— В таком случае ваш тогдашний муж мог бы дать вам развод, — подумав, предположила Нэрис. — И Ивару ничего не помешало бы поступить как честному человеку!
— Ну, во-первых, Уолтер, даже при всём его хорошем ко мне отношении, вряд ли пошел бы на такой шаг. Бойды — очень уважаемое семейство. А развод — сами понимаете, жуткий скандал!.. К тому же, как я уже говорила, Ивар кроме чисто физического влечения ничего ко мне не испытывал. Он и не подумал бы жениться, даже окажись я вдруг свободна…
— Вот уж это, поверьте, для него не препятствие, — скорчила гримаску девушка. — На мне он и без всякого "влечения" очень даже женился! А вы, между прочим, познатнее меня, и уж точно не беднее… Разве что с точки зрения политики я более выгодный товар, как мне кажется.
— Вы к себе несправедливы, — покачала головой та. — И ко мне, если честно, тоже! Да сделай даже мне лорд МакЛайон предложение — я все равно бы замуж за него не вышла. Одно дело — брак по расчету, и совсем другое — когда ты любишь, а тебя — нет.
— Значит, вы его все-таки любили?
— Даже, пожалуй, слишком, — поразмыслив, признала леди Кэвендиш. — Первая любовь, опять же… И ничего хорошего из этого не вышло бы, уж можете мне поверить!..
— Почему? Разве любить — это плохо?..
— Отчего же, вовсе нет… Дело в другом, — Грейс задумчиво покачала головой:- Как бы обьяснить?.. Понимаете, я тогда была просто как сама не своя! Для меня кроме него ничего вокруг не существовало. И меня самой тоже… Вот что плохо. Знаете, есть такие люди, этакие Нарциссы, которые любят только себя. Так вот, будь ваш муж этой породы — думаю, он с удовольствием поступил бы… как вы сказали?.. Как честный человек! Потому что вместо меня он видел бы в моих глазах только свое отражение. Но Ивар, слава богу, далек от таких нездоровых настроений. И кого же ему было любить — себя самого, что ли?..
— Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду…
— О том и речь, — грустно усмехнулась леди Кэвендиш, вспомнив свое тогдашнее состояние. Потом тряхнула головой и добавила:- К тому же, мы с Иваром совершенно разные люди. А вот вы, Нэрис, — дело другое!
— Не знаю, — она пожала плечами. — Вообще-то, мы друг к другу никаких особенных чувств не испытываем.
— Всему свое время! — уверенно ответила Грейс и, понизив голос, добавила:- Я ведь тоже за Дэвида не по огромной всепоглощающей любви выходила. Да и он, прямо скажем, огнем не пылал… Нам просто было хорошо вместе. А потом все изменилось, — красавица мягко улыбнулась. — Мы понимаем друг друга без слов. И я знаю, что он меня любит. Причем даже когда мне стукнет шестьдесят, и я стану уже не столь приятна мужскому глазу, я уверена — он все равно будет меня любить!
— А… вы? — Нэрис внимательно посмотрела на нее. Леди Кэвендиш развела руками:
— А я без него жить не могу!.. Мне, наверное, бог большого ума не дал, раз я поняла это только когда едва его не потеряла… Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!
— Согласна, — улыбнулась в ответ девушка. Грейс допила остывший чай и посмотрела на леди МакЛайон:
— Не расстраивайтесь раньше времени. Ивар, может, и не идеал, но он, я уверена, будет хорошим мужем, если постарается!
— А чего ради ему стараться? — вздохнула Нэрис. В черных глазах леди Кэвендиш зажглись лукавые огоньки. Она улыбнулась и, наклонившись к уху девушки, доверительно сказала:
— Будь я на его месте — я был бы полной дурой, если бы упустила такую женщину!.. Кто еще по своей воле согласится терпеть его самого и эту их "службу"?!
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Я пойду к Дэвиду, — отсмеявшись, проговорила Грейс. — Ему там одному скучно, наверное… Ивар-то сам как?
— Не в лучшем виде, — честно оветила Нэрис. — Но поесть я его заставила. Он сейчас спит… Он очень из-за Тома переживает.
— Да уж, я думаю, — кивнула Грейс, хотя внутренне была совершенно уверена, что рыжий отравитель получил по заслугам. — Кстати, от чего же все-таки умер этот музыкант? Я совершенно не поняла!
— Да мы и сами толком не знаем, — развела руками девушка. — Никаких ран у него не было, да и парень он был молодой, здоровый. Но, наверное, тут загадка не в теле, а в душе, что ли… Он сказал, что его там "ждали". Я же говорила вам о призраке! Так вот, Ивар, когда домой возвращались, мне рассказал ту легенду. Вроде бы эту женщину когда-то бросил жених. Отлучился ненадолго, она его ждала-ждала, а дождалась только письма — мол, не вернусь, другую нашел. Она от тоски руки на себя наложила. Вот дух ее неупокоенный до сих пор по той роще и бродит. Ждет. Ждал, точнее…
— А волынщик ваш тут при чем?
