— Макс, давайте не будем об убийстве! Сейчас такой чудный вечер.
Мадлен села рядом с ним. Она обвила его шею руками и поцеловала.
— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — спросил Робеспьер, у которого уже закружилась голова.
— Конечно, — засмеялась она. — Я в вас влюбилась… не знаю почему…
Мадлен не очень хотелось ехать в Дамартен, но Робеспьер уговорил ее. Сту–дент хотел допросить сержанта Рену, который остановился в этом городке в гос–тинице «Два ангела». После Дамартена они условились поехать в Санлис.
Отыскать гостиницу «Два ангела» не составило труда, впрочем, как и ее по–стояльца сержанта Франсуа.
Когда Рену увидел на пороге своей комнатушки красавицу Мадлен в сопро–вождении какого–то тощего типа, он был поражен.
— Мадмуазель Таверне, что вы тут делаете? — спросил он.
Мадлен изящным жестом указала на Робеспьера и важно произнесла:
— Этот человек задаст вам несколько вопросов. Прошу вас, отвечайте честно!
Франсуа пригласил гостей в свое скромное жилище. Он усадил Мадлен на по–тертый диванчик, а Робеспьеру предложил старое расшатанное кресло. Более лучшей мебели для посетителей он подобрать не смог.
Робеспьер отметил, что Франсуа ненамного старше его, поэтому разговорить его будет легче, чем предыдущих собеседников.
— Мне бы хотелось узнать, где вы были в вечер смерти Руссо? — спросил сту–дент.
— Я был в Эрменонвиле, — честно ответил Франсуа. — Но я прибыл туда нена–долго. К матери я не заходил, она предупредила меня, что в этот день с Терезой уезжает в Санлис.
— А у меня есть сведения, что вы были в Летнем доме в тот вечер, — возразил Робеспьер.
Рену грустно улыбнулся.
— Я знаю, откуда у вас эти сведения, — вздохнул он. — Этот болтун Гербер все вам рассказал… В тот вечер я приходил в Летний дом. Мать с сестрой должны были скоро вернуться, я решил подождать. У меня был ключ, и я беспрепятст–венно вошел в дом. От нечего делать я принялся слоняться по гостиной, на–ткнулся на стол философа. На столе лежали какие–то бумаги, я от скуки принял–ся читать их. Ничего не понял. Потом вошел философ, обругал меня за то, что я сунул нос не в свои дела. Мне оставалось только уйти с позором. Я решил не дожидаться матери и вернуться в Дамартен.
— А при чем тут Гербер? — спросила Мадлен.
— Я видел, как он бродил у Летнего дома, — пояснил Рену. — Возможно, он за–метил меня. Старый сплетник.
— Странно, — удивилась Мадлен. — Нам он ничего про вас не говорил.
— Но как вы узнали, что я был в Летнем доме в тот вечер? — спросил ошара–шенный Франсуа.
— Вы потеряли пуговицу от мундира, — пояснил Робеспьер. — Мадмуазель на–шла ее, но ваша матушка быстро отобрала у нее находку.
— Вы подозреваете меня в убийстве? — спросил Рену. — Вся округа твердит о том, что какой–то тип говорит, будто Руссо убили, и проводит расследование. Я сразу понял, что это вы.
— Я пока никого не подозреваю, — ответил студент. — Вы единственный, кто дал мне более или менее правдоподобный ответ. Большое спасибо.
Уходя, Робеспьер заметил до блеска начищенные сапоги сержанта.
— Вы всегда держите обувь в таком отличном состоянии? — спросил студент.
— Да! — гордо ответил Рену. — Грязные сапоги позор для офицера! У меня да–же подошвы всегда чистые!
В маленьком городке Санлисе жизнь кипела во всю. Мадлен, которая была первый раз в этом городе, шла по узенькой улочке под руку с Максимильеном, с любопытством озиралась по сторонам. Все было каким–то необычным и инте–ресным: люди, дорога, дома, даже небо над головой.
— Я первый раз вижу жизнь простых людей, первый раз иду по обычному району, — сказала она.
— Ну, как?
— Интересно. Максимильен, зачем мы приехали в этот город?
— Надо выяснить, было ли оформлено наследство, если да, то кем, — пояснил Робеспьер.
— А как это можно узнать? — спросила Мадлен.
— Съездить в Санлис и побеседовать с нотариусом.
— А почему в Санлис, а не в Париж?
— Чтобы заверить документ у парижского нотариуса понадобилось бы слиш–ком много времени и денег.
Контора мэтра Жибера пустовала. Ее хозяин, скучая листал какую–то кни–гу. Про виде посетителей он нехотя оторвался от своего занятия и вяло спросил:
— Что вам угодно, господа?
— Мне бы хотелось узнать, были ли оформлены документы на владение руко–писями покойного Руссо, — сказал Максимильен.
