Вампир развел руками.
— Никто не погибнет, я за этим прослежу. Придется залечь на дно, настроения в обществе отнюдь не в нашу пользу. Но мы и прежде-то старались никого не убивать, если на то пошло.
— Но иногда..?
— Всякое случается. Только вы не этот вопрос хотели задать.
Уолтер стиснул зубы.
— А я не стану задавать тот вопрос. Я доверяю Эвике.
— И правильно делаете! Что до меня, то отношения, связавшие меня с вашей женой, несколько…
— …старомодны.
— Именно так, мистер Стивенс, именно так.
— Сразу скажу — никаких серенад под балконом. Ни-ка-ких. Иначе я вас кипятком из чайника ошпарю, — пригрозил ревнивый супруг. — Освященным кипятком, уж не сомневайтесь.
— Да я и не собирался. Служение мое заключается в ином. Если моей даме угодно будет что-то приказать, я обязан буду выполнить, хоть ты тресни.
— Даже если она запретит вам пить человеческую кровь? — задал Уолтер самый логичный в этих обстоятельствах вопрос.
Вампир кивнул.
— Только она не запретит, — тихо добавил он.
— Кто бы сомневался. Честнее будет просто убить вас.
Последние слова вырвались неожиданно. Уолтер отступил к двери, ожидая, что вампир бросится на него, прежде чем сам он успеет сказать «осиновый кол.»
Мастер даже не вздрогнул. Все так же сидел на диване, заложив ногу за ногу, и пускал колечки дыма. И Уолтер догадался, почему: он не допускал мысли, что человек убьет вампира прямо сейчас, в своем доме, куда пригласил в качестве гостя. Это будет не по правилам. Поэтому Уолтеру он доверился всецело.
Да, он был злом, но тем злом, которое не подставляет подножку, не стреляет в спину и не натягивает личину милосердия, но остается самим собой. Злом из сказок. А кому как ни фольклористу знать, что не всякая сказка бывает доброй.
Быть может, в один не столь прекрасный день они и правда столкнутся на поле битвы. Быть может, даже завтра. Но не сегодня.
— Дайте-ка мне еще одну папиросу, — попросил Уолтер, и вампир, ухмыляясь, протянул ему портсигар.
А когда истекли тридцать минут, отведенные правилами на светский визит, Эвике посмотрела на часы, хмыкнула и отправилась за вторым графином крови.
* * *
Снег накрыл город сплошной пеленой. Он оседал на темно-красных, как будто воспаленных, стенах домов, смывая с них копоть, навевая спокойные, прохладные сны. Все звуки сделались глуше, а то и вовсе неслышными, и даже Фрэнсис, чуткий от природы, слышал только стук сердца Маванви.
Закусив губу и сдвинув тонкие брови, девушка разглядывала чемоданы, которые нес ее спутник, мысленно перебирая их содержимое.
— Кажется, мы забыли зубную пасту, — опечалилась она. Возвращаться в Дарквуд Холл, оставшийся позади, ей не хотелось.
— Не беда, кто-нибудь из пассажиров поезда точно ее захватил. Стащим.
— Ох, Фрэнсис, ты неисправим! — подтрунивала над ним Маванви. — А еще рыцарь.
— Что с того? Мне тут Рэкласт поведал про их с милордом бурную молодость. Как у них каждый день начинался с вопроса «Кому сегодня мстим?» Так что рыцари — они ушлые ребята.
— Но ты ведь не будешь таким, правда? Ты будешь из тех, что совершают разнообразные и беспричинные акты добра.
— Как скажите, мисс.
Из-за белой ряби Дарквуд Холл был едва заметен, но вампир, обернувшись, продолжал высматривать его в темноте и, позабыв следить за дорогой, чуть не столкнулся с фонарным столбом.
— Можем остаться, если хочешь, — предложила Маванви, заметив, что он расстроен.
— Ну уж нет! Когда-нибудь и правда вернусь, но сейчас хочу быть подальше от них всех. Пусть у меня мозг отсохнет, если я про милорда дурное подумаю, Рэкласт тоже ничего, зато остальные… ну, ты их видела.
Руки Маванви прятала в муфте, но синяки на ее запястьях не давали ему покоя. Она даже не позволила отомстить! То есть, он еще вчера подкараулил ее обидчиков и переломал им все пальцы, но это вообще не считается. Он только начал. А она вмешалась и увела его в сторону.
— А знаешь что обиднее всего? Что я такой же, как они. Ничуть не лучше. Как посмотрю на них, прямо таки себя вижу — трус, кровопийца, а в прошлом еще и доноситель. Что мне делать, Маванви? Можно вообще что-то сделать?
— Ты еще слышишь те голоса?
Он напряженно прислушался.
— Нет, вроде бы. Только снаружи. Только твой.
— Вот и славненько! Значит, теперь я твоя совесть, и я тебе помогу.
Он потянулся поцеловать ее, вдохнув свежий запах ее кожи, и услышал, что ее сердце бьется еще громче. Ничего прекраснее этого звука он вовек не слыхал.
— Пролетит всего-то двадцать лет, и ты станешь…
— Старой?
— Взрослой. И тебе наскучит со мной возиться.
Маванви помолчала, но вдруг рассмеялась:
— А давай решать проблемы по мере их наступления!
И это была хорошая идея.
Напоследок вампир вновь оглянулся и, прежде чем поместье окончательно скрылось из виду, успел подумать, что те, кто живет в стеклянных домах, не должны кидаться камнями.
Если только не хотят выбраться на свободу.
Действие закона не нарушает ничьего права.
Закон не должен нарушаться даже правителем.
Грамматические ошибки не делают документ недействительным.
Закон не терпит промедления.
Перевод Натальи Харса.
Законы разрешают использовать оружие против тех, кто вооружен.
Доброй ночи, моя дорогая Изабель (немецкий).
Перевод Ядвиги Войцеховской
тропы изгнанника (староанглийский). Цитата из стихотворения The Wanderer.
Год назад в этот день меня стащили с лошади
И уволокли меня в крепость внутри холма (гэльский).
