В то время, когда он спустился в сад, король уже возвращался. Они пересеклись на дорожке, что вела обратно к замку. Ивен сразу остановился и, оглядевшись, указал на боковую тропинку. Махнул страже, отгоняя их подальше, а Ренельда, напротив, подтянул к себе поближе, крепко ухватив за локоть.
— Что случилось? — тот высвободился и одёрнул рукав. — Здесь посол. И мать явно чем-то недовольна.
Детали её недовольства он пока опустил.
— Конечно не довольна! — хмыкнул король. — Эктор отличился так, что хоть падай!
«Я так и знал, — протянул Лабьет. — Вот и почему мы должны всеми лапами встревать в эти политические дрязги? Как будто нам своей головной боли мало!»
— Не припомню, чтобы посол раньше выдавал внезапные решения.
— А тут вот выдал, — Ивен вздохнул, качая головой, словно ещё и сам не до конца в это верил. — Помнишь его старшего сына Виктора? Такой мальчишка, ужасно несносный. Постоянно его ловили на каких-то проделках.
— Помню, — Ренельд кивнул. — Но это было давно.
— Он будет участвовать в испытаниях за право стать моим преемником.
«Эта зараза?! — Лабьет даже тихо проскулил. — Этот головастик вообще магией обладает или только хитрожо…»
— Обладает, — прервал его Ренельд. — Тебе же он подпалил тогда хвост. Или ты забыл?
«Мой мозг предпочёл избавиться от таких унизительных воспоминаний».
— Я не понимаю, что тебя удивляет, — Ренельд вновь обратился к Ивену. — Виктор из рода Таури. Пусть и по бабке. А на испытания приедут даже те, в ком той крови гораздо меньше, чем в нём.
— Меня удивляет не это! — жёстко проговорил король, останавливаясь. — А то, что это решение принял Эктор! Мне казалось, он всегда был на нашей стороне и старался смягчить наши отношения с Сьерво. Но ты знаешь, что означает, если Виктор победит? Что Гриффанруж после его восхождения на престол лишится многих земель, за которые мы когда-то проливали кровь и ради которых многие маги рискнули своей аурой. А может, лишится и всего своего суверенитета!
— Почему ты так в этом уверен? Может, намерения посла противоположны. И тем самым, напротив, дружба между королевствами укрепится.
— Потому что я вижу это. Отношение Эктора к нам изменилось. Изменилось его ведение дел. Он резче стал отстаивать интересы своего короля. Связь крови для него теперь значит гораздо меньше. Ты можешь не знать этого. Но я знаю. Мне многое докладывают наши люди при дворе короля Тирсо Третьего. И я видел Виктора — в последний мой визит в Сьерво.
«У-у, похоже, там всё стало гораздо хуже, чем было», — Лабьет прижал уши.
— И что же? — Ренельд посмотрел вдаль, уже чувствуя давление Ирвена. Упругое касание его ауры.
— А то, что он очень силён. Внушительные способности к магии, сильная светлая аура. И он уже далеко не тот сопляк, каким ты его помнишь, — его величество пошёл дальше по тропе. — Ты сильнее. Но…
— Но я ленойр. Я помню.
«Редкий зверь, — ободряюще заметил шинакорн. — Лично я этим горжусь».
— Что у тебя с поисками жены? — выражение лица короля стало чуть отрешённым. Но он с явной надеждой ждал ответа. — Нужна помолвка, свадьба — всё это требует времени на подготовку. Чтобы не вызывало подозрений. Я вижу твоё нежелание этим озадачиваться. Но ты должен понимать, что положение гораздо серьёзнее, чем мы думали. Это теперь не просто моя прихоть.
— Поиски ведутся, — размыто ответил Ренельд.
«Ваше величество, у нас есть кандидатура! — рыкнул Лабьет, словно пытаясь дозваться короля. — Ужасно симпатичная и вредная. Как и все сладости».
— Мне не нравится твой ответ! — глаза Ивена потемнели, а густые брови сошлись к переносице.
— У меня нет другого! — Ренельд невольно повысил голос тоже. — Но… кажется, я нашёл верное направление.
— Что ж, пусть так. Но рекомендую тебе ускорить шаг. На нашей с Виоленой свадьбе я хочу видеть тебя вместе с невестой. Считай теперь, что это твой долг! Слышал, даже твой брат собирается жениться. Виолена упомянула утром. Правда, не сказала, на ком. Но у неё есть предположения. В конце концов, Рен, хватит строить из себя одиночку с собакой.
