Никаких тебе скорбных фраз, пьянства, дебошей, жалоб или чего-либо подобного. Словно я имел дело с чугунной статуей или старым воякой, который зубы съел на всяких войсковых хитростях и стратегиях и в жизни никогда и никого не любил.
Позиция Кондрада заставляла себя уважать. Не сказать что с точки зрения психологии она правильная или здоровая, но зять удивительным образом все, что ни делал, умудрялся превратить в правильное и здоровое. Даже горе переплавил в активную защиту Отечества.
А мое время, тикая, незаметно подходило к концу. Участились припадки резкой слабости, когда не было силы руку поднять, и я лежал с ощущением, что попал в центрифугу. Когда голову кружит до тошноты и приходится закрывать глаза, чтобы в них не двоилось.
Внешняя кутерьма, связанная с войной, позволяла мне бегать от русалки ошпаренным псом. Глаза бы мои ее не видели!
С полной наивностью во взоре она выцарапывала меня где только могла. Все пыталась выканючить разрешение использовать быка-производителя — то бишь меня — для появления на свет маленьких русалочек не только ночью, но и в другое время. Я этому бешено сопротивлялся, а она без моего согласия не могла нарушить слово и заставить меня днем.
Усиленно подкармливаемый всевозможными вкусностями и деликатесами стоговой по ночам держал позиции и не давал русалке шалить, как ей бы того хотелось.
И еще. Мы выяснили: если не сама русалка, то ее тело превосходно воспринимает снотворное. Вот и кормили ее на ночь глядя чем придется, только чтобы дать возможность улечься на ее голову стоговому. Бедняжка! Если пройдет еще немного времени — она скоро наркоманкой станет. Ну или появится зависимость от всех этих далеко не безобидных снотворных народных снадобий и средств.
От Иалоны я тоже бегал. И даже почище, нежели чем от русалки. Правда, по другим мотивам. Что я скажу любимой женщине: «Знаешь, дорогая, давай повеселимся, пока время не ушло? Давай подженимся на недельку-другую?! Мы погуляем, и я тебя оставлю с ребеночком и подмоченной репутацией?»
Видит Бог, я не такое ничтожество, чтобы, утопая, обязательно тянуть ее за собой на дно. У мужчины должны быть определенные обязательства. И понятия, иначе он недостоин звания мужчины.
А война набирала обороты. Я даже не представлял, насколько все страшно, пока однажды не слетал вместе с Кондрадом на разведку. И вот тогда меня проняло по-настоящему.
Где носит этого ублюдочного Рицесиуса, когда его мир завоевывают?!
Русалка, выпив меня почти досуха (наверное, назло строптивому рабу-производителю!), обезводила огромный район. Я не сопротивлялся, хотя после этого несколько дней не мог ходить. По крайней мере, ее действия спасут жизнь тысячам людей, а оно того стоит.
После ее устрашающей акции я поинтересовался:
— Клена, а почему бы тебе не сделать с капкуэнами то, чем ты когда-то угрожала Иалоне?
Ее ответ разочаровал.
— Кондрад меня о том уже расспрашивал. Ежели я б могла — неужто не помогла бы? Не могу! Их тело хранит в себе силу воды другого мира, а мне она не подчиняется.
Русалка с надрывом вздохнула и продолжила:
— Чтобы можно было их высушить, им надобно пробыть здесь подольше. Конечно, те, которые первыми появились тут… С ними уже можно пробовать, но таких осталось немного, а остальные — они вне моего воздействия. Чужие.
Слово «чужие» она произнесла так, словно это было грязное ругательство. И точно так же сморщила носик. Так могла сказать какая-то из моих однокурсниц про персонажа фильма «Чужой». В ее понимании чужие — чуждые, враждебные. Иные.
К немалому огорчению, с идеей одним махом покончить с вражеским нашествием пришлось расстаться. А жаль… было бы за что умирать.
Итак, если я поставил себе задачу не видеться с королевой, это совсем не значило, что ее величество поставило себе целью не видеться со мной! Совсем наоборот!
Подловив меня в мгновение слабости, когда я лежал на кровати обессиленный, ее королевское величество Иалона Первая, используя хорошо знакомую игру в анонимность, умудрилась заявиться ко мне прямо в покои.
Ее ничуть не обеспокоила возможность лицезреть меня голым или застать в неловкой ситуации, слишком уж взволновал королеву мой уклонизм.
Мало того что она воспользовалась подземным ходом, рискуя опять вызвать на дорогах страны, то бишь на этажах дворца, заслон фрейлин — нет, она еще и умудрилась достать ключ от моей комнаты!
