— Класс, — заключил он. — Теперь мы застряли в холодном гараже без верхней одежды и без возможности вернуться в дом, а снаружи бродит какой-то непонятный хрен. О, браво, это лучшее рождественское приключение!
Ребята обменялись унылыми взглядами. И впрямь. Если у них не получится открыть дверь, они просидят в гараже почти до самого Рождества — до тех пор, пока семья Чайльда не вернется из Смоллвуда.
— Ладно, — уперла руки в бока Фишль. — Это не смешно. Не поймите неправильно, я ценю хороший ролплей, но это уже перебор.
— О чем ты говоришь? — озадачился Кадзуха.
— Ну, ты правда веришь, что какой-то синий чудик забрался к нам в дом? Серьезно, ребят, не знаю, кто это придумал и зачем, но прекращайте. Это вообще не прикольно. Мы кучу времени потратили на готовку!
Беннет фыркнул и скрестил руки на груди.
— То есть ты можешь поверить в то, что ты Принцесса осуждения, но синие чудики для тебя уже перебор?
— Ты на что это намекаешь? — вскинулась Фишль.
Они опять принялись ругаться. Не желая слушать их перепалку, Люмин торопливо отошла в сторонку и, перепрыгивая с ноги на ногу в тщетной попытке согреться, принялась осматривать гараж. Может, у родителей Чайльда найдется подходящий инструмент, чтобы подцепить дверь?
Ёимия, выбежавшая на мороз в тонкой кофте, чихнула. Поразмыслив, Чайльд стянул с себя свитер.
— Вот, возьми, а то заболеешь и опять будешь два месяца выздоравливать.
— Ох, спасибо, Чайльд, — лучезарно улыбнулась Ёимия.
Чайльд улыбнулся в ответ. Люмин поразилась его стойкости: он остался на таком холоде в одной футболке и, казалось, даже не испытывал из-за этого неудобств.
А еще она чуть-чуть завидовала Ёимии.
Не только из-за того, что в шерстяном свитере Чайльда наверняка было очень тепло. По многим причинам.
— А я все смеялся с папиной привычки носить два свитера, — сказал Чайльд, приблизившись к Люмин. — Ах, каким же маленьким и наивным я был! Извини. Торжественно клянусь, что с этих пор буду носить поверх свитера еще один свитер.
— Ты станешь похожим на капусту, — ответила Люмин. — И будешь нелепо передвигаться, как пингвинчик.
— Ну, тебе вроде нравятся пингвины? — подмигнул Чайльд.
Щеки Люмин вспыхнули, и она сделала вид, что не услышала вопрос. Вместо этого она принялась с сосредоточенным видом перебирать инструменты на полках.
— Что мы будем делать с едой, Чайльд? Все, что мы наготовили, теперь никуда не годится. С таким Рождество не отметишь.
Веселье Чайльда мигом улетучилось. Прислонившись плечом к стене, он вздохнул и устало потер переносицу.
— Не знаю, Люми. Это проблемы будущих нас. Давай будем разбираться постепенно, хорошо? Сначала надо придумать, как выбраться из этого гаража.
— Да, конечно, ты… Ой!
Игнорируя встревоженный взгляд Чайльда, Люмин отодвинула от стены ящик с автомобильными деталями и провела рукой по стене, чтобы счистить грязь. Ей не показалось! В гараже царил полумрак, но Люмин все же смогла различить выцарапанный на стене символ бумажного дракона. Она указала на него Чайльду.
— Ого, — вздернул брови тот. — Погоди-ка…
Он медленно провел рукой вдоль стены, а затем, осененный внезапной идеей, осторожно на нее надавил.
К изумлению обоих, стена поддалась. Небольшая ее часть, по форме похожая на дверь, отошла в сторону, образовав проход. Чайльд и Люмин вдохнули по облаку пыли. Лаз за дверью был узким, но группе подростков не составило бы никакого труда туда протиснуться.
— Как ты узнал? — восхитилась Люмин.
— Ощутил сквозняк, — отозвался Чайльд. — А потом подумал, этот гараж ведь был построен еще во времена прабабушки Миры. Такие фокусы были вполне в ее духе. Эй, ребята!
Он первым протиснулся в лаз и протянул руку Люмин. Люмин взялась за его ладонь. Чайльд, засмеявшись из-за любопытного выражения на ее лице, потянул ее за собой. Так они, держась за руки, шаг за шагом двинулись вперед по тесному коридору, где пахло пылью и старым деревом, пока в конце концов не уперлись в еще одну фальшпанель. В отличие от прохода в гараже, эта секретная дверь никак не желала поддаваться.
