— Может, пойдем, поможем? — нерешительно спросил Шарль.
Жиль нерешительно почесал за ухом.
— Кому? — уточнил философски настроенный господин Иво. — Да и зачем?
— Чтоб не было жертв среди мирного населения, — упрямо возразил энтузиаст сыскного дела.
— Вот чтобы случайных жертв наверняка не было, мы туда и не сунемся, — ответил Иво.
Бёфери, таверна «Семь кошек»
Кот-Покровитель работал всё лучше и лучше! Не проснись Огги в холодном подполе, он посчитал бы ночное происшествие дурным кошмаром, а тут… Всё на месте. И формальный, весьма легкий выговор от фрателлы, и синяк от Фломмера, и сочувствие от Рилы… Увидев на пороге бледного и побитого кавалера, Кошечка настолько прониклась сочувствием, что усадила за лучший столик, сама принесла разной жратвы, да еще и предложила накормить его в кредит. Работает Кот-Покровитель, точно работает! Мяу!
Довольный жизнью Огги плотно позавтракал, потом рассказал Риле и двум ее подружкам о своих несчастьях, приврал, конечно, куда ж без этого. Красотки чирикали что-то утешающее, Рила так вообще села на колени, обняла и стала шептать на ушко завлекательные глупости, и тут нелегкая принесла Кассандру-Аурелию.
Впрочем, размякший от разносолов да утешений Огги принял явление стервы достаточно милостиво. Нехай… У него вон сколько свидетелей, и вообще… Послушаем, о чем она будет мяукать.
Кассандра вежливо, но весьма прохладно ответила на приветствие, потребовала, чтобы ей дали возможность поговорить с господином Рутфером, и даже не стала лезть в бутылку, когда Кошечка Рила принялась намекать, что, вообще-то, у заведения есть собственный персонал. В дополнительных специалистках не нуждаемся…
Донна де Неро наградила девушку улыбкой, от которой и тролль захочет повеситься, и села напротив Огги.
— Хочу извиниться за ночное недоразумение, — заявила Кассандра. Огги удивленно выгнул бровь:
— Не понял? У тебя что, ум за разум зашел? Если недоразумение — на кой тогда жаловалась? А если извиняешься — то, знаешь ли, учитывая, как бьет Фломмер, одного твоего хотения мало!
— Я извиняюсь и за то, и за другое, — терпеливо повторила Кассандра. — Понимаешь, когда ты заявился, я так растерялась, не смогла вовремя сообразить, как себя вести…
Огги ухмыльнулся. Ага… «Растерялась», «не сообразила»… Рассказывай эти сказки каким-нибудь лохам, они поверят. А мы калачи тертые, нас сам Громдевур мордой об стол бил…
— Ты мне едва всё не испортил, — заметив, что ее слова не имеют нужного эффекта, Кассандра отбросила девичьи сюсюканья и заговорила резко, по-деловому. Такой донну де Неро Рутфер еще не видел. Ну чистый мужик! Правда, в юбке… — Я несколько месяцев работаю над Бони, а твой визит едва не свел все мои труды на нет. Что мне оставалось делать? Конечно же, я должна была пожаловаться на тебя. Додумался — заявиться среди ночи в мою комнату. Хорошо, что я вовремя сообразила обвинить тебя в попытке кражи!
— Эй, не так быстро… Я не успеваю соображать. В каком это смысле — ты «над Бони работаешь»? Он мой! В смысле, я на него уже семнадцать лет горбачусь! Руки прочь от чужих фрателл!
— Я собралась за него замуж, идиот, — фыркнула Кассандра. Огги вытаращился на воровку, не зная, что ответить. — И не надо так на меня смотреть, люди увидят, испугаются. Да, вот такая я корыстная и предприимчивая дрянь — собралась обеспечить себе будущее, выйдя замуж за богатого старика. Ты как, не возражаешь?
— Я? — удивился Огги. Он-то тут причем? Он, что ли, жениться собрался? Да ни за что на свете!
— Вот и хорошо, — Кассандра-Аурелия приняла молчание Рутфера за согласие. — Знаешь, а я ведь тебя побаивалась… Честно-честно! Ты ведь далеко не дурак, в курсе всех сделок Бонифиуса, да и вообще… Соображаешь, что к чему. Но подумай вот о чем: Раддо, к сожалению, не молодеет. Еще пять-десять лет — и он обзаведется десятком хворей, станет слишком осторожен и слишком нерешителен, а с такими качествами больших денег не сделаешь. А где в это время будешь ты? Вино, друзья и ладная девчонка хороши в молодости, когда не нужно думать о завтрашнем дне, но рано или поздно приходит вопрос: а достаточно ли ценят окружающие наши таланты? Вот сколько, например, тебе платит Раддо?
— Не твое дело.
— Не мое, — покладисто согласилась донна де Неро. — Но когда-нибудь будет моим. Я заинтересована в том, чтобы и сейчас, и через десять лет рядом с моим будущим мужем был надежный человек, не боящийся трудностей и привыкшей смотреть в лицо опасности. И почему-то я думаю, что этим господином будет не Фломмер…
Огги фыркнул. Кажется, он понял, куда клонит ушлая донна.
