— Вот и делай эльфам хорошее, — вздохнула она.
— Коня своего пивом пои, — отрезал Лониэль.
— Коня мне жалко, — сообщила Томагавка. — Да и пива у меня столько не будет. А почему, собственно, вы пиво так не любите?
— Потому что гадость, — пожал плечами эльф. — Мне вот непонятно, что вы, люди, в нем находите. Вино же куда вкуснее!
— Что бы ты понимал, — в сердцах сказала девушка, доставая новую флягу.
— Пивом запахло, — сказал Боресвет, осаживая коня.
— Я ничего не чувствую, — Бол потянул носом воздух, но присутствия пива не обнаружил. Да и откуда взяться ему здесь, посреди степи?
— Это потому что ты вчера, в натуре, пил мало, — возразил Боресвет. — Ничто не обостряет чутья к пиву лучше вчерашнего похмелья.
Бол промолчал. Может быть, богатырь и прав. В конце концов, кто здесь специалист по похмелью?
— А вон и лужица пивная, — заметил Боресвет. — Ишь ты, только что пролили, даже в землю уйти не успела. В натуре, братан, давай поспешим, нагоним этих, с пивом. Чует мое сердце, сего напитка у них много.
— С чего ты взял? — возразил Бол. — Может, они последнее вылили?
Боресвет посмотрел на него с сожалением.
— Молод ты еще, братан, жизни не видел. Иначе, в натуре, не гнал бы такую пургу. Да если б последнее вылили, тут бы еще труп валялся.
Трупа действительно не наблюдалось, и Бол был вынужден согласиться с оппонентом. Боресвет поторопил коня, и они помчались по следу из примятой травы.
— Нас преследуют, — Томагавка оглянулась назад и признала правоту эльфа. Действительно, преследуют. Двое, кажется. Не так уж и много. Эльфу обоих положить — все равно, что кружку пива выпить. Даже проще, если вспомнить, как эльфы к пиву относятся.
— Всего-то двое, — хмыкнула девушка. — Давай грохнем их по-быстрому, и дальше поедем.
— Нет, — Лониэль поджал губы. — Если они не враги, я не хочу их убивать. Мертвых, знаешь ли очень трудно оживить.
— Да я и не собиралась, — съязвила Томагавка. — Делать мне больше нечего, жмуров оживлять. Только вот, благородный эльф, если они сами нас убьют, оживлять тоже не станут.
Лониэль не ответил. С одной стороны, девушка была абсолютно права, в самом деле, зачем-то же эти двое их преследуют? Не за тем же, чтобы пива попросить?
С другой стороны, эльфы никогда не любили отнимать жизнь, хотя порой и приходилось. Защищая свою жизнь, или чужую жизнь. Лониэль просто не мог преступить это правило. Тот, кто без должного почтения относится к жизни — не эльф. И если ему довелось родиться в Саро, неминуемо становился изгоем.
— Если они нападут, будем защищаться, — решил он. — Но первыми атаковать не станем.
— Ну и напрасно, — разочарованно сказала Томагавка. — Всего-то и надо, две стрелы пустить. Ой, а может, коней у них подстрелить?
— Кони вообще ни в чем не виноваты.
— Ты прав, ничего это не даст, у них заводные есть. Ладно, убивать не надо, просто прострели каждому обе руки. Можно еще и ноги, для надежности.
— И в кого ты такая кровожадная? — печально поинтересовался эльф.
— В двоюродного дядю, — сообщила ему девушка.
Двоюродным дядей Томагавки был Блин. Тот самый. Если хорошенько подумать, то ничего удивительного, что девушка была столь кровожадной.
Хорошенько подумать Лониэлю не дали.
— Эй, братаны! — донеслось сзади. — Погодь! Куда это вы так подорвались? Да не боись, не тронем мы вас, реальные пацаны по понятиям поступают!
— Знакомый голос, — эльф попридержал коня. — Где-то я его слышал.
— Это голунянин, — обрадовалась Томагавка. — Эй, Боресвет! Ты что ли?
Богатырь остановил коня.
— Я, что ли, — ответил он, ощупывая девушку подозрительным взглядом. — А вот ты кто, в натуре? Не жена, часом?
— Творец миловал, — искренне ответила Томагавка. — А ты что, свою жену в лицо не знаешь?
— Я от нее конкретно сбежал, — потупился богатырь. — Давно уже. Сразу после свадьбы. Пытался до — не удалось, поймали. Так кто ты деваха, колись давай.
— Что, не признал? Эх ты, а еще боевой друг!
— Лани? — ахнул богатырь. — Как же ты изменилась!
— Нет, на Лани не похожа, — встрял Бол. — Даже волосы не того цвета. И фигура другая… хотя тоже ничего…
— Вот как врежу сейчас! — взбеленилась Томагавка.
— За что? — спросил Бол, поспешно скрываясь за широкой спиной Боресвета.
— За ничего!
