Не успела та открыться, как чья-то невидимая рука зажала Ивану рот и прошептала прямо в ухо: «Тихо. Сейчас патруль пойдет. Выходим обратно». Ваня, которому никогда еще до этого в жизни не доводилось общаться с говорящими руками, подчинился беспрекословно. Шурик, даже ничего не заподозрив, сунувшись, было, за своим поводырем, так же покорно отступил назад.
Темнота стояла кромешная. Говорящая рука прикрыла за собой дверь. Никто не разговаривал. Шурик не особенно понимал, что происходит, а Иван был просто очень вежливым человеком. Приступы вежливости бывали особенно сильны, если рядом обнаруживалось огнестрельное оружие, к тому же упиравшееся своим дульным срезом ему в какой-нибудь жизненно важный орган. Например, в мизинец.
«Надо навалиться на дверь», — прошептала «рука». — «Эти обязательно будут проверять на предмет незапертости». И рука, и Ваня, и даже Шурик, который, услышав обращенный из ниоткуда шепот нового неизвестного персонажа, отказал себе в праве удивляться, дисциплинированно уперлись правыми плечами в обшитую листовым некрашеным железом поверхность. Теперь они оказались друг за другом, а автомат или винтовка — по дулу-то разобрать не удалось — где-то под ногами.
Иван обнадежил себя: «Значит, врагами нас не считают, раз оружие опустил». Дальше подумать он не успел: с той стороны кто-то (или что-то) легонько ткнуло дверь. Потом посильнее. Парни напряглись и стояли стеной. Третий, последний натиск, был самым мощным, но подпираемая плечами дверь не шелохнулась. Потом давление прекратилось, но три «титана» еще некоторое время продолжали давить плечами, словно соревнуясь друг с другом в силе.
«Кажись, ушли», — сказала шёпотом «рука», и они все облегченно перевели дух.
— Это очень ловко я на вас тут нарвался, — не слишком- громко, но уже вполне нормальным голосом произнес незнакомец. — Удалось бы мне одному эту дверь удержать — вопрос сложный. Скорее всего — нет. Сцапали бы меня эти супчики, попинали бы для острастки — и к стенке. Они пока блюдут паритет в свое удовольствие. Ни тебе «прав», ни тебе «предварительного заседания» с выделенным обморочным «защитником», ни тебе «рассмотрения». Покалечат, а потом пристрелят. Из милосердия. Чтоб «мешкам» не достался.
— Так у тебя у самого какое-то ружье имеется, — вставил- Иван. — Можно и посопротивляться.
— Да какое же это ружье! Это же самый лучший в мире- агрегат, правда, без патронов. Кончились быстро. Это модификация под индексом А2, разработанная под 5,56 мм патрон SS 109. Из-за патрона увеличилась крутизна нарезки канала ствола, как следствие, сам ствол стал более прочным и тяжелым. Дальность стрельбы, зато, удвоилась. Пуля, благодаря стальному сердечнику, отличается улучшенным пробивным действием — со 150 метров она пробивает 3,5 мм стальную плиту, а с расстояния в 1300 метров стандартную, опять же стальную, американскую каску. Измененный пламегаситель несколько уменьшил подскок оружия при стрельбе лежа. Это снизило пылеобразование при стрельбе, что сыграло положительную роль во время операции «Буря в пустыне». Помните такую войну? Переводчик режима огня в двух вариантах: одиночный (непрерывный) огонь, или одиночный (фиксированными) очередями по три выстрела. Специально для левшей, чтобы стреляные гильзы не летели в лицо, даже установлен дополнительный щиток-отражатель. Видал, какая красота?
Иван промолчал, а Шурик заметил:
— Вообще-то здесь как-то темновато. — Да ладно! — будто бы махнула в непроглядной тьме рукой- «рука». — Темнота — друг молодежи. Смотрю и вы не с пустыми руками сюда прибились. Арбалет знатный, только маленький. Метров на сто, но уже неприцельно. Тридцать — дальность реального поражения. От 6 с половиной до 7 с четвертью в тысячах рублей в клубных лавках.
Иван, предположительно, пожал плечами:
— Я в обычном охотничьем купил за 6 750. — Слушай! А давай меняться! — вдруг обрадовалась «рука». — Мне твой арбалет — как раз то, что нужно. Возьмешь мое оружие.
— Так твоя винтовка без патронов! — хмыкнул Ваня. — Сдается мне, это «оружие достойное настоящего мужчины». Она же штурмовая винтовка, она же «черная винтовка», М-16.
— Точно, она самая. Конкурент нашего «калаша». Только- лучше, на мой взгляд. Потому что дороже. Никакая банановая республика наладить серию не может, а «Калашников» не только китайцы, но, по-моему, и негры с арабами в подворотнях лепить научились. Патронов себе еще найдешь. Гляди на ствол — только одиночными стреляли, то есть все путем. Хороший обмен, чувак!
