил едва ли не крыло целиком, ворон упал на землю, широко раскрывая окровавленный клюв.
— Ну ты хорош! — восхитилась Яга. — А я все тебя ругала, мол, не годишься ни на что! А тут на тебе — самой Рогнеде навредить сумел!
— Какой Рогнеде? — удивился Ваня. — Это был просто большой ворон.
— Экий ты, право, дурень, — не удержалась Яга, — это и была сама царица Рогнеда! Умеет она обращаться и в зверей, и в птиц. Тут прослышала я, что какой‑то молодец отсек ей мизинец начисто на левой рученьке! А вон оно что, оказывается, ты расстарался!
— Неужели это была она? — Иван никак не мог поверить. — Зачем же она на меня нападала?
— Это она на тебя еще не нападала, — усмехнулась Яга, — иначе не сносить бы тебе головы. Так, пугнуть хотела, да кобылиц златогривых погубить, ты, считай, под горячую руку ей попал. А то, что тебя почти не тронула, так, видать, не ожидала от царского пастуха такой прыти.
— Вот как, — задумчиво проговорил Ваня, — никогда бы не подумал.
— Не подумал, говоришь? — Яга так и расхохоталась. — Да я тебе давно говорила, что нечего тут думать, делом надо заниматься! Добыл, что ли, птицу‑огнецветку?
— Добыл, — улыбнулся Иван, — да не один добыл, товарищи подсобили!
— Товарищи — это хорошо, — одобрила Яга, — товарищи да друзья‑приятели — это пуще всякого добра да богачества будет! Так ты, говоришь, сейчас прямиком к Елисею во палаты метишь? На поклон ему огнецветку понесешь?
— Да, — кивнул Ваня, — все, как обещался, исполнил. Теперь дело за самим Елисеем.
— Что у него за дела, — фыркнула Яга, — али не знаешь, что теперича Рогнеда всем в Медном царстве заправляет! Елисей совсем плох стал, опоила его царица зельем, состарила раньше времени, теперь ждет не дождется, когда он помрет, чтобы полновластной хозяйкой Медного царства стать!
— Не бывать тому! — воскликнул Пересвет, сверкая гневными глазами. — Пусть она моя мать, но и Елисей — названый батюшка! Хоть он и суров с нами был, поблажек да спуску никому не давал, да только люблю я его как отца родного! Не позволю я матушке сгубить Елисея‑царя! Раньше сам голову на плаху положу, а батюшку в обиду не дам.
— Хорош, хорош, — кивнула Яга, — всем ты, царевич, хорош, горяч только безо всякой меры. Елисей — враг мой извечный, сгубил он Василену‑красавицу, племянницу мою родную, за то ему и прощения нет. Да только мир мне дороже всякой мести будет, худо при Елисее жилось, а Рогнеда и вовсе зверь будет. Сама царство долго в руках держать не сумеет и другим не даст. Не терпит она боярскую волю, не слушает она стариков седобородых, все своей головой решать думает, а власть пуще самое себя любит. На том она головушку свою и погубит, если еще не погубила. Слыхал ты, верно, что заключила царица Рогнеда военный союз с владыкой Ерусланом, царем Сумеречного государства?
— Слыхал, — помрачнел Пересвет, — как не слыхать!
— А слыхал ли ты про то, что над Рогнедой Еруслан насмехается да со свету сжить решается?
— Не слыхал, но думаю, что так и есть.
— И все так думают, — назидательно проговорила Яга, — а что с того толку! Я тебе больше скажу: как захватит Рогнеда Золотое царство да как объявит себя владычицей трехдержавной, соберет Еруслан могучее войско, пойдет войной на Рогнеду‑царицу. И тут уж не обессудь — с землей сровняет Медное царство, следа от него не останется, и построит на его месте град Студенец.
— Что это за город такой? — удивился Иван. — Зачем он Еруслану?
— А затем, что давно он мысль вынашивал, как бы собрать в одном месте всех магов да чародеев великих, чтобы их руками всем светом править. И где такому граду быть выстроенным, как не на землях Медного царства! Край тот непростой: там небо с землей сходятся, звезды ночами падают, месяц белый по воде, как посуху, гуляет.
— Я что‑то там ничего особенно не заметил, — признался Ваня, — город как город.
— Да что с тебя взять, — махнула на него Яга рукой, — ты дальше своего носа ничего не замечаешь, и, как только на тебя царевна Светлояра клюнула, ума не приложу.
— Это я на нее клюнул, — усмехнулся Иван, — я и понятия не имел, что она царевна. Мне, если честно, неважно, какого она рода и племени. Я ее сейчас только из плена хочу спасти.
Яга посмотрела на него как‑то по‑особому проницательно и, погрозив ему пальцем, спросила:
— Ой ли! Так уж ты по своей ненаглядной Светлоярушке соскучился?
Ваня мудро промолчал и, заметив на себе лукавый взгляд волчицы, быстро сменил тему:
— Птица‑огнецветка у Пересвета, клетка серебряная к седлу привязана. Как бы нам теперь во дворец к царю Елисею попасть?
— Так и попасть, — пожала Яга плечами, — главное, чтобы с Рогнедой не встретиться. Да это не беда, царица, как я знаю, сейчас черным вороном кружит над Золотым царством, ей не до тебя. Так что к Елисею смело можем идти, никого не опасаясь и не робея.
— Хорошо, — кивнул Ваня, — тогда не будем терять времени. Поехали?
— Поехали, — согласилась Веста, — залезай ко мне на спину. Пересвет, где ты там?
— Шустрые какие! — возмутилась Яга. — А я, думаете, так здесь посреди степи и останусь? Не бывать тому! Я с вами поеду. Только Темнополка подождать надо, опять он где‑то загулял.
— Здесь я, здесь стою, — рассмеялся Темнополк, — все думаю, заметишь ты меня али нет.
Яга оглянулась и с изумлением увидела Темнополка, стоящего у нее за спиной с охапкой хвороста в руках. Где он его раздобыл в степи, было загадкой, но еще более удивительным было то, что подкрался он к Яге совершенно беззвучно и теперь хохотал, глядя на ее испуганное лицо.
— Что, не ожидала? — ухмылялся он. — А я таков, знамо дело!
— Эх ты, — Яга с досадой толкнула его в грудь обеими руками, — нашел время шутки шутить! Бросай хворост да костер туши, пора в путь трогаться, в Медное царство возвращаться!
— Ну пора так пора, — согласился Темнополк, пожил хворост на землю и быстро затоптал костер.
Яга тем временем прихорашивалась, поправляла толстую косу и оглядывала себя в маленькое зеркальце, которое было у нее за поясом. Оставшись собой вполне довольной, она поочередно оглядела сначала Весту, потом Пересвета, а потом взглянула на Ваню и всплеснула руками:
— Это еще чего такое?
— А что? — смутился Ваня, не понимая, о чем речь.
— Сапоги твои где? — возмущенно воскликнула Яга.
— А, сапоги, — вздохнул Ваня, — сапоги, они…
И он вкратце рассказал о своем ночном приключении. Яга немного его поругала, но не слишком, думая, видимо, о чем‑то своем. Темнополк в это время уже седлал коня и ждал, когда Яга скажет свое слово.