— А, только и всего, — фыркнул Жибер. — Опять меня отвлекают по пустякам! Были у меня недавно две дамы: старая и не очень. Они были родственницами Руссо, который недавно умер. Так вот, наследство было оформлено на старую даму, которая очень спешила, торопилась, требовала закончить этот документ как можно быстрее. А вот ее спутница была спокойна, как корова на лужайке.
— Эта мадам ничем не объясняла свою спешку?
— Они объяснили это тем, что им нужны деньги.
— А они приходили до или после смерти Руссо.
— Один раз до, чтобы оформить наследство, а другой раз после, так как пона–добилось все повторно переписать и подтвердить.
— Понятно, спасибо, мсье Жибер, — сказал Робеспьер.
В Эрменонвилль они вернулись только под вечер. На небе уже стали появ–ляться первые звездочки. Сумерки постепенно сгущались. Во мгле замок Прин–тан выглядел еще более зловещим. Но это не заставило Робеспьера отменить ви–зит к Принтан.
— Ох, Макс, — вздохнула Мадлен. — Не нравиться мне этот замок! Нам обяза–тельно сегодня туда идти? Уже стемнело!
— Обязательно, — отрезал Робеспьер.
— Ладно, а что вы у нотариуса выяснили? Я ничего из вашей беседы не поня–ла!
— Я выяснил, — начал Макс, не дожидаясь конца этой тирады. — Что наследство было оформлено на Лавассер.
— А что это значит?
— Одно из двух: или она убила зятя и прибрала рукописи к рукам или просто кого–то испугалась и решила с помощью закона уберечься. Все это так запутано. Надо мне с ней как–то поговорить.
— Я вас познакомлю…
Они подошли к воротам замка. Робеспьер постучал.
— Никого нет, — сказала Мадлен. — Пошли домой. Зачем нам этот замок с при–зраками?
— Можете идти, я не имею права тащить вас за собой, — ответил Робеспьер.
— Нет, вас я не брошу!
— Гм… ворота не заперты.
— Макс, — взмолилась Мадлен. — Не ходите туда, не нравиться мне все это!
— Мне тоже, — сказал Максимильен, но все–таки вошел.
— Ой, — Мадлен вцепилась в рукав его костюма. — Я боюсь.
— Успокойтесь, милая, все хорошо… есть тут кто–нибудь!?
Ответа не последовало. Максимильен с девушкой поднялись по лестнице и отыскали комнату мадам де Принтан.
— Что–то мне не хочется туда входить, — сказала Мадлен.
Но Робеспьер не слушал ее, он распахнул дверь и заглянул внутрь.
— Мадлен, — сказал он дрожащим голосом. — Подождите меня тут, пожалуйста.
— Почему?
— Вам не следует входить в эту комнату.
— Я вас не понимаю.
— Потом объясню, побудьте здесь, прошу вас!
— Не валяйте дурака! — обиделась Мадлен. — Я войду в эту комнату.
— Я вас предупреждаю, не делайте этого…
Но строптивая красотка хмыкнула и, несмотря на все попытки студента удер–жать ее, шагнула в странную комнату. Она пожалела об этом в первую секунду, как переступила порог. На полу ничком лежала де Принтан с раной у виска. В правой руке женщина сжимала пистолет. Мадлен испустила душераздирающий высокочастотный крик ужаса и упала в обморок на руки Робеспьера. Макси–мильен уложил ее на пол и принялся приводить в чувства. Когда Мадлен очну–лась и огляделась по сторонам, Робеспьеру пришлось зажать ей рот рукой, так как девушка собралась вновь завопить.
— Тише, тише, дорогая, может убийца еще в замке.
— К-какой уб–бийца? По–моему, она сама застрелилась…вон у нее в руке пис–толет. Не могу больше глядеть на это!
— Мадлен, убийца мог запросто вложить пистолет в руку жертве. Однако он ошибся: Принтан была левшой, а пистолет у нее сейчас в правой руке. Если бы он был в левой руке, я сам бы принял это за самоубийство… А это что?
Макс поднял лежавший рядом с женщиной окровавленный листок бумаги. На нем печатными буквами было выведено одно слово «Прощайте».
— Я уверен, что это подложил убийца! — твердо произнес Робеспьер.
— Ох, ох, Макс, милый, пойдем отсюда! — заплакала девушка. — Уже темно, я боюсь! Надоели мне эти убийства!
— Для начала я должен осмотреть комнату, потом мы обследуем замок… Меня еще интересует, где слуги. Гм, скорее всего, у них выходной, убийца выбрал подходящее время.
Пока Робеспьер обследовал жуткую комнату, Мадлен забилась в угол и дро–жала крупной дрожью. Макс зажег свечи.
