– Надеялся? – Коля чуть не задохнулся от возмущения. – Значит, ты нарочно устроил так, чтобы гномы узнали о побеге?
Джинн промолчал, с равнодушным видом попыхивая кальяном.
– Ну, Махмуддин, ты… я даже не знаю, кто ты после этого!
– Я – джинн, Коля, – гордо, но в то же время немного обиженно ответил тот. – И до, и после – я всегда буду джинном и никем иным. Весьма прискорбно, что ты до сих пор этого не понял.
– Хорошо-хорошо, – не стал раздувать конфликт землянин. – Но ведь ты же можешь их вытащить? Ну, пожалуйста, я тебя очень прошу!
– Давно бы так! – проворчал мгновенно оттаявший джинн. – А то – «приказы не обсуждаются», понимаешь ли! Может, и не обсуждаются, зато редко исполняются. Только скажи мне, Коля, как я узнаю твоих друзей? Я же их никогда не видел.
Космонавт тут же описал внешность своих сокамерников: элегантный рыцарь средних лет – барон Черч, молодой красавец, граф Энимор со своим невзрачным слугой Бриком и почтенный гном Эйнли.
– Гном? – удивленно переспросил Махмуддин. – Давно ли среди твоих друзей появились гномы, Коля? Уж не с той ли поры, как его соплеменники заточили тебя в темницу?
– Это совсем другой гном, – вступился за ученого космонавт. – И не забывай, Махмуддин, что эти соплеменники упекли за решетку и самого Эйнли. Так же несправедливо, как и меня.
– Как скажешь, Коля, однако я считаю, что гном, сидящий в тюрьме – это как раз и есть высшая форма справедливости.
Землянин готов был признать, что мудрый джинн в данном случае не так уж и не прав, но обстановка не располагала к обстоятельной беседе. Тюремщики могли проснуться в любую минуту.
– Махмуддин, миленький, поторопись! – взмолился Коля. – Вытащи их, а потом уже поговорим.
– Как вытащить? – не пожелал успокоиться джинн.
– Да как тебе удобней, хоть за шиворот. И можешь даже крышу тюрьмы приподнять, чтобы видно было, кого тащишь.
Махмуддин на мгновение задумался, а затем просиял.
– Благодарю тебя за подсказку, Коля! Это действительно самый удобный способ.
Джинн сосредоточенно запыхтел дымом из кальяна, а черепичная кровля угловой башни, где по обычаю содержали наиболее опасных преступников, медленно, со скрипом отделилась от стены и поползла вверх. Следом за ней поднялся и ковер-самолет. Махмуддин, прищурясь, оглядел внутренности тюрьмы и еще раз затянулся.
Над стеной показались невозмутимый граф и его перепуганный, на время даже приумолкший слуга. Оба человека неподвижно зависли на фоне рассвета, а джинн на всякий случай уточнил:
– Они?
– Они, голубчики! – обрадовался Коля. – Неси их скорее сюда.
Вслед за ними тот же путь проделал и ругающийся вполголоса, ради соблюдения конспирации, барон. А вот с гномом вышла осечка. Вместо почтенного ученого джинн принес мирно дремавшего сержанта тюремной охраны.
– Не тот, Махмуддин! – отчаянно замахал руками землянин. – Наш гном не такой толстый, да и выглядит постарше.
– Вот так бы сразу и объяснил! – пробурчал сконфуженный ловец гномов. – Сейчас
достану другого. Только скажи, что мне с этим делать. Может, придушить? Видишь, он уже просыпается. Сейчас такой шум поднимет!
– Не нужно душить! Просто выброси, – сказал Коля первое, что пришло в голову.
Хотя, почему бы и нет. Судя по тому, что рассказывал Эйнли про гномов, падение с высоты в пятнадцать метров стражнику особо не повредит.
– Выбросить? Вниз? – переспросил джинн. – Так ведь он и там шуметь начнет.
– Ну, так зашвырни его подальше! – мигом нашелся землянин. – Только аккуратно, и главное – быстро.
– С удовольствием, – откровенно признался Махмуддин и безукоризненно выполнил приказ. Где-то за лесом раздался негромкий шлепок и отчаянная, но приглушенная расстоянием, ругань гнома.
Наконец, и Эйнли спустился с небес в объятия товарищей по заключению, крыша башни аккуратно встала на свое законное место, а ковер-самолет бесшумно полетел прочь от этого навевающего неприятные воспоминания места.
– А куда, собственно, мы летим? – спросил Черч, когда утихли первые восторги по поводу внезапного и благополучного освобождения.
Коля пожал плечами. За всей этой суетой он даже и думать забыл о том, что будет дальше. Но оказалось, что Махмуддин уже обо всем позаботился.
