– Какого еще триумфа? – поинтересовался я, размышляя о том, что ушибленной головой думается не так хорошо, как здоровой. – Ты бредишь?
Враг не удостоил меня ответом.
Тут я заметил, что раненый вернерианин пошевелился и поспешил ему на помощь.
– Стоять! – резко бросил немониец.
– Ты чего, Круглый, совсем озверел? Я помочь хочу парню.
– Не надо.
– Тебе может и не надо. А мне надо.
Но, сделав еще шаг, я остановился. Немониец всем своим видом внушал опасность. Он покачивался с пятки на носок, шевелил длинными пальцами. Я вспомнил, что руки его способны превращаться в смертельное оружие и пошел на попятную. – Ладно, – буркнул я. – Что мне, больше всех надо?.. А вы чего стоите?! – заорал я на остальных. – Я хотя бы попытался!
– Дурацкая попытка, – заметил лемуриец.
– Ты как разговариваешь с капитаном? – возмутился я.
– Ты больше не капитан. Сам сказал, слагаешь с себя полномочия.
– Лео Глуц больше не капитан, Лео Глуц простой матрос! – заверещал безумный сириусянин и, захлебываясь смехом, захлопал в ладоши.
Честное слово, в этот момент я ему даже позавидовал. Наши жизни висели на волоске, а он веселился.
Но хуже всех пришлось вернерианину. Смотреть на Пузыря было больно даже мне, привычному ко всему. Он со стоном приподнялся и снова упал, обессиленный потерей крови. Разрыдался, пытаясь зажать сквозную рану. Стенания безобидного здоровяка невозможно было слышать. Но немониец ничего не предпринимал, чтобы прервать мучения бедняги. Просто наблюдал за истекающим кровью вернерианом, не проявляя и тени эмоций.
– Больно! – простонал Пузырь. – Как больно…
– Да прекрати же это, – не выдержал Красавчик и, закрыв лицо руками, всхлипнул. – Невозможно… Я просто не могу на это смотреть.
Немониец еще немного постоял, глядя на нас, демонстрируя в очередной раз свое превосходство, затем направился к вернерианину и резким ударом ноги прекратил страдания. Ужасающий хруст черепа возвестил кончину мученика.
Я весь похолодел. Сомневаться не приходилось, этот эпизод останется у меня в памяти навсегда. Моя ненависть к этому существу приняла новые формы. Она стала лютой. Я знал, что если только мне представится такая возможность, я немедленно его убью. Этого выродка просто необходимо раздавить.
– Теперь лучше? – поинтересовался немониец с издевкой в голосе.
– Теперь очень хорошо, – отозвался Умник. Он единственный сохранял самообладание.
– Сука ты! – вдруг заорал сириусянин. – Чучело вонючее! – Он заткнул свой рот, затряс головой, демонстрируя, что это он случайно.
Но немониец не обратил внимания на истеричные выкрики.
– Теперь я продемонстрирую вам, жалкие тупицы, величественность нашего замысла, – торжественно сказал он.
То, что у садиста имеется какой-то замысел, лично меня обнадежило. Если маньяк способен выстроить план действий, значит, не так уж он и безумен. А если он не так уж и безумен, значит с ним можно договориться. Скажем, подкупить его. Правда, у меня на этот момент не было ни гроша за душой. Но что мне мешает сказать, что я богат и зарыл пиратский клад на одном из астероидов.
Увы, деньги его не интересовали. Этот вывод я сделал, когда немониец поведал нам, оставшимся в живых, как обстоят дела в Галактике и что ее ждет в ближайшем будущем.
Прежде чем начать свой интригующий рассказ немониец склонил голову, и замок щелкнул – рубка управления открылась.
Я вспомнил, как говорил Пузырю, что управлять техникой на расстоянии невозможно. И я действительно был уверен, что силой мысли нельзя взломать электронный замок. Но наш враг продемонстрировал, что я заблуждался. Выяснилось, что у немонийца целая куча скрытых талантов.
– Человеческая раса обречена на вымирание! – объявил он, когда мы оказались в рубке управления.
– Ничего не имею против, – тут же высказался Умник. – Но лично мы, лемурийцы, не сделали вам ничего плохого.
– Это так, – подтвердил Круглый. – Из вас получатся отличные рабы.
Лемуриец побелел лицом. Мне показалось, еще немного, и он кинется на обидчика, но этого снова не случилось. Я впервые пожалел, что нам достался такой сдержанный соплеменник этих безумных неврастеников.
Рубка управления представляла собой крохотное помещение – не больше десяти квадратных метров. Здесь помещался небольшой пульт и кресло. В нем сидел автопилот-андроид. У него не было даже лица, а на руках по три пальца – этого было достаточно, чтобы переключать тумблеры, нажимать на сенсоры и держать штурвал в том случае, если возникала необходимость сложного маневра.
