– Но наследницей лорда Танниса стала я, – произнесла я медленно.
– Вот именно. А теперь, когда он мёртв, я получаю ваш дом.
– И с какой это стати? – процедила я. – Я вам его не отдам!
Хмаль оскалился:
– А это и не нужно. Пока вы несовершеннолетняя, ваша мать заключает сделки за вас и по аккарскому, и по файернскому праву. А поскольку цена сделки будет более чем справедливой, никто эту сделку не оспорит.
Так просто. Чудовищно просто. Почему я не догадалась об этом раньше? Почему не поняла, что стремления Хмаля устроить брак между Майей и моим мужем были лишь видимостью, а настоящая цель была другой?
– Почему вы не убили моего мужа раньше, интересно? – с горечью спросила я.
– Никто не убивал Тео, – с фальшивым изумлением возразила тётя. – Как? Он один из самых охраняемых лиц Файерна, если ты не заметила. В парке или на пути в департамент его охраняют так, что и мышь не проскочит, а если и проскочит, её путь тут же немедленно проследят. Вот во время бала Тео был уязвим, ничего не скажешь. Но кто его убивал, милая? Никто. С ним случился несчастный случай. Трагический, но случай. Никто не мог его предугадать.
В её тоне не было ни малейшей издёвки. И это было страшнее всего.
Я обернулась к ней:
– Ты любила его. Тебе совсем его не жаль? Ты сообщница Хмаля, ты такая же убийца, как и он!
Годд, доселе безмолвно сидящий за столом, поморщился и кашлянул:
– Леди Таннис, на вашем месте я не стал бы усугублять ваше положение.
– Тётя Фрина достаточно его усугубила, – глухо сказала я. – Пожизненное заключение ей гарантировано. И вряд ли в её камере будет много удобств.
Тётя лишь рассмеялась вновь:
– Думаешь, я вернусь в Файерн? А в Аккаре мне нечего бояться.
Я больше не обращала на неё внимания, вновь повернувшись к Хмалю:
– Где моя мать, которая, по-вашему, заключает за меня сделки?
– В безопасности и комфорте, – сладко улыбнулся Хмаль. – Ваша мать дала разрешение, чтобы вы некоторое время побыли с тётей. Как всегда, я продолжаю покровительствовать им обеим. Уверен, она будет рада встрече с вами – и всё будет в порядке.
Угрозу, мелькнувшую между строк, я прочитала очень отчётливо. С моей матерью и Этьеном всё будет в порядке, если я что-нибудь не выкину.
– Вы не посмеете её тронуть, – устало сказала я. – Сначала мой муж, потом моя мать? Да вас выследят и убьют, прежде чем вы скажете «мама».
Хмаль лишь улыбнулся:
– Ну что вы, Лиза. Зачем мне эти крайности? Мои гости в безопасности и комфорте, как я и сказал. А вот с вами я хотел бы поговорить.
Он указал на стул, за спинку которого я держалась:
– Садитесь, прошу вас.
Стоять дальше и впрямь было глупо.
– Тётя, сядьте тоже, чтобы я вас видела, – произнесла я. – У меня такое чувство, словно вы вот-вот сзади накинете удавку мне на шею.
Тётя фыркнула, но отошла и села в углу на отдельный стул, сложив руки на коленях.
– Итак, – спокойно сказал Хмаль. – Я полагаю, у вас есть вопросы? Было бы глупо не дать вам выговориться. Задавайте побыстрее, и покончим с этим.
– Вы даже не надеялись, что мой муж женится на Майе, – произнесла я. – Правда?
– Надеялся, и вложил в это немало сил. Конечно, на балу, когда я увидел, что вы и Теодор по-настоящему друг друга любите, у меня развеялись последние иллюзии касательно его брака с моей дочерью. Впрочем, – Хмаль улыбнулся, – я не огорчился. Я совершенно не ожидал, что вы настолько сильно влюбитесь друг в друга, но это было очень приятное открытие.
– Почему?
– Потому что, моя дорогая, звезда считает своими хозяевами влюблённую пару. И когда один из пары погибает, другая, то есть вы, может пользоваться светом звезды в одиночку невозбранно очень, очень долгое время. – Глаза Хмаля сузились. – Если приведёте в дом нового любимого мужчину, то и до конца жизни. Вы получили власть над звездой, Лиза. Вы помогли ей разгореться и стали истинной наследницей Теодора. Вы знали об этом? Знали, что звезда будет вашей после гибели мужа?