«Я не собака, — возмутился шинакорн. — Эй!»
— Я понял, — Ренельд кивнул. — Про мой долг перед королевством и про опасность. Но у нас тут свои опасности, и заниматься матримониальными вопросами мне как-то не хватает времени.
«Можно сочетать», — бодро подсказал Лабьет.
— Не хватает времени, значит, этим займусь я, — пригрозил Ивен. — Но тогда выбора у тебя точно не останется. У меня уже есть список самых сильных незамужних магисс. Получил на днях. Я ткну пальцем, и если она окажется сварливой непривлекательной грымзой, это будет твоя дополнительная проблема. Женю тебя на Денизе д’Амран, к примеру.
Король тихо расхохотался, явно довольный своей шуткой. А может, и не шуткой — кто его знает. В любом случае, от осознания такой возможности у Ренельда стрельнуло в затылке.
«Что-то мне поплохело», — вторил его мыслям Лабьет.
Глава 17
Первое, что я прочла сегодня утром ещё до традиционной газеты, оказалось послание от Ксавье де Ламьера. Мадам Хибоу принесла мне его лично, торжественно, словно официальный документ от самого короля. Признаться, я даже заподозрила, что она каким-то образом успела его прочитать. Но, видно, уже само имя младшего из братьев на конверте повышало ей настроение.
— Благодарю, мадам Хибоу, — я кивнула ей.
Но экономка не сдвинулась с места: как будто решила, что я не замечу. Или прочту письмо вслух. Прогонять я её не стала. Но после прочтения письма, довольно учтивого и в то же время пылкого содержания, у меня внутри накрепко засело нехорошее предчувствие. Словно где-то я совершила ошибку. Хотя, казалось бы, ничего особенного: просто приглашение на конную прогулку по окрестностям. Ксавье обещался прибыть в Пайет, а там и в Эйл. И собирался он это сделать уже сегодня.
Я сразу прикинула, какие дела успела запланировать. Ведь, похоже, моего согласия маркиз не спрашивал — и это раздражало больше всего. Ну, кто так поступает? Как будто он боится куда-то опоздать! Что ж, отказываться я пока не стану. Но вот на прогулке придётся прояснить для него некоторые моменты нашего дальнейшего общения. Как и рассказать о пользе своевременного планирования подобных встреч.
— Мадам Хибоу, передайте на конюшню, чтобы сегодня к шести часам Карамель подготовили для прогулки, — проговорила я, откладывая письмо на столик трюмо и возвращаясь к лёгкому массажу лица.
К слову сказать, Ивлина между делом преподнесла мне маленький презент: удивительный крем на основе каких-то совершенно умопомрачительных трав. И не долго думая я решила его опробовать.
— Хорошо, миледи! — экономка, кажется, едва не подпрыгнула от радости.
Через отражение я проследила за тем, как она танцующей походкой вышла из комнаты, и покачала головой. Ухаживают за мной, а радует это кого-то другого. Вгляделась в своё лицо, приблизив его к зеркалу: и что с мной не так? Почему даже собственный план уже не вызывает во мне и малой доли энтузиазма? Ксавье неплох. Слегка самовлюблён, порой резок и порывист. Но, кажется, и правда хочет меня поддержать, пусть это удаётся ему не так хорошо, как его брату.
Или мне просто хочется так думать?
Я закрыла лицо руками — как по заказу перед внутренним взором замелькали обрывки воспоминаний о дне пикника. И сам месье очень-тяжёлый дознаватель собственной внушительной персоной. От мыслей о непозволительной близости с ним у меня до сих пор становились горячими ладони. Грех Первородных, кажется, все его прикосновения — пусть и невольные — мне вообще никогда не забыть. А уж как я успела его ощупать — тоже, разумеется, совсем не нарочно! — что теперь знала все его мышцы наперечёт.
А это смешение аур? Словно раскалённый кофе с мороженым — какой-то невероятно контрастный коктейль. После него я все оставшиеся полдня ходила сама не своя. Мысли разбегались, взгляд сам собой постоянно шарил по лицам гостей в попытке отыскать Ренельда. Но как только я на него натыкалась, меня словно бы дёргали за рукав — и я торопилась отвернуться.
