— Чего это с ним? — подняла на Мишку удивленные глаза Вера. — Чумной какой-то… — непонимающе пожала она плечами.
— Да не чумной он, Вер, — широко улыбнулся Мишка, выкладывая на стол кулечки с продуктами. — Тебя увидел и растерялся. Не привык он гостей принимать. К нему ж и не ходит никто.
— Папа хороший, — оторвав от ее груди голову, заступилась за отца Лиза.
— Конечно хороший! — тут же согласилась с ней Вера, погладив девочку по лохматым редким кудряшкам. — Папа у тебя самый лучший на свете! А хочешь, мы сейчас тебе косички заплетем? И волосы в глазки лезть не будут. Хочешь?
Вернувшийся с кухни с закипевшим чайником в руках Петр застал идиллическую картину: на стуле сидела Лизавета с леденцом в руке, на кровати с таким же леденцом восседал довольный Костик, не сводивший глаз с женщины, заплетавшей тонюсенькие косички Лизе и одновременно весело рассказывавшей детям сказку, а Мишка разбирал и как можно компактнее укладывал на столе вытащенные с авосек продукты.
— Вы с ума сошли? — бухнув на стол чайник, он бросился к Лизе отбирать у той леденец. — Костик, не смей это есть! Им же нельзя!
— Петь, угомонись, — попытался отодвинуть мужчину от тихо заплакавшей девочки Мишка. — Верни ей леденец. Можно. Пусть сосут.
— А опять рвать станет? — угрюмо взглянул мужчина на парня. — Ты же видел, что с ними делается!
— Не будет их рвать, — забирая у него леденец и возвращая его девочке, проговорил Мишка. — Сейчас леденцы доедят, и дадим им супчику немножко, Вера вон им легонького сварила, — кивнул он на банку с супом, стоявшую на столе.
— Ну… Миха, если что, я ж тебе за них голову отверну, — мрачно пообещал Петр, угрюмо переводя взгляд с леденцов в руках у детей на банку с супом.
— Все хорошо будет, — улыбнулся Мишка. — Надо им уже и супчик давать. Скоро яблоки пойдут, станешь и яблоками тоже кормить. Витамины-то нужны. А вот тут я земляники маленько от родителей привез, перед сном тоже дадим по чуть-чуть.
Петр вздохнул и вздрогнул от резкого звука рвущейся материи — не найдя, чем завязать заплетенную косичку, Вера, не долго думая, оторвала от своего яркого платка полоску. Вплетя ее в волосы, она завязала бантик и принялась за вторую косу, продолжая весело рассказывать о путешествии Колобка.
Мужчина, то и дело бросая на Веру тревожные взгляды, принялся подбирать с пола принесенные вещи и пытаться запихнуть их в шкаф как были — в узлах и авоськах.
Посмотрев на пыхтевшего от усилий мужчину, женщина качнула головой.
— А лиса его АМ — и съела! — весело закончила она и подхватила девочку на руки. — Вот какая у нас Лизонька теперь красавица! С косичками, да? — улыбнулась она девочке.
Та, глядя на женщину, кивнула и несмело улыбнулась ей в ответ. У Петра, не спускавшего встревоженных глаз с дочери, из рук выпал узел.
— Улыбнулась… В первый раз улыбнулась! — растерянно проговорил он, робко раздвигая губы в улыбке.
— Лизонька, пойдем-ка мы с тобой папе поможем, — вздохнув, проговорила Вера, шагнув к Петру. — Ну вот куда ты узлы-то пихаешь? Разбери их сперва! Там же и обувка ребятам, и одежка разная — и на лето и на зиму, да и по размеру тоже разная, — заворчала она, взглянув на мужчину. — Вот что значит мужики, ничегошеньки вы в порядках домашних не смыслите! — вздохнула Вера, спуская девочку на пол. — Миша, подай мне вон тот узел, пожалуйста. Туда мы игрушки-то засовывали?
На свет Божий были очень быстро извлечены искусно вырезанная деревянная лошадка чуть больше ладони, плюшевый медведь, небольшой кожаный мяч и нарядная кукла.