Я молча покачала головой.
– Не верю, но неважно. Да, вы можете использовать свет звезды в одиночку, чтобы делать из неё исцеляющую мазь. Вы, я подозреваю, всё же знали об этом, раз похитили банку с мазью из моего стола.
Я вспыхнула. Он всё-таки это заметил!
Но я всё ещё не понимала, как Хмаль хочет осуществить свой безумный план и получить доступ к моей звезде.
– Я понимаю, что вы желаете получить мой дом, подделав документы, – произнесла я медленно. – Вы представили меня якобы несовершеннолетней и сделали мою мать моим опекуном именно для этой цели. Но сейчас вы говорите, что ещё и хотите получать свет звезды через меня. Вы, часом, не сошли с ума? Вам нужно моё согласие и уж как минимум моё непротивление! Вы понимаете, что не получите ни того, ни другого? Что я опротестую сделку в ближайшем суде, громогласно назову вас убийцей, призову всех сторонников моего мужа отомстить и уж точно не дам вам ни капли света от моей звезды? Что я встану против вас грудью, чего бы мне это ни стоило?
Хмаль несколько секунд смотрел на меня.
А потом рассмеялся, качая головой:
– Смелая девочка. Ну какая же смелая девочка!
Он наклонился вперёд:
– Маленькая Лиза, если ты не захочешь собирать свет звезды для меня, конечно же, никто тебя не принудит. Тебе не нужны деньги? Не хочется создавать мазь и помогать людям, делать себя моложе? Что ж, твоя мать и Этьен отлично справятся с этой задачей. Будет забавно, когда она в шестьдесят будет выглядеть моложе тебя в сорок. А ведь счастье с Патрисом в твоём старом доме так близко, так возможно, хмм?
– Счастье, к которому вы будете тащить меня афродизиаками? – фыркнула я.
– Тебе понравился Патрис, – уверенно сказал Хмаль. – И теперь, когда твой муж мёртв или почти мёртв, это вопрос времени. Не Патрис, так кто-то другой.
Я лишь пожала плечами.
– Что до вашего дома, леди Таннис, – неожиданно вступил скрипучим голосом господин Годд, – во-первых, к контракту будет приложено дополнение, написанное вашей рукой, что у вас нет возражений по поводу продажи. А во-вторых, простите… об этой сделке вы договорились с господином Хмалем в письменном виде ещё до смерти вашего мужа, когда вы считали себя совершеннолетней. И эта бумага ясно показывает, что вы… хм… как бы это сказать… имели намерение приложить руку к безвременной смерти вашего супруга.
Я лишилась дара речи от такой наглости.
– Я знаю, что вы подделываете документы, – наконец сумела произнести я, – но не до такой же степени, чтобы писать за меня без образцов моего почерка!
– Никто не написал за вас ни строчки, что вы, – поднял брови Годд. – Подделывать документы – преступление. Но если сличить образцы вашего почерка на этих контрактах с вашими переводами, сделанными в департаменте иностранных дел, один из которых, кстати, лежал в бумагах лорда Вальре вместе со всей подготовительной документацией… думаю, сходство будет несомненным.
– А у лорда Хмаля, – произнесла я совершенно чужим голосом, – был доступ к бумагам лорда Вальре?
– Думаю, он мог случайно их увидеть, – пожал плечами Годд. – Совершенно случайно, конечно. Ведь никто не застрахован от случайностей.
– Довольно, – оборвал его Хмаль. – У вас есть ещё вопросы, леди Таннис?
Я нервно сглотнула. Ещё вчера я считала себя сильной, уверенной, но сейчас все эти заявления одно за другим методично выбивали почву у меня из-под ног.
…И хуже всего было глубоко запрятанное знание – в которое я отказывалась верить! – что мой муж умирает в жесточайших муках в эту минуту.
Это неправда! Не может быть правдой!
– Я любила его, – шепотом произнесла я. – Никто не поверит, что я могла желать его смерти. Звезда зажглась, это видели все!
– Звезда – не юридическое доказательство, – пожал плечами Хмаль. – А вот сплетни о вашей неприязни друг к другу слышали многие, да и поводов для ревности у вас хватало. Фрина, напомни мне, это правда, что в столице говорили, что леди Таннис обвиняла мужа, что тот изуродовал ей лицо?