– Грядет великая война. Передел вселенной. Наша раса будет господствовать, – поведал немониец. – Мы сотни лет готовились к тому, чтобы дать отпор захватчикам. Наглые чужаки, наводнившие наш мир, подчинившие его себе, а нас согнавшие в резервацию. Мы сразу поняли, что слишком малочисленны и слабы, чтобы противостоять людям. Еще когда первые корабли появились на наших радарах. Мы сразу же стали изучать их. И поняли, что лучше действовать осторожно, с присущей нашей расе мудростью. Целые века мы таились, скрывали свои способности. Чтобы затем нанести сокрушительный удар… Думаете, я просто пешка в большой игре? – немониец приосанился. – Нет. Я – один из главных игроков. Благодаря мне вся Солнечная система, откуда берет начало человеческая раса, перестанет существовать.
– Ты бредишь? – поинтересовался я. – Заразился от меня манией величия.
– Только у тебя, Лео Глуц, она в рецессивной фазе, а у нашего захватчика в активной, – поддержал меня Умник.
– Может быть, наш захватчик, все же, одумается и отпустит нас? – снова вернулся я к попытке переговоров.
– Закрой рот, человечек, – бросил враг. – Ты недостоин ползать у меня в ногах. И я бы мог убить тебя прямо сейчас, но я прощаю тебе дерзость. Великодушие у нас в крови. Ты умрешь вместе с остальными. Вместе со мной.
– Ты тоже собираешься на тот свет? – удивился я и предложил товарищам по несчастью: – Может, пропустим его вперед?
Все одобрительно закивали.
– Ты плохо понимаешь ситуацию, человечек. Мы все умрем одновременно. Единственное, что ты можешь выгадать – доли секунд. Мы летим на бомбе!
– На бомбе?! – опешил я.
– На бомбе?! – зашумели остальные.
– Прекрасно, вы начинаете понимать, – немониец покивал с важным видом. – Этот корабль, запущенный по эллипсоидной траектории – новейшее взрывное устройство, разработанное, кстати, совместными усилиями ваших и наших специалистов. Правда, люди и не подозревали, с какой целью будет использовано их изобретение.
– Не понимаю, – проговорил Умник, – ты сказал, по эллипсоидной траектории…
– Да, я сказал по эллипсоидной траектории. Это означает, что, начертив на звездной карте эллипс, мы вернемся в одну из точек, расположенных недалеко от стартовой зоны.
– Но зачем такие сложности, не проще ли было запустить бомбу прямо туда?
– Не все так просто, – ответил немониец, – для того, чтобы взрывное устройство высвободило наибольшее количество энергии, что влияет непосредственно на силу взрыва, необходимо ускорение. Вы все, наверное, почувствовали возросшую гравитацию. Это постоянно возрастает наше ускорение. И по мере того, как оно возрастает, взрывное вещество становится все действеннее. К тому моменту, как мы войдем в поле тяготения Солнца, скорость наша будет достаточной, чтобы задействовать бомбу и вызвать голобулярную реакцию.
– Какую, простите? – вмешался Умник.
– Голобулярную, – ответил немониец с раздражением.
– Десятикратное расщепление ядер?
– Именно так. Как только мы достигнем цели, все вы умрете. Если вы верите в какого-то из богов, самое время начинать молиться.
Немониец зашелся злобным смехом. Чем вызвал у меня немалое удивление. У меня как-то в голове не укладывалось, что представители этой таинственной расы умеют смеяться. Я решил, что Круглый скорее старается показаться зловещим, чем выглядит. Надо сказать, у него получалось. Креторианец дрожащими пальцами тер виски. Сириусянин истерически вскрикивал – ему передалось чувство опасности. Спокойствие сохранял разве что лемуриец. Но я уже понял, что от этого типа нормальной реакции на происходящее ожидать не приходится. Меня тоже порядком взволновала обрисованная немонийцем перспектива – умирать я пока не планировал.
– Ты блефуешь, – заявил я.
– Зачем?
– Действительно, – влез Крыс, – зачем ему это? Зачем?! – И взвыл: – Мы все погибнем! Я не хочу умирать! Я еще так молод! Серебристая погань! Мерзавец! Гнида!.. – Ну и так далее, все уже неоднократно слышанные ругательства по списку, не замолкая ни на минуту. – Продажная сволочь! Сволочь! Сволочь! Все вы сволочи! – Выкрики перешли в истерические рыдания.
– Если это не блеф, то расскажи, как ты связываешься с командованием, – поинтересовался я. – У тебя что, портативный коммуникатор где-то припрятан?