И вот, когда я лежал, наблюдая перед глазами фейерверки, щелкнул замок, скрипнула дверь и в комнату заявилась… Иалона собственной персоной. Дополню — очень злой персоной, глубоко возмущенной моим аморальным поведением!
— Дэннис! — трагически заламывая руки, с надрывом произнесла королева, сверкая на меня непролитыми бриллиантами слез. — Это возмутительно!
Даже ее «возмутительно» звучало как обещание рая. Но у меня и капкуэнов были другие планы — нам скорее подходил ад. Тем более меня там ждала сестренка, которую нужно срочно вытаскивать из новых, преследующих ее мягкую точку неприятностей.
Или после смерти я попаду в свой подземный мир, отдельный от принятого здесь?
— Чем я так не угодил вашему величеству? — задал я вопрос, приподнимаясь с кровати. Но выбраться не успел.
Иалона обрушилась на меня всеми своими килограммами, усиленными платьем, расшитым драгоценностями и золотой нитью и укрепленным железным кринолином.
— Сейчас я тебе подробно это объясню, — заверила меня королева. — Или лучше покажу! — и сложила губки для поцелуя.
Как тут можно устоять?
Я устоял. Кряхтя под бронетанковым нарядом, мужественно отодвинулся и начал разговор:
— Ваше величество…
— Иалона, — перебили меня.
— Ваше величество…
— И-а-ло-на! — уже с нажимом и упираясь острыми локотками в ребра.
— Ваше-величество-Иалона! — выпалил на одном дыхании, чтобы не получить в организме две новые сквозные дырки.
— Да-а? — заинтересованно отозвалась королева, настоятельно ища в моей обороне слабые места.
Если бы так можно было выиграть войну, то мы бы победили не начав. С таким-то оружием!
— Поймите меня правильно, — осторожно начал я, подбираясь к сути.
— Это вы, Дэннис, поймите меня правильно! — твердо произнесла Иалона. — Хочу вам напомнить, что вы мужчина!
Она заявила это таким дразняще соблазнительным голосом, что его нужно запретить законом как смертельно опасное оружие. Он издевательски бежал волнами вниз по моему позвоночнику колкими огнями святого Эльма, сводя с ума и мучая несбыточными надеждами. Доставляя боль.
— Да, я мужчина. И что?.. — Я все еще делал вид, что не понимаю намеков.
— И кто из нас грудастая блондинка? — выдала девушка, и мои глаза вышли на прогулку.
Сказать было нечего.
— Дэннис, — Иалона пристально посмотрела мне в лицо, — если ты думаешь, я не ведаю о том, что нам не выжить, то ты сильно заблуждаешься! Даже златокудрые лахудры могут просчитать ситуацию.
— Да я… ничего не имел… в виду, — промямлил, собираясь с мыслями.
— То-то и плохо, что не имел! — хмыкнула королева. — Лучше бы имел и уже минут пять как действовал.
— Не могу, — с горечью признался. — Совесть не позволяет.
— Заткни ее, — посоветовала Иалона. — Если мы все погибнем, то я хочу знать — как это быть с любимым мужчиной.
Спирание дыхания, паралич мозга и конечностей.
— А… ты… я… — Вот тебе и психолог со стажем!
— Не мычи, — фыркнула девушка. — Смотри, вот тут шнуровка…
— Иалона! — Усилием воли отодвинул ее и вскочил. — Я так не хочу. Быстро, по-тихому, прячась. Я хочу назвать тебя своей женой перед всеми…
— То есть ты отказываешься исполнить прямые мужские обязанности возлюбленного? — снова перебила меня королева.
— Да! — кивнул я головой. — Так — отказываюсь! Твое имя не пустой звук. Да тебя придворные злые языки раздерут по кусочкам, если ты хоть шаг налево сделаешь!
Девушка фыркнула и покачала головой, давая понять — ей, собственно, все равно.
— А вдруг, не приведи Господи, ребенок? Представляешь, что случится?! Утопишь, как кутёнка, или будешь прятать всю жизнь как сына няньки? — упрямо задавал я вопросы, мрачно рисуя будущее, которого не было и не могло быть.
— Вот мужчины пошли! — пожаловалась неизвестно кому Иалона, поворачиваясь на спину, закладывая руки за голову и меланхолично разглядывая потолок. — Сама уже предлагаюсь. На мораль наплевала, на этикет забила, на стыд положила… И что? Ни-че-го! — произнесла по складам. — Оказывается, нужно то же самое проделать с партнером: забить, положить и наплевать! Сейчас я это и сделаю!
Королева сползла с кровати и принялась приводить себя в порядок.
— Иалона, — тихо позвал я любимую девушку. — Прости меня…
— Боги простят, — обиженно фыркнула красавица.