Боресвет почесал шлем, раздумывая над загадкой. А может, просто вспоминал всех более-менее знакомых дам. Бол сообразил быстрее, что и не удивительно, ученик мага, как-никак.
— Томагавка? — неуверенно позвал он.
— Ну, наконец-то хоть кто-то догадался. Привет, ребята!
Боресвет выпучил из-под шлема глаза. Нашли-таки! Теперь бы придумать, как ее обратно в топор превратить. Хотя, девчонка ладная, может, не торопиться?
— А что это за мужик с тобой? — подозрительно поинтересовался он.
— А ты и его не узнал? — поразилась Томагавка. — Лониэля помнишь?
Лониэля Боресвет помнил прекрасно. Только вот опознать гибкого белокурого эльфа в этом мужике брюнетного вида оказалось ему не под силу.
— Братан, что с тобой жизнь-то сделала, а? — всхлипнул он от избытка чувств.
— Парик надела, — раздраженно бросил эльф. — Замаскирован я, понятно? Не забыли еще, как синерясые в Ледании к эльфам относятся?
— Неодобрительно относятся, — подал голос Бол. — На кострах жгут, идиоты. И магов жгут, уж вообще ни за что.
— Вот от них и скрываюсь, — пояснил эльф. — У нас с Томагавкой секретная миссия. То есть, это у меня миссия, а она добровольно вызвалась мне помочь.
— Изнасиловать пригрозил, — равнодушно пояснила Томагавка, потом, глядя в округлившиеся глаза Бола, спешно добавила:
— Да шучу я, шучу. Эльф — нормальный мужик, не маньяк какой.
— Шуточки у тебя, — хмыкнул Боресвет. — Слушай, подруга, а пиво у тебя есть?
— Откуда? — искренне удивилась Томагавка, но богатырь не дал себя обмануть.
— Откуда — дело десятое. Ты честно отвечай — пиво есть?
— Есть, есть, — вздохнула девушка, протягивая ему флягу. — Вон, у эльфа вино есть, хочешь?
— Вина не хочу, — признался Боресвет. — С похмелья я, подруга, ясно, в натуре?
— Да чего тут неясного, — пожала плечами девушка. — Пей уж, страдалец.
Чем хороши русколанские богатыри, им не надо повторять дважды. Во всяком случае, выпить пива.
Боресвет гулко глотнул, потом второй раз, третий. Вернул флягу Томагавке.
— Благодарствую. В натуре, подруга, чисто от дурной смерти спасла.
— Сочтемся, — буркнула девушка.
Пива осталась всего одна фляжка, а проклятый эльф довольно скалится, радуется, козел остроухий. Не забыть бы на привале напоить его коня его же вином, чтобы не злорадствовал над беззащитными девушками. Эх, как же хорошо было быть секирой!
— А где ваши друзья? — поинтересовался эльф. — Варвар, девушка и прочие?
— В Ахарские горы подались, — охотно пояснил Бол. — Мы и сами не поймем, зачем, вроде, собирались Томагавку искать. А она — здесь стоит. Что им там надо, в горах этих, не понятно…
Томагавка переглянулась с эльфом.
— Там святилище Блина, — негромко сказала она. — Они как-то узнали…
— А ты, подруга, тут причем? — удивился Боресвет. — Ну, святилище, ну, Блина — и что? С каких это пор они стали блинопоклонниками?
— Блинистами, — поправил Бол.
— Один Блин. Томагавка-то здесь с какого бока?
— Блин — мой двоюродный дядя, — вздохнула девушка.
На лице Боресвета отразилось крайнее изумление. Такого сюрприза он никак не ожидал. Племянница самого Блина, чтоб его растак и разэтак! Бедный Нанок! Вот ведь не везет мужику!
— Ну ни фига себе! — покачал головой богатырь. — Да, подруга, умеешь ты реального пацана чисто озадачить. Блин, надо же!
Бол поглядывал на девушку с опасением. Про Блина наслышаны, страшными сказками с детства пугают. Получается, знаменитая Блинова тетушка — бабушка Томагавки? Есть от чего за голову схватиться. Ладно, вот вернуться друзья, превратят ее обратно в секиру — всем сразу легче жить станет.
— А маг ваш где? Мастер Лур? — поинтересовался эльф.
— В Тароне, — вздохнул Бол. — Сугудай лишил его всей магической силы. И школу нашу уничтожил…
— Мы его за это, в натуре, по стенке размазали, — похвастался Боресвет. — У меня даже башка евонная конкретно валялась, пока не отняли. Мол, говорят, сжечь надо срочно, а то еще воскреснет, зараза, заново придется убивать, а оно нам надо?
— Его Таль уничтожил, — сообщил Бол. — С нашей помощью, понятно, одному ему нипочем не справится. И Учителя мы освободили, успели все-таки. Только магии его Сугудай лишил…
— Я бы его, в натуре, еще раз убил, — печально сказал Боресвет. — Потому что подобных отморозков, гадом буду, в жизни не видел. Такому человеку жизнь сломал, паскуда!