— Выбей ее, да и дело с концом! — предложила Люмин.
Чайльд рассмеялся.
— Подожди, подожди, госпожа авантюристка! Я не против портить с тобой имущество, но давай хотя бы не в Сочельник?
— Позвольте-ка мне, — расслышав их разговор, попросил Кадзуха.
Чайльд и Люмин вжались спиной в стену лаза, и Кадзуха, не прекращая извиняться, кое-как сумел добраться через них до фальшпанели. Там он некоторое время простоял в задумчивости. Чайльд, кажется, уже всерьез начал размышлять над предложением Люмин, когда Кадзуха наконец нажал на стену рядом с фальшпанелью, и секретная дверь открылась, оказавшись на самом деле портретной рамой.
— Ха, а я говорил, что этот мужик сюда совершенно не вписывается, — осмотрев картину, заявил Чайльд.
Итак, они вернулись в дом.
Теперь предстояло разобраться, что делать с беспорядком в кухне и как быть с рождественским ужином.
— Давайте сначала выпьем чаю, — предложила Ёимия. — Когда тепло, решать проблемы гораздо проще!
Промерзшие, все еще сердитые друг на друга и на странное существо, друзья двинулись в кухню. Тут Коллеи, которая первой вышла в гостиную, замерла и в ужасе прижала руки к груди.
— Если там опять этот синий чудила, я лично пропишу ему королевский пинок Принцессы осуждения! — мрачно посулила Фишль.
Синего чудилы в гостиной не было. Как не было и самого главного — подарков! Ребята еще утром принесли их из своей комнаты и сложили вместо елки под любимым кактусом отца Чайльда. Теперь же подарков и след простыл. Даже кусочка праздничной обертки не осталось.
— Как же так, — ужаснулась Коллеи. — Кто мог украсть наши подарки?
Фишль скрестила руки на груди.
— Все, хватит! Кто этот оригинальный шутник? Чайльд, это ты?
— Я? — изумился Чайльд.
— Ну, ты лучше всех нас знаешь этот дом, — начала загибать пальцы Фишль. — Ты мог подговорить своих младших братьев или сестру…
— И ты любишь дурацкие розыгрыши, — добавил Итэр.
Люмин повернулась к нему с удивлением. Серьезно? Итэр до сих пор не забыл, как они с Чайльдом познакомились? Да, лет пять назад Чайльд и впрямь не отличался умом, а о его дурацких приколах в старой школе слагали легенды, но… Пять лет, Итэр! Как можно быть таким злопамятным?
Перехватив взгляд сестры, Итэр виновато развел руками.
— Не так уж и просто забыть, как на тебя опрокинули ведро краски прямо в разгар рождественской вечеринки.
Щеки Чайльда вспыхнули.
— Я ведь уже тысячу раз извинялся! Ты говорил, что это дела давно минувших дней, а теперь, получается, решил всадить мне нож в спину?
— Скорее опрокинуть на голову ведро, — ухмыльнулся Итэр.
Он шутил, но Чайльд все равно рассердился и, скрестив руки на груди, отвел взгляд.
— Я никого не подговаривал крушить кухню и красть подарки. Я что, по-вашему, злодей какой-то?
— Иногда бываешь, — пробормотала Коллеи.
Сраженный наповал ее комментарием, Чайльд рухнул в кресло, закрыл лицо рукой и больше не подавал признаков жизни. Люмин неловко потерла плечо. Обстановка накалялась.
— Больше некому, — настаивала на своем Фишль. — Кадзуха и Коллеи — безобидные цветочки. Ёимия предпочла бы что-нибудь более взрывоопасное…
— Хах? — вскинула голову Ёимия.
— Итэр злопамятный, у него аллергия на розыгрыши, — не заметив ее реакции, продолжила Фишль. — Люмин для такого слишком серьезная, ну а Беннет, даже если бы попытался кого-нибудь разыграть, со своей неудачей далеко бы не уехал.
Все присутствующие в комнате замерли. У Люмин было такое ощущение, словно она съела лайм — прямо так, не разрезая, вместе с кожурой. Чайльд по-прежнему расплывался по креслу. Коллеи неловко накручивала на палец прядь волос, Ёимия нервно постукивала пальцами по локтю, а Итэр смущенно почесывал кончик носа. Один только Кадзуха стоял, приподняв брови в таком выражении, будто ему было невыносимо больно слышать ссору друзей.