— Могу предположить только одно — у старых грехов длинные тени! Томас был неисправимый юбочник. За ним такой шлейф брошенных женщин тянулся — как отсюда до Лондона!.. Ни одной не пропускал…
— А уж эта, вероятно, своего не упустила? — вздернула брови леди Кэвендиш. — Да, занятно… Хотя и страшно, конечно. И Ивара жаль.
— Вы только никому не говорите, что я вам обо всем рассказала!.. — вспомнив о главном, спохватилась леди МакЛайон. Красавица понимающе усмехнулась:
— За это не волнуйтесь. Я ничего не понимаю в политике, и с королевской тайной службой мало знакома… но одно я знаю точно: меньше будешь болтать — дольше проживешь!.. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — улыбнулась Нэрис, провожая ее глазами до дверей каминной залы. Потом налила себе еще чаю и посмотрела на веселые язычки пламени в камине. Час уже поздний, скоро полночь. Но спать не хочется совершенно… "Надо было попросить кого-нибудь разбудить меня хотя бы перед ужином! — запоздало подумала она. — Вот что мне сейчас делать?.. И леди Кэвендиш ушла… Жаль, кухарка спит уже, наверное, — а то у меня как раз свободная минутка выдалась, чтобы устроить ей головомойку!" При воспоминании о нерадивой прислуге мысли Нэрис приняли другой поворот. Брауни! Ведь наверняка же о нем снова все позабыли!..
— Вот и занятие нашлось! — удовлетворенно кивнула девушка, поднимаясь. — Надеюсь, они там, на кухне, не все сливки своему коту скормили…
Она тоже, как и Тихоня, не любила кошек.
Эйнар потянул на себя дверь черного хода и нос к носу столкнулся с закутанной в плащ леди МакЛайон. Та ойкнула, но, разглядев в темноте его лицо, с облегчением выдохнула:
— А, это ты!..
— Я, — подтвердил норманн. — А ты что тут делаешь в такое время? Полночь недавно пробило.
— За день выспалась, — она сокрушенно пожала плечами. — Больше не хочется. А делать ровным счетом нечего!
— Ну, книжку почитала бы, — он посторонился, выпуская ее наружу, — или вышиванием занялась… Что там еще женщины делают?
— Только глаза при свечах портить, — отмахнулась девушка.
— А здоровье портить, в одиночестве по темени разгуливая — самое то!.. — ехидно поддел сын конунга. — Ну да ладно. Я, на самом деле, к тебе собирался подняться, вдруг ты не спишь еще… Сван только что вернулся.
— Так что ж ты молчал?! — встрепенулась Нэрис. — Ответ на мое письмо привез?..
— Привез.
— Давай сюда скорее! — глаза леди заблестели. Эйнар вынул из-за пазухи свиток с гербовой печатью и, протянув его девушке, добавил:
— Здесь, что ли, читать собралась?.. Пойдем в дом.
— Нет-нет-нет, — она быстро замотала головой, — там Ивар проснулся, гоняет Творимира по всему замку с поручениями! Опять у них какие-то далеко идущие планы на ночь… Еще нас увидит, начнет вопросы задавать. Он и так уже сильно интересуется, что это мы с тобой все время "по углам шушукаемся"?
— Это есть, — подумав, согласился Эйнар. — Мне вот тоже намекал, в этом разрезе… Ревнует, что ли?
— Я тебя умоляю!.. — фыркнула она. — Ивар?.. Ревнует?! Чушь! У него одни только заговоры на уме.
— Он что, и нас подозревает? — неприятно удивился норманн. Нэрис досадливо махнула рукой:
— Он всех подозревает, не обращай внимания… Давай с прохода отойдем.
— Все равно ж не видно ничего, — делая пару шагов в сторону, сказал он. — Обожди, я хоть за факелом схожу, что ли. И спрячь письмо! Успеешь прочесть… Вот ведь шило, право слово! Ни минуты не может подождать.
Он отошел к кузнице. Нэрис скорчила ему в затылок гримаску:
— Сам ты "шило"! Я два дня этого письма ждала… Ой, привет!
Последние слова были адресованы вездесущему питомцу Ульфа, который, виляя хвостом, уже крутился у ног девуши, норовя взобраться к ней на руки и испачкать грязными лапами очередное платье. Нэрис присела на корточки и, с умиленной улыбкой, почесала маленького балбеса за ухом. Кутенок, счастливо повизгивая, тут же обслюнявил ей руку.
— Дурашка, — ласково сказала она. — Ну не вертись, не вертись!.. И хватит меня облизывать…
Щенок радостно тявкнул и тут же, поднявшись на задние лапы, полез "целоваться". Нэрис, смеясь, отпихнула любвеобильного кутенка в сторону. Тот плюхнулся на землю, увлеченно поскреб себя задней лапой за ухом и, снова вскочив, принялся за старое.
