***
День свадьбы в прямом смысле прогремел, и гром этот разразился во время третьей, последней церемонии бракосочетания.
Первой вышла замуж Вторая, так как альянс Галлии и Роисса – самое значимое событие в истории последних веков. Вторыми поженились мы с Гедеоном, который аж светился от счастья, хотя чему тут радоваться? Мы будем на виду у народа, а это всякие там обязанности и узнавание в лицо на любой захудалой улочке.
Третьей была Нотеша, одетая почему-то не в свадебное платье, а чёрно-красный вульгарный наряд.
Однако, увидев жениха, принцесса продемонстрировала гостям выражение отвращения и ужаса на лице и хотела сбежать, но на ровном месте запнулась и упала. Вторая попытка закончилась тем же.
А я во все глаза смотрела на Тудука Хука, который... Колдовал!
Помните, я говорила про двухметрового верзилу? Так вот, наш северный правитель оказался на полметра ниже, чем мне представлялось. Коренастый гном, что тут скажешь... Зато плечи впрямь широченные! Дышал он Нотеше, образно говоря, в пупок, но это его ни капли не смущало.
В зале послышались сдавленные смешки.
Некому было пожалеть принцессу. Её мать уже месяц как заточена в монастыре закрытого типа. Пожизненно.
Нотеша осталась без поддержки. Теперь она, будто марионетка на ниточках, дёргаными движениями шла к аналою. И в ответственный момент она на весь зал заорала: «НЕТ!!!», а потом, после того как священник повторил вопрос, она тихо, будто не своим голосом ответила «Да».
Довольный Тудук манерно погладил свою серую, с налётом седины, бороду и притянул принцессу к себе для поцелуя.
О, как она брыкалась!
Милый Тудук, желаю тебе выжить в этом браке. Спасибо, что увезёшь Нотешу далеко-далеко от нас.
Эпилог 2. Сон
Зычный басистый голос скомандовал:
– На первый-второй рассчитайсь!
– Первая! – выкрикнула я.
– Вторая! – отозвалась сестра.
– Усё! – резюмировала я, выступив на шаг вперёд.
Да, интересно сон интерпретирует наши имена. И ведь я понимаю, что сплю. Видимо, нега подходит к концу, и уже скоро пробуждение.
Эк меня угораздило познакомиться с батей, который на самом деле вовсе не хотел оставлять беременную маму, но по приказу отца сорвался посреди ночи, думая, что мама поживёт первое время в съёмном доме, а он успеет разобраться с отцовой договорённостью и вернуться. Короче, папаша мой белый и пушистый, а всю малину попортил злой рок, а точнее, дедан, проср... простите, проигравший родовые артефакты послу из Роисса.
Батя оказался и вовсе не приделах. Жертва обстоятельств.
Чушь какая! Маму вышвырнули из арендованного дома тем же утром, она даже одеться не успела. Подозрительно... Что, и тут заговор против бедненького Триаса Прекрасного? – Не верю!
Похоже, во сне мои фантазии смешались в кашу. Маленькая часть меня хотела оправдать отца-негодяя и устроить им с маман хэппиэнд, но будем реалистами: сказки случаются крайне редко, и те во сне.
Мне кажется, я сплю уже очень долго. Около года. Впала в спячку от жизни такой. Но однажды и над моим ухом прозвенит будильник.
Сон, молю, продлись подольше! Не выбрасывай меня в этот холодный жестокий мир!
***
На узеньком подоконнике моей кухоньки сиротливо покоилась стремительно чернеющая связка бананов, которую мне всучила маман.
Ну, не понимает человек, что это в её детстве бананы были невидалью, а сейчас они всем уже до тошноты набили оскомину. Но маман где-то услышала, что бананы делают женщину сексуальной и поднимают настроение.
Да уж, с моим-то горбом я просто секси...
Под выступающего по радио Хвёдора Преступленьева и его пенный спор о смысловом различии слов «ресторан» и «ресторация» я прошаркала тапками в ванную, заранее прикрыв глаза, чтобы не видеть себя в зеркале. Надо бы вообще разбить его на фиг, чтобы не пугаться каждый раз. Всё равно я и вслепую знаю свой домишко наизусть.
Ох... Сон кончился, и я чувствую себя сиротой-сиротинушкой. Никто меня не любит, никто не приласкает. Всё болит, будто я вчера на себе здоровенного мужика тащила.