– Я приготовил для тебя, Коля, великолепный дворец возле самой границы Королевства, – торжественно объявил он. – Но уже на территории, подвластной нашему падишаху, так что гномы туда сунуться не осмелятся. В то же время ни один здравомыслящий джинн по своей воле тоже не заберется в такую глушь. Насколько я понимаю, это как раз то, что тебе нужно.
– Пожалуй, что так, – согласился землянин. – Только что мы там будем делать?
– Все, что угодно тебе и твоим достойным друзьям, о компас моей души!
продолжил свою цветастую речь Махмуддин. – Ручаюсь, тебе там понравится. Об одном прошу тебя – не приглашай к себе коварного джинна Фаргоддина и, если попадешь в столицу, избегай встреч с ним. Да и вообще лучше никому не рассказывай об этом дворце.
– Постой-постой! Уж не хочешь ли ты сказать, что просто стащил его у прежнего владельца, словно фирменную кружку из пивного бара? Я не стану жить в краденом дворце.
– Согласен с тобой, друг, – поддержал Колю барон Черч. – Как-то это не по-рыцарски.
Но джинна не так-то просто было смутить.
– Ты слишком односторонне смотришь на проблему, Коля, – поморщился он. – Да, я мог бы построить тебе новый дворец, но на это ушло бы никак не меньше полутора месяцев. Кроме того, падишах недавно издал эдикт, согласно которому любое возведенное его подданными здание подлежит государственной приемке. Каковая займет еще месяц. Не говоря уже о том, сколько вигрина уйдет на взятки членам приемной комиссии. Если твои друзья желают пожить полгода в палатке рядом со стройплощадкой, то пожалуйста. Я верну дворец на прежнее место и тут же займусь подготовительным циклом работ. А отомстить подлому Фаргоддину можно и каким-нибудь другим способом.
Разумеется, последний довод в корне изменил общее отношение к проблеме.
– Что же вы сразу все не объяснили, уважаемый! – так же страстно переметнулся на сторону джинна Черч. – Месть – это святое, и я посчитаю большой честью для себя участие в таком благородном деле.
Махмуддин с довольным видом задымил кальяном. А Коля спросил у барона:
– Значит, ты согласен остановиться у меня, Черчи?
– А какие у меня еще есть варианты, Коля? – ответил тот вопросом на вопрос. – Вернуться домой означает снова оказаться в тюрьме. И теперь уже без особой надежды на освобождение. Имущество мое, скорее всего уже арестовали, и ни один банк не откроет мне кредита без залога или гарантий другого банка. Не говоря уже о том, что большая часть таких контор принадлежит все тем же гномам. А без денег на чужбине – сам, небось, знаешь – делать нечего. Остается только одно – пойти в наемники. Ну, так это я всегда успею. Так что с удовольствием приму твое приглашение, Коля, – заключил барон. – А сам-то ты что собираешься делать?
Как раз на этот вопрос космонавт мог ответить без раздумий.
– Отдышусь немного и отправлюсь чинить свой корабль. Надеюсь, Эйнли с Махмуддином мне в этом помогут.
Гном молча кивнул, а джинн важно надул щеки, сочиняя достойный ответ, но его опередил Брик. Слуга только что пришел в себя от многочисленных потрясений последних дней, и теперь ему срочно требовалось выговориться.
– Господа хорошие, да что ж вы такое говорите-то, а? Какие могут быть дела, когда принцесса пропала? Не одному же господину графу ее искать?
Черч вежливо подождал, не захочет ли сам Энимор одернуть своего слугу, но молодой рыцарь молчал. И барон посчитал возможным вмешаться.
– Любезный, ты сам-то соображаешь, что несешь? Как мы сможем искать принцессу, если нас самих искать будут. И найдут, если мы хорошенько не спрячемся. А потом так спрячут, что даже почтенный джинн с его фокусами нам ничем не поможет. Ты этого хочешь, да?
– Да понимаю я все, господин барон! – ничуть не смущаясь грозного окрика, ответил слуга. – Только как же его милость все это выдержит? Он ведь любит ее, принцессу эту. И если ничем помочь ей не сможет, того и гляди, помрет от переживаний.
Все с удивлением посмотрели на Энимора, но молодой граф и теперь не раскрыл рта. Черч безусловно рассудил правильно. Начинать сейчас поиски принцессы – чистой воды безумие. Но и ведь и несносный Брик тоже в чем-то прав. Раньше Энимор не задумывался о своих чувствах к принцессе, но после того происшествия в Ухарских лесах ему многое стало понятно. Что тогда сказала эта старая гномиха – волшебную музыку могут услышать только юные непорочные девы и влюбленные идиоты. Непорочной девой граф уж точно не был. А посему – раз уж не первое, значит, второе. А идиоту легко наплевать и на опасность, и на очевидную бесполезность поисков. Вот только вовлекать в это безнадежное дело своих новых друзей Энимор никак не хотел.