— Ты очечки-то свои сними, я сейчас свет включу. — Посмотреть хочу, а не только на ощупь ориентироваться. Что это я — слепой кот Базилио, что ли?
«Рука», повозившись, сказал:
— Включай, чувак. — Жмурясь и моргая, они посидели на корточках, прикрывая глаза от оказавшегося чрезвычайно ярким света фонаря. «Рука» предстал перед парнями во всей своей красе: высокий, худощавый и широкоплечий, с банданой на голове, в городском камуфляже, небритый и вполне зрелый по возрасту — лет, эдак, тридцать пять.
— Здорово, парни, — сказал он и протянул широкую, как- лопату ладонь. — Эдик.
В другой руке он держал ПНВ, прибор ночного видения, с известной в узких кругах аббревиатурой. Ни Шурик, ни Иван столь специфическими знаниями не обладали, поэтому они просто с восхищением смотрели на столь полезный в нынешних странствиях гаджет. Представиться-то, конечно, они представились, вот только фонарем в глаза Эдику светить постеснялись — на предмет отсутствия в них душевной теплоты. Впрочем, по поведению нового знакомого можно было сделать вывод: он — свой, буржуинский, человек.
Эдик, не особо жеманничая, без лишних вопросов поведал, что он, как и его друзья, утонул в страсти, название которой «пейнтболл». Детская игра в войнушку. Если ей заниматься достаточно плотно, вложить в амуницию хренову кучу денег, объединиться с такими же серьезно настроенными мужчинами, то получается полное позитива времяпровождение. Только в этом году удалось пристреляться в условиях кромешной тьмы, то есть, используя ПНВ. Новый уровень, правда, достаточно дорогостоящий. Полную светомаскировку добиться ночью и развалинами былой стройки социалистического объекта не удавалось. Зато за некоторую мзду искомый мрак получилось создать для себя на подземной автостоянке под Фонтанкой у Сенной площади. Она, эта стоянка, еще очень далеко отстоит от торжественной речи губернатора, разрезанной ленточки и рек банкетного шампанского с омутами водки и коньяку. Но в этом-то и была вся прелесть. Выключил все освещение — и пали, сколько хочешь, даже не дожидаясь полуночи. Но тут возникла некоторая сложность идентификации: свой — чужой. Да и провалиться можно было в какое-нибудь незаделанное технологическое отверстие, ведущее к самому центру Земли. Поэтому принялись, не мудрствуя лукаво, обвязываться, как альпинисты. Просто кайф. Действительно, новый уровень.
И, вдруг, в самый разгар баталии обнаружили себя и своих противников за пределами отведенной для игры территории, валяющимися вповалку. Уже несколько позднее осознали, что это автомобильный тоннель от мэрии — кто же знал, что таковой тоже существует. Пытались выбраться обратно, но там, на выходе к стоянке, скопилось изрядное количество бесцветных мешков, просто целые залежи этой мерзости. Ценой потери двух человек осознали всю опасность тварей. Отстреливались краской, насколько было возможно, и отступили обратно. Сунулись по тоннелю, напоролись на каких-то озверевших ментов. Вооруженные чем попало: автоматами, винтовками и пистолетами — они на контакт не пошли, завалив еще двоих. Но увлеклись погоней и — мешки, приятного аппетита. Оттуда получилось оружие. Немного, но хватило на четверых человек. Потом удалось вооружить и остальных двоих. Менты-то без ПНВ скачут! Но самое главное, они как-то неестественно относятся к собственной безопасности. Будто уверены в личной неуязвимости. Они — могут убивать, а их — нет. Их-то за что?
Спрятались все шестеро в двух «карманах» по сторонам подземного тракта. Сзади — стоянка начинается с тысячами «мешков», спереди — держат периметр менты. Далековато до них, но те укреплены неплохо, как и положено. Да еще патрули свои поблизости отправляют, прочесывают на предмет наличия террористов.
Эдик пошел разведывать пути отступления. Сидеть в своей символической прятке до Страшного суда не хотелось. Через залежи «мешков» не пробиться, войной идти на ментов — себе дороже. А выйти надо. Вот он и нашел, практически под носом у распоясавшихся стражей «законности» эту загадочную дверцу. Запиралась дверь на красивый и модный кодовый навесной замок фирма «Abus», но сделанный, как то теперь водится, в Китае. Открывается с помощью отвертки, или монтировки, или, даже, дула. Или, на худой конец, набором кодовых цифр. Эдик шифр не знал, зато прекрасно знал китайцев. Дужка замка сдалась с первой же попытки, смяв к едрене-фене все китайские секреты. Скобы он тоже пальцами загнул по сторонам, чтоб никто даже под гипнозом не понял, что здесь когда-то висел настоящий непреодолимый запор. Едва он проделал все необходимые манипуляции, с грохотом поползли вверх ворота за поворотом тракта — это менты выходили из своей цитадели на патруль. А тут дверь распахнулась сама собой — это уже Ваньша с Шуриком пытались запихать в проход свои любопытные, как бы это помягче — лица.