— Вообще-то, старина Бони — не из тех, кто женится, — откинувшись на спинку стула, Огги повертел в руках наполовину наполненный бокал вина. Пригубил, посмаковал, поставил.
— Попытка — не пытка. Я просто объясняю, что наши цели отнюдь не противоречат друг другу, а наоборот, у нас есть точки соприкосновения.
— Ну так уж соприкосновения. Даже коленочку не даешь погладить, — разговор нравился Рутферу всё больше и больше. А еще ему нравились озорные огоньки, вспыхнувшие в черных глазах Кассандры. Ой, бедовая девка… ой, бедовая… Неужели ее и впрямь интересует не первой молодости мужик, едва начавший выбираться из болячек? Что-то сомнительно.
— О том, в какой именно плоскости могут соприкоснуться наши интересы, поговорим позже. После того, как придем к соглашению по основному пункту, — промурлыкала донна де Неро. — Понимаешь, я немного переоценила свои силы. Как ты думаешь, удастся ли мне уговорить тебя немного помочь бедной, беззащитной девушке, мечтающей найти свое место в этом жестоком, полном коварства мире?
Огги оценил шутку. Хе-хе… «жестоком мире»! Хе-хе…
— Выпьем за предстоящее сотрудничество? — предложила Кассандра-Аурелия.
«Как, все-таки, с ними просто. Чуть-чуть лести, очень много вина — и они ваши, с потрохами. Кстати, можно было бы и не тратится на старое еленоу, этому похотливому скоту всё равно, что лакать, вино или ослиную мочу,» — думала еленоу, с мягкой улыбкой слушая самовосхваления ее нового «компаньона». — «Ну да ладно. Главное, есть кого послать в Ллойярд. Ах, как не вовремя сломалось ожерелье! Столько дел, столько планов… А еще истеричка Мелориана требует помощи, как будто это так просто — организовать королю преждевременную кончину. Надеюсь, что Вайли сможет починить артефакт, и я смогу проворачивать дела самостоятельно, не прося помощи у таких вот… специалистов.»
— А я-то думал, ты меня ненавидишь! — захмелевший Рутфер, которому наобещали огромный воз и маленькую гномью вагонетку всяческих благодарностей, был благодушен, как и полагается человеку, причастившемуся откровений Великого Мяо. — Помнится, та старуха была на тебя похожа…
— Старуха? — деревянным, неживым голосом уточнила донна де Неро.
— Которая мне отравленное яблочко совала, — объяснил Огги. — А вот сейчас вижу, что это не ты…
М-м… Всё-таки запомнил, значит. Ну да ничего, потом разберемся. Главное, чтобы съездил в Ллойярд, починил ожерелье, а потом уж я тебя отблагодарю. За всё.
Нервничая гораздо больше, чем желала того показать, Кассандра-Аурелия поправила спрятанный стилет.
На душе было муторно. Как будто какая-то черная липкая гадость протянула щупальце и затаилась, выгадывая время, чтоб схватить за шею. На всякий случай Кассандра даже обернулась — но нет, позади нее никого не было. Лишь две бродячие кошки клянчили у трактирных служанок внеочередной полдник.
Нервишки шалят. Или совесть не чиста, — подумала Кассандра де Неро и криво улыбнулась получившейся шутке.
Чудурский лес, Башня мэтра Вига
— Дон Текило Альтиста, я полагаю? — вежливо спросил румяный, высокий молодой человек.
Счастливо спасшемуся из каменного плена сеньору он с первого взгляда не понравился. Вежливый, сволочь! Еще и кланяется, войти в Башню предлагает… А вот тебе!
Схватив детинушку за отвороты камзола, дон Текило крутанул, подставил подножку и отправил надоеду в подвернувшуюся стену. Не путайся под ногами, мне маг нужен! Где эта гнида волшебная? Где этот …, чтоб его … … и … дважды, где он?!!
Ага!!!
Ворвавшись в гостиную, дон Текило увидел благообразного старичка в потертой лиловой мантии. Старичок умильно улыбался и кивал, его длинная белая борода подрагивала, как наполовину оборванная паутина, — и это зрелище заставило кровь кипеть в жилах. Ну, здравствуй, твое магичество!
За бороду тебя — и хрясь, и два, и три, получай, получай!!! По мордасам его, по наглой улыбочке, уууу, сволочь, ты мне за всё ответишь!!! Получай! Получай!!!
Приблизительно на десятой минуте экзекуции, когда старикашка уже полностью уподобился рваной тряпке, валялся под ногами и не подавал признаков жизни, оскорбленный в лучших чувствах дон заметил присутствие свидетелей. Два откормленных енота, полдюжины белок и еще какое-то пушное зверьё сидели — кто на спинках кресел, кто на буфете, кто по углам, — и с любопытством наблюдали за беснующимся человеком.
