Он-то не слышал, что говорила мисс Симмонс, и покачал головой:
— Сдается мне, что этого материала я на ее курсе не проходил.
Графиня Крэк побарабанила ногтями по дереву, за которым стояла, но не обмолвилась ни словечком.
— Итак, — начала мисс Симмонс, — я; знаю, что текст на китайском, но диаграммы очень понятны, поэтому пока что заметьте только детали. В своих домашних заданиях вы сможете проштудировать материал поглубже. Сейчас же я хочу доказать вам вот какое положение: нет учителя лучше, чем опыт. Поэтому я сейчас лягу на эту милую травку, что у меня за спиной, а вы, Роджер, снимете с меня пальто.
Роджер, долговязый юнец, подскочил к ней сбоку.
Хеллер, глядя на лужайку, только качал головой.
Мисс Симмонс легла, и пальто ее взлетело в воздух.
Голос мисс Симмонс доходил до меня из динамика Крэк. В его интонациях слышалось сильное возбуждение.
— В качестве аудиторной работы в оставшееся время семестра каждый парень этого класса сперва занимается мной, а потом уж и каждой соученицей.
Хеллер, не слыша ее без динамика, повернулся к графине:
— Что-то она говорит там насчет аудиторной работы. Боюсь, мне весь этот предмет так и не выучить до конца.
— Точно, не выучить, — проговорила графиня убийственным тоном.
На землю хлопнулось и пальто Роджера. Хеллер посмотрел-посмотрел и оглянулся:
— Чего они раздеваются? Ручей там совсем мелкий, в нем не поплаваешь.
— Идем, Джеттеро, — сказала Крэк. — Уже поздно.
Хеллер вглядывался в лощину. Оттуда летели какие-то крики. «Да что это там такое, на самом-то деле?» — бормотал он растерянно.
Лежащая возле ручья стопка учебников соскользнула в воду. Один открытым пошел на дно и шлепнулся в ил — плям.
— Потаскушка, — процедила графиня Крэк. — Неудивительно, что в воскресенье он приходил домой весь перепачканный грязью!
— Что ты говоришь, дорогая? — не расслышал ее Хеллер. — Они там, по-моему, с ума посходили!
Графиня кипела от злости. Через ее динамик просачивался голос мисс Симмонс:
— Ладно, Роджер, будем считать, что ты сдал зачет. Томпсон и Освальд, сюда немедленно! Остальные за работу! Работать! Работать!
В ручей звонко шлепнулся чей-то ботинок.
Куртки трех девушек дружно взлетели в воздух.
Деревья — и те затрепетали!
В руке у графини оказалась веточка ивы с листочками. По ее динамику слышался взволнованно-напряженный голос мисс Симмонс:
— Запомните, без любви — ничего хорошего. Потому я люблю вас и вы любите меня. Ох, Освальд! — Графиня яростно, резким движением, переломила веточку.
Хеллер застыл, совершенно потрясенный.
Крэк приблизилась сзади и потянула его за рукав, пытаясь увести.
Он встряхнул головой, словно стараясь проснуться. Потом повернулся и пошел к машине.
— Черт-те что! — сказал он. — Вот уж счастье, что меня там больше не будет! Преподавание наук на этой планете поставлено из рук вон плохо.
— Ты хочешь сказать, — поправила Крэк, — что на этой планете есть люди, которые не могут даже простейшие уроки усвоить как следует. Шлюха!
Хеллер взглянул на графиню. Та в это время сняла очки и укладывала их в футляр.
— Ты принимала в этом какое-то участие? — подозрительно спросил он.
Графиня смотрела на него просто и бесхитростно — ну прямо сама невинность.
— Я? — переспросила она удивленно. И с укоризной добавила: — Джеттеро!
Для меня это был удар. Все дело пошло так, что хуже быть не могло. Кто бы мог предполагать, что отец этой Симмонс, известный психолог, ополчится против своей профессии и попытается подавить половую распущенность, то, на что главным образом и опиралась земная психиатрия в лечении пациентов. Я не учел лишь два незначительных момента: в своих гипнотических внушениях графиня Крэк совершенно случайно сказала учительнице, что ее отец ошибался. Стало быть, в том, что исправилось ее зрение, нет никакой заслуги графини Крэк. Другой момент — это приказ, внушенный мисс Симмонс, смотреть сквозь пальцы на все, что случится в гостиной на следующий день, и найти этому разумное объяснение. Последнее, к сожалению, касалось и моего письма. Это тоже явилось чистой случайностью.
И тут я понял, что никакой она не гений. Ей просто везет — чисто по-женски. Да у женщин просто не хватит соображения, чтобы предвидеть такие беды. Все, что у них имеется, так это способность доставлять мужчинам ужасные, жестокие неприятности. И по горькому своему опыту я знал, что в этом их главное мастерство. Только взгляните, какие беды свалились на мою голову по милости графини! Она лишила меня бесценного союзника, мисс Симмонс, и пустила в трубу мои денежные ресурсы с помощью той злополучной кредитной карточки.
И вдруг меня осенило! Я совершенно ясно понял: для того чтобы сразить Хеллера окончательно, я прежде должен избавиться от графини Крэк!
И уж если я не могу прикончить Хеллера до тех пор, пока от Ломбара не поступит сообщение о том, что прежняя линия связи с Великим Советом уже не имеет значения, мне ничто не мешает устранить со своего пути графиню Крэк. Она может свалиться с небоскреба или превратиться в кровавое месиво под тяжелыми колесами поезда — меня Ломбар и пальцем за это не тронет.
Ага! Теперь я знал, что делать.
Сосредоточиться на этой смертельно опасной женщине. Графиня Крэк стала главным для меня препятствием! В расход ее!
В отличие от Хеллера, она не обучена искусству увертываться от снайперов. Ничего не знает о бомбах, подкладываемых в машины. Совсем не имеет опыта обращения с минами-ловушками.
Я могу это сделать! И я сделаю это!
Глаза мои сузились от прилива твердой решимости.
Избавиться от графини Крэк!