— А это, Лизонька, кукла Катя, — протянула она игрушку изумленно следившей за каждым ее движением огромными глазами девочке. — Ее передала тебе Маруся, такая же девочка, как и ты. И знаешь, она очень просила тебя позаботиться о Катеньке. А еще она сказала, что будет ждать, когда вы с Костиком поправитесь и пойдете на улицу гулять. Она вам все-все покажет: и двор с качелями, и садик наш красивый с цветочками, и поле, где мальчишки в футбол гоняют. В общем, теперь есть у вас с Костиком подружка, — женщина нежно улыбнулась, погладив девочку по голове и смахнула предательски блеснувшую слезинку. — А вот и мячик Косте подарили, чтобы он учился в футбол играть, — вложила она мяч в другую руку девочки. — Да и мой Ванька все рвется с вами познакомиться, говорит, станет Костика учить мяч гонять. Деток у нас тут много, детки все хорошие. Весело вам будет играть вместе, только поправляйтесь поскорее. Сможешь сама Костику мячик отнести? — девочка кивнула, прижав мячик посильнее и пошла к кровати.
Мишка, уже удобно устроившийся на кровати возле Костика и массировавший ему ноги, подхватил девочку на руки и усадил ее рядом с мальчиком.
Оставив детей с Мишкой разглядывать и возиться с игрушками, Вера отодвинула Петра в сторону и занялась узлами.
Она споро перебирала вещи и обувь, ловко разделяя их на кучки, периодически протягивая Петру то сандалик с требованием померить его Косте, то платьице — прикинуть, не сильно ли будет велико Лизоньке.
— Ну вот, — наконец выпрямилась она, сдувая упавшую на глаза прядку. — Гляди. Вот это ребятам мало, собери все да снеси в приют, там деткам тоже надобно, — строго посмотрела она на Петра. — Вот это им сейчас носить. Обувку всю почисть да смажь, чтоб мягонькой была, вещи перестирать надо. Вот это я заберу, тут кое-где подшить да пуговицы пришить надо, да ушить кое-что. Починю и принесу обратно. Вот тут, — указала она на очередную кучку, — вещи на зиму и осень, чтоб сейчас носили. Далеко не убирай, скоро сгодятся. А вот это большое им пока, это сложи да прибери подальше, чтоб не мешалось. Запомнил? — взглянула она на Петра.
Тот кивнул и робко улыбнулся, глядя на женщину.
— Спасибо, а то я бы долго еще возился с ними, — проговорил он.
— Давай ребят уже покормим да спать им пора, а опосля тогда и уберешь все, — махнула на него рукой женщина, шагнув к кровати и сгребая обоих детей в охапку. — Ну чего опять застыл? Супа погрей им!
Мишка, возившийся все это время с детьми и незаметно для Веры леча их, бросил быстрый взгляд вслед товарищу и усмехнулся. Женщина распоряжалась им, как дышала — легко и непринужденно. Устало откинувшись на освободившейся кровати, он закрыл глаза, медленно уплывая в сон.
— А ты чего разлегся? — вывел его из состояния блаженной дремоты голос Веры. — А ну ступай помоги Петру! Ему воды нагреть еще надо, детей купать. Что он, с одной ногой много натаскает? А ты, лоб здоровый, валяться будешь? А ну геть отсюдова! — замахнулась она на него полотенцем. На лицах детей, не сводивших наполненных интересом глаз с Веры, мелькнули едва заметные улыбки.
Подмигнув ребятам и мимоходом потрепав по голове Костика, Мишка выскочил из комнаты.
— Не баба, а огонь! — улыбнулся обычно хмурый Петр. — Во как споро все завернула, и с малыми лад нашла. Хорошая баба, — цыкнул он языком с мечтательной улыбкой и, спохватившись, кинулся к ведру. Вода уже переливалась через край.
— А ты не зевай, — заговорщицки легонько пихнул его плечом Мишка, забирая у него ведро.
— Да ну тебя, Мих, — отмахнулся Петр, но при этом предательский румянец окрасил его небритые щеки. — Скажешь тоже… Кому я нужен такой… Калечный… — зло стукнул он протезом по стене. — Она-то вон какая! Видная, ладная вся. И жена справная, хозяйственная… — снова махнул он рукой, печально вздохнув. — Да и есть уж у ней кто… — угрюмо вновь насупился Петр, сдвинув брови.
— Нет у нее никого, — на секунду оторвавшись от разжигания плиты, бросил на него быстрый взгляд Мишка.
— А тебе-то почем знать? — возмутился Петр, но тут же изменился в лице, видимо, что-то вспомнив, и добавил: — А, ну да… Ты-то точно все знаешь…
Губы парня расплылись в невольной улыбке от прозвучавшей в голосе Петра зависти.
— Так нет, значит, у нее никого? — хмуро переспросил мужчина, опираясь спиной на стену и складывая руки на широкой груди.
— Неа, — замотал головой Мишка и широко улыбнулся.
