в сумке ожила и бросилась в море.
— Так это и было нужное нам место! — воскликнул Муса, и стремглав бросился обратно к роднику.
У скалы сидел человек, закутанный в зеленого цвета плащ.
— Приветствую тебя, Муса, сын Амрама! — спокойно промолвил незнакомец.
— Откуда ты знаешь меня? — опешил Муса.
— Всезнающий предупредил меня о тебе и твоем визите.
Муса поклонился незнакомцу и попросился в ученики.
— Я не против, однако у тебя не хватит терпения долго следовать за мной.
Муса заверил незнакомца, что будет всецело предан и послушен ему.
— Тогда ты не должен задавать мне вопросов, пока я сам не решу заговорить с тобой.
Муса согласился, и они двинулись в путь. Юшу ибн Нуна пророк отправил обратно домой.
По дороге они набрели на старое кладбище, где было множество черепов и костей. Незнакомец указал на семь черепов и назвал их имена, поведав, что при жизни они были братьями. После черепа подтвердили свои имена и рассказали о своей прошлой жизни. Увидев все это собственными глазами, Муса проникся необычайными познаниями спутника.
Вскоре они вышли на берег моря. Неподалеку стоял корабль, и они договорились с капитаном, чтобы он взял их на борт. Когда корабль подплывал к берегу, незнакомец взял топор и сделал пробоину в днище корабля. Муса был поражен выходкой спутника и не смог сдержать негодования:
— Капитан был очень добр и даже не взял платы за проезд, зачем ты так поступил?
— Я же предупреждал, чтобы ты не задавал вопросов, — напомнил мужчина.
Муса извинился за свою несдержанность и заверил, что это больше не повторится.
Сойдя на берег, они продолжили свой путь пешком и вскоре пришли в деревню. В поисках еды и отдыха путники обошли дома, однако никто из жителей деревни не накормил их и не предоставил ночлег. Голодные и уставшие, они были вынуждены покинуть негостеприимную деревню. Дойдя до окраины, они увидели кривую каменную стену, которая вот-вот обрушится. Незнакомец подошел к стене и стал ее укреплять, пока она не сделалась прочной и ровной. Видя все это, Муса снова не выдержал:
— Никто из жителей этой деревни не дал нам и куска хлеба и не приютил, а ты починил им ветхую стену. Было бы справедливо взять с них плату.
— Разве я не говорил, что у тебя не хватит терпения странствовать рядом со мной? — отозвался незнакомец. — Ты вновь нарушил обещание. Если это повторится — мы расстанемся.
Муса горячо извинился и заверил, что впредь будет нем как рыба.
На окраине следующей деревни путникам встретилась компания резвящихся мальчишек. Незнакомец схватил одного из них и свернул ему шею. Вне себя от ужаса, Муса воскликнул:
— Господь Всемогущий, что ты наделал?! Зачем убил невинного ребенка?!
Незнакомец повернулся к Мусе и со вздохом сожаления ответил:
— Ты трижды нарушил мое условие и теперь мы расстаемся. Но прежде я все-таки открою тебе истинную суть моих деяний.
Корабль, в котором я сделал пробоину, принадлежит благочестивым людям, которые с его помощью зарабатывают себе на хлеб. Однако местный правитель задумал военный поход и дал указ отбирать у народа все годные корабли. Сделав в судне дыру, я спас владельцев от потери корабля. Стражники, заметив пробоину, не отнимут его. А через некоторое время война закончится, хозяева починят судно и вновь займутся перевозками.
Стена на краю деревни находится на земле, принадлежащей двум сиротам. Их отец был благочестивым человеком. Под этой стеной он спрятал сокровища для своих детей, вверив их сохранность Аллаху. Если бы стена обрушилась до того, как эти сироты вырастут, то жители деревни растащили бы клад. Всевышний же пожелал, чтобы эти дети достигли совершеннолетия и отыскали свое наследство.
Мальчик был сыном праведных родителей. Однако в будущем он стал бы закоренелым грешником и мог сбить с пути истинного мать и отца. Поэтому я и пресек его жизнь. Взамен Всевышний дарует этим людям благочестивого ребенка, и они утешатся.
Все, что я сделал, было для этих людей величайшей милостью Аллаха. И действовал я не по своей воле, но выполнял волю Господина нашего. В этом и кроется истинная суть моих деяний.
Муса понял, что перед ним величайший праведник, и мысль о разлуке опечалила его.
Вдруг появилась птица и, чирикая, закружилась перед ними. Затем она села на гладь озера, сунула клюв в воду, встряхнулась и улетела.
Праведник жестом поблагодарил птицу и обратился к Мусе:
— Знаешь, что сказала нам эта птица? Она напомнила, что несмотря на все наши знания, твоя и моя мудрость по сравнению с мудростью Всевышнего все равно что капля воды в океане.
Муса проследил взглядом за птицей. А когда повернул голову — незнакомца и след простыл«.
Какое-то время они ехали молча. Аль-Хассар был настолько впечатлен историей, что не нашелся, что ответить. Ибн Араби, зная, что творится на душе спутника, оставил того в раздумьях.
— Почтенный Мухйиддин, мне не дает покоя один вопрос: кем был тот праведник, кого Аллах наделил столь великим знанием?
— Аль-Хадир, покровитель и наставник суфиев, — как ни в чем не бывало отозвался шейх.
— Но откуда тебе известно? — изумился ученый.
Ибн Араби поравнялся с верблюдом собеседника и, склонившись, таинственным голосом произнес:
— Зеленый сам сказал мне об этом.
***
Убитый горем, не в силах пошевелиться, я так и сидел возле злополучного резервуара, пока на меня не наткнулись стражники амира. Сухими без единой слезы глазами я уставился во тьму, отрешившись от всего мира. Сердцем я понимал, что Хасан мертв, разум же отказывался это принимать. Внутри меня словно что-то оборвалось и безвозвратно скрылось в широко распахнутых стеклянных глазах дяди.
Что-то тяжелое легло на мое плечо и слегка сжало. Я дернулся и резко обернулся.
— Свои, — успокоил меня воин в шлеме, с копьем и щитом в руках. — Ты не ранен, идти можешь?
Я молча кивнул.
— Общий сбор в центре лагеря, — стражник махнул рукой, указывая направление. — Бедуины ушли, шагай спокойно.
Но я и не думал вставать. Как я мог оставить тело Хасана, не предав его погребению?
— Чего застыл? — подстегнул второй стражник. — Или хочешь остаться тут на поживу шакалам?
Я медленно поднялся, повернулся в сторону бассейна, и, опершись на бортик, заглянул вниз. Тело Хасана никуда не делось. Сглотнув комок, я еле слышно произнес:
— Там мой дядя, его нужно похоронить.
Стражники поравнялись со мной,
