На другой день нас известили о смерти моего шурина. Час кончины точь-в-точь совпадал со сновидением его сестры.
А. С.
(В Люкселе)
V. Дядя мой служил сержантом во 2-м пехотном полку, когда была объявлена война 1870 года. Он участвовал в первых сражениях, попал в осажденный Мец, потом был взят в плен и увезен в Майнц, затем в Торгау, где и пробыл 9 месяцев.
В 1871 году, в воскресенье на Фоминой неделе один товарищ пригласил его отправиться в город, но дядя предпочел остаться в казармах, говоря, что он не расположен и сам не знает, чему приписать свое тоскливое настроение. Оставшись один, он бросился одетый на койку и немедленно заснул глубоким сном. Ему приснилось, что он — в родительском доме, и что его мать лежит в постели, больная, при смерти. Его тетки ухаживали за ней. Наконец, около трех часов, мать его скончалась. Тут дядя проснулся и убедился, что это только сон.
Когда товарищ его вернулся, он рассказал ему свой сон, прибавив: «Я уверен, что сегодня в три часа матушка умерла».
Тот посмеялся над ним, но полученное вслед за тем письмо из дому подтвердило это печальное предчувствие.
Камилл Мано,
аптекарь в Каньюле-сюр-Мер
VI. Мать моя не раз рассказывала мне про один очень странный сон.
Брат ее был болен. Однажды матери моей приснилось, будто он умер; она увидела также мою бабушку, уводящую его детей по какой-то незнакомой ей местности, похожей на обширный луг. На этом матушка проснулась и, разбудив отца, рассказала ему взволновавший ее сон. Было два часа ночи.
На другой день моих родителей известили, что дядя умер в два часа ночи; мама не могла удержаться, чтобы не сказать, что она это уже знает. Затем она расспросила бабушку, желая убедиться, правда ли, что она уводила из дому детей. Бабушка это подтвердила, прибавив, что они именно шли по большому лугу, как это приснилось маме.
М. Одеон,
учительница в Сен-Жениксе
VII. У меня был брат, уже лет двадцать пять живший в Петербурге; наша переписка никогда совершенно не прекращалась. Три года назад я получил в июле от него письмо, сообщавшее, что здоровье его находится в удовлетворительном состоянии. 8 сентября того же года мне приснилось, будто почтальон подает мне письмо из Петербурга; открыв его, я увидел в конверте две картинки: одна изображала покойника, лежавшего на постели и обряженного по русскому обычаю, как я это сам наблюдал, когда ездил в Россию в 1867 году. Сперва я не рассмотрел лица покойника; вокруг постели стояло несколько человек на коленях, в том числе мальчик и девочка, приблизительно такого же возраста, как дети брата. На другой картинке было изображено что-то вроде похоронной процессии. Потом я вернулся к первой картинке, чтобы разглядеть лицо покойника; я узнал его и проснулся, восклицая: «Ах, да ведь это Люсьен (имя моего брата)!»
Несколько дней спустя я действительно узнал о смерти брата чуть ли не в тот самый день, когда все это снилось мне. Сон этот произвел на меня глубокое впечатление, и я рассказывал его многим лицам.
Л. Карро.
46, улица Бэль-Эр, в Анжере
VIII. Я знаю несколько случаев, когда сны совпадали с чьей-нибудь смертью. Первый случай был с моим отцом, Пьером Дюталем, бывшим целых 50 лет аптекарем в Бордо. Это был человек безусловно честный, совестливый, тонкого ума, и никто из знавших его никогда не усомнился бы в его слове.
Вот что он рассказывал мне
«Однажды мне снилось, что брат мой, тогда уже 33-летний мужчина, нотариус в Леаньяне, превратился опять в ребенка, как и я, и мы с ним вместе играем в отцовском доме. Вдруг он падает из окна на улицу, крича мне: «Прощай!» Я проснулся, пораженный ясностью этого сна, и взглянул на часы: было 3. Конечно, заснуть я уже не мог. На другой день меня известили о смерти брата, последовавшей в три часа».
IX. Могу сообщить вам один лично меня касающийся факт, сильно поразивший меня; но так как дело идет о собаке, то, может быть, я только напрасно утруждаю вас. Я была в то время молоденькой девушкой и часто во сне обладала замечательным ясновидением. У меня была собака, редкостно умная и особенно привязанная ко мне, хотя я мало ласкала ее. Однажды мне приснилось, что она умирает и глядит на меня чисто человеческими глазами. Проснувшись, я говорю сестре: «Лионка умерла, я видела это во сне, наверное, это так». Сестра засмеялась надо мной и не поверила. Мы позвонили горничной и велели ей позвать собаку. Она зовет — собаки нет. Ее всюду ищут и наконец находят ее мертвой в уголке. Накануне она была здорова, и мой сон ничем не был вызван.