Судя по запаху палёной пластмассы по всему дому, травы было выкурено немерено. Наверное, мне кто-то помогал. Вот только кто?
В упор не помню вчерашнего дня.
Но, стоило мне зачем-то включить свет (действительно, зачем он мне с закрытыми-то глазами? Рефлекс, наверное), как из ванны донеслось целых два голоса: один мой, другой мужской:
– Какого чёрта?! А-а-а! Выключи!
Ничего не поняла! Но свет выключила. Мало ли. Странные какие-то слуховые галлюцинации. Наверное, меня ещё не отпустило.
Наскоро умывшись и прополоскав рот, я выскочила из санузла и потопала вниз – рефлексировать и вспоминать вчерашнее.
Никогда раньше я так не кутила. И ведь проснулась в своей одинокой постели, а не где-нибудь под цветочной кадкой. Значит, хватило ума добраться.
Кто бы мне поведал о вчерашнем...
Во входную дверь сначала позвонили, а потом настойчиво постучали, и я сходу узнала визитёра.
Аристарх.
– О... – мой друг округлил очкастые глаза и изобразил на лице блаженство. – Жупа, ты... Ты с каждым разом всё прекраснее!
– Чего тебе?
– Так, это... Повидаться хотел.
– Да ну? Говори честно, чего надо, а то прогоню.
– Так я ж от всей души... Вот, цветы тебе принёс... – он достал из-за спины пышный букет тигровых лилий и протянул мне.
Пахло от этих цветов... как из пасти крокодила. С намёком что ли? Я и так знаю, что, мягко говоря, не красавица.
Меня это разозлило. Вот, не люблю, когда мне льют в уши всякую лабуду, чтобы получить от халявный косяк или обед.
И я от всего сердца пожелала ему:
– Чтоб у тебя язык распухал каждый раз, когда ты врёшь!
«Фьюить!» – вылетело озорное голубое облачко.
Эт-то ещё что такое?! Прям как во сне!
Но язык у Аристарха не распух.
«Значит, это всё ещё глюки после сна», – подумала я.
– Тебе не нравятся?
– С клумбы нарвал?
– Да. Зато они совсем свежие и дольше простоят.
«Дольше провоняют», – подумала я.
– Слушай, тебе вчерашнего мало было? Ты чего пришёл-то? Что-то раньше я за тобой такой вежливости не замечала.
– Вчерашнего? Мы не виделись несколько месяцев. Ты же теперь птица высокого полёта, – но и тут его язык остался прежнего размера.
Вдруг... Я увидела ЕГО, идущего по дорожке от моей калитки до дома.
– О... Мой... Бог... – прошептали мои губы, а в сознании запульсировала мысль: это же мой возлюбленный из сна! Настоящий! Из плоти и крови! А-а-а! Только что он забыл у меня?
– Ваше... В-в... В-ве... – пролепетал Аристарх
Длинноволосый светлый красавчик остановился и сердито посмотрел на меня, а я готова была пасть ему в ноги или вовсе утопиться, лишь бы его идеально красивое лицо не портила гримаса злости.
– П-простите, – я тоже начала заикаться. – Чем могу помочь?
Лицо моего идеала в самом деле сменило выражение, и он коротко скомандовал:
– Аристарх, ты не вовремя. Зайдёшь в другой раз. А ты, – снова обвиняющий взгляд на меня, – со мной!
Откуда он знает Аристарха и меня? Как это в дом? Там же бардак! Что мой идеал подумает обо мне? О, Гова! Что творится-то?!
И всё же это «Со мной!» прозвучало так... так властно! Как будто красавчику есть до меня дело. Какой приятный глюк – всю жизнь о таком мечтала! Только вот голова болит, да и всё тело как не родное.
Беловолосый аполлон уверенно направился в мою спальню, а когда привёл, со слезами на глазах, очень проникновенно произнёс:
– Как ты могла?
Да чем же убогая горбунья обидела этого ангела во плоти?
Я пролепетала:
– Простите, простите, умоляю, простите! А чего я сделала-то?
– Жу, ты странно себя ведёшь.
– Мы знакомы?
Неужели я до сих пор сплю? Сон во сне? Похоже на то. О, Гова, неужели скоро я проснусь, и мой идеал растворится?
Я даже всплакнула от осознания жестокости бытия. И жестокость эта не замедлила себя проявить.