М. Р. Лакасан, рожд. Дютан.
В Кастре
X. С 1870 до 1874 года мой брат служил в арсенале Фу-Чеу в Китае механиком. Один из его товарищей, такой же механик и вдобавок земляк (из Бреста), пришел однажды утром к нему и сказал: «Я в большой тревоге: сегодня ночью мне снилось, будто мой ребенок умер от крупа и лежал на красной перинке». Брат мой посмеялся над его суеверием, приписал это видение кошмару и, чтобы рассеять грустное впечатление, пригласил своего друга позавтракать; но ничто не могло развлечь его: он знал наверняка, что его ребенок умер.
Первое письмо, полученное им из Франции от жены, подтверждало смерть его ребенка от крупа в страшных мучениях; по странному совпадению, ребенок умер именно на красной пуховой перине в ту же ночь, когда отцу приснился зловещий сон.
Г. В…
(Брест)
XI. Мой внучатый дядя, Анри Горст, бывший учителем музыки в Страсбурге, увидел однажды во сне, будто из его дома выносят пять гробов; в ту же ночь в доме произошел взрыв газа и пять человек погибло.
Жорж Горе,
лицеист, Буксвилье (Альзас)
XII. Я никогда не испытывала никаких видений, но во сне, напротив, мне случалось иногда предвидеть события. Например, в ночь убийства президента Карно я видела его во сне мертвым. Накануне вечером я легла спать рано. Я жила не в самом городе Лионе, а в предместье, и до меня не дошли даже отголоски событий этого памятного вечера. Утром служанка входит ко мне в спальню, и я сейчас же говорю ей: «Мне снилось, будто Карно умер!» Она отвечала: «Что ж, это может быть!» — «Пустяки, — отвечала я, — это глупый сон. В десять часов президент должен проехать мимо наших окон». (Действительно, так предполагалось.)
Десять минут спустя служанка вбегает бледная, расстроенная: «Барыня, а ваш сон-то исполнился! Молочник рассказывает, что президента Карно вчера убили». Несмотря на виденный сон, я в первую минуту с трудом могла поверить этому известию.
A.M.
(Лион)
XIII. Дело было в монастыре. Однажды ночью все мы были разбужены криками и слезами. Дежурная монахиня подошла к постели одной воспитанницы, и та, среди рыданий, сказала ей, что бабушка умирает и зовет ее.
Девочку успокаивают, нас всех заставляют молиться: монахиня читает молитвы, а мы вторим из своих постелек, потом опять засыпаем. Не успели мы успокоиться, как снова повторяется та же история. Девочке продолжает сниться все тот же сон: бабушка умерла! Ей мерещится сцена прощания, самая душераздирающая. Между прочим, бабушка указывает на шкатулку, где заключались драгоценности, предназначаемые старушкой своей любимой внучке. На другое утро в восемь часов мы собрались в классе для короткой коленопреклоненной молитвы перед ученьем. Вдруг сильный звонок заставляет нас невольно вздрогнуть, — в класс входит старшая сестра нашей товарки.
Она приехала за своей младшей сестрой. Бабушка их умерла в ту самую ночь, и все происходило именно так, как девочка видела во сне. Можете себе представить волнение во всем монастыре: в этом происшествии увидели перст Божий, и весь день был посвящен молитве.
Ж. Г.
(Париж)
XIV. В 1838 году я лежал больной в Карфагене. В рождественский сочельник мне приснился тяжелый сон: будто я находился в местечке Рез-Ле-Нант и видел погребальную процессию: хоронили молодую девушку. Я вовсе не знал покойницы, а между тем мною овладела страшная тоска. Я присоединился к шествию и пошел за гробом, не отдавая себе отчета, кто окружает меня. Я обливался слезами, и чей-то голос произнес рядом: «Тут лежит твой лучший друг». На кладбище разразилась жестокая гроза с проливным дождем. После этого сна я вернулся домой к родным. Я узнал, что одна моя близкая родственница, пятнадцатилетняя девочка, моя сверстница, подруга моего детства, умерла как раз в эту рождественскую ночь.
Е.Орие.
В Нанте, главный смотритель дорог в департаменте
XV. Мой дядя был капитан, командир судна. Он возвращался во Францию после отсутствия, продолжавшегося несколько месяцев. Однажды он находился в своей каюте, собираясь внести кое-какие заметки в судовую книгу, но заснул, и ему приснился страшный сон: будто у его матери на коленях лежит простыня, перепачканная кровью, а на простыне голова его брата.
