– Я не сбегал, – покачал головой и, сделав еще один осторожный шажок в сторону девушки, прошептал Райк. – И не называй меня милым.
– Договорился? Смог откупиться? Тогда, где же остальная компания? – Деланно безразличным тоном поинтересовалась так и не сделавшая попытки встать на ноги девушка.
– Легион не ведет переговоров с еретиками и мутантами, – отрицательно качнул головой подросток. – Кодекс Хранителей не позволяет касаться мерзости…
– Значит, мертвы? – Устало прикрыла глаза наемница. – Похвально, парень. Растешь. Я вот тоже времени зря не теряла… Значит, у нас осталось только одно маленькое дельце?
Остановившись в десятке шагов от распростертой на полу девушки, скриптор медленно обвел взглядом Центр Управления.
– Что ты сделала с «Немезидой»? – Спросил он после длительного молчания.
– Да собственно, ничего. Просто поиграла. – Губы наемницы исказились в горькой улыбке. – Забавная штука. Была. А вояки – дураки. Оставили Центр без защиты…
– Это я снял защиту… – Застонав, Райк обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Дура. Какая же ты дура… Что ты наделала!! – Неожиданно заорал подросток и, бессильно опустившись на колени, спрятал лицо в ладонях. – Что ты наделала… Куда… Легион… – Простонал он уже тише.
– Тоже хотел немного поиграть в войнушку, да, милый? – Усмехнулась Элеум. – Опоздал. Я уже раздала партию. И мне, кажется, этой штуке даже понравилось, – кашлянув, девушка вяло кивнула подбородком в сторону экрана. – У всех есть свой козырь, парень. У тебя – куча наноколоний, которыми ты, наверняка, рано или поздно научишься управлять. У толстяка была способность превращаться в монстра. У серокожего… да и черт с ним… Мой козырь называется «Семя хаоса». Знаю, что слишком пафосно, но поверь, название выдумала не я.
– Ты… ты… – плечи скриптора поникли. Ну, да… Ты всегда говорила, что ненавидишь…
– Какой же ты долбоклюй, сладенький. – Устало прикрыв глаза, наемница, болезненно скривившись, прикусила губу.
По подбородку и шее, уже отмеченным щедрой россыпью ссохшихся коркой красных дорожек, протянулась очередная карминовая полоса.
– Я, конечно, отмороженная, но не настолько, чтобы выжигать ваши гребаные базы. Как бы мне этого не хотелось.
– Гермоворота… Я, ведь, закрыл гермоворота… – глухо простонал Райк.
– Не закрыл. Их заклинило, или заклинили, минимум, лет десять назад. – Губы Элеум снова тронула тень улыбки. – Мелочь, милый. Обычная железка. Хотя, и довольно крепкая.
– Мерзость. Ересь… Да что ты за тварь?!.. Отвечай!.. – Неожиданно вскочил на ноги, сжимая кулаки, скриптор. – Пожалуйста… – добавил он чуть тише и, покачнувшись, снова обессилено опустился на пол.
– Черт, я действительно рада, что ты жив, парень, – слабо усмехнулась Элеум. – Оказывается, мне не хватало твоих дурацких вопросов. И крика. Хочешь исповеди? – Закашлявшись, девушка отвернула голову, и ее обильно вырвало кровавой желчью. – Не обращай внимания, – проворчала она, отдышавшись. – Это всё Тинки… И Семя… Контроль… Знаешь, большую часть жизни я даже не знала, что это значит. Носила рабский ошейник и мечтала о свободе. А когда ее получила… У всех есть свой ошейник, парень – ответственность, страх, жадность, гордость… любовь. Какая разница, из чего твои цепи? Главное, что они тебя держат. Я считала, что свободна, что мне осталось разорвать только одну единственную удавку… – Рука Ллойс опустилась на живот и ласково погладила изображение феи. – Это всё она. Шестнадцать колоний наноботов под надзором семнадцатой. – Я зову её Тинки. Эта маленькая сучка контролирует всё, начиная от кровяного давления и выброса гормонов, заканчивая использованием моих способностей. Есть даже голосовое управление, представляешь? Чертов старик меня боялся. Слишком боялся и поэтому придумал эту злобную стерву. Он был гением, но я, все равно, оказалась сильней. И он дал мне Тинки. В случае неповиновения эта злобная сучка мучает меня приступами боли, травит солями тяжелых металлов, закупоривает сосуды в мозгу и пытается остановить мне сердце, она сводит меня с ума гормональными выбросами, рвет изнутри, пытается сломать, как некогда сделал ее создатель. Но есть одна проблема. Вернее две. Первая – хозяина больше нет. И вторая – каждый раз, как она пытается меня убить, я становлюсь чуть сильнее. А она – нет. Мне, кажется, боты постепенно выходят из строя. Растворяются в моей крови. Поглощаются иммунитетом. С каждым годом она все меньше и меньше может меня контролировать. Таким сложным колониям нужна диагностика. И поддержка. Ремонт. Запомни, Райк, – девушка снова тяжело закашлялась. – Никогда не полагайся на этих чертовых наноботов. Даже если их создал гребаный гений. И еще. Я думаю, тебе пора отсюда выходить. Мне удалось добраться до силовых установок, перезапустить энергоснабжение и немного поколдовать с главным реактором. Наверняка, хапнула здоровенную дозу, но зато сумела вытащить все до единого замедляющие стержни. Так что, через пару-тройку часов здесь произойдет небольшой бум. Или большой… Если честно, я не очень хорошо в этом разбираюсь. Кстати, если ты еще не понял, куда я направила бомбы – по-настоящему большой фейерверк там, наверху. Орбитальная тактика рвет друг друга в клочья. Последний звездопад, парень. Лучшее, мать его, в мире бесплатное зрелище, и мне искренне жаль, что я его не увижу. Последний звездопад, Райк. Мне, кажется, я заслужила место в первом ряду, но наш Мир – это не слишком справедливое место. Думаю, после этого представления на орбите не останется ни одного гребаного спутника. Пусть это даже, всего лишь, протухший кусок железа. Красиво, наверное. Посмотреть не хочешь?
– Зачем ты это сделала? – Мгновенно перестав раскачиваться, легионер тяжело перевалился на четвереньки и, приблизившись к девушке еще на несколько шагов, снова сел на бетон. – Ты разве не думала, что это был шанс все исправить?..
– Думала. – Изобразив движение, должное, видимо, изображать пожатие плеч, девушка слегка отстранила голову от подбирающейся к остаткам волос едко пахнущую лужицу желчи. – Наверняка не так долго, как ты, но думала. Это было не такое уж и сложное решение, милый.
– Почему? – Устало спросил скриптор.
– Эрик Гутеннберг. – Слабо улыбнулась в ответ Элеум.
– Что? – Не отрывающий от лица наемницы растерянного взгляда скриптор несколько раз удивленно моргнул. – При чем здесь Гуттенберг?
– Эрик Клаус-Мария Гутеннберг – Великий, мать его, Хранитель знаний. Ученый, сумасшедший, садист… и… в какой-то мере, мой отец. В фигуральном смысле, конечно. Гребаная легенда старого мира. Это, ведь, он написал все эти ваши заветы, так? А еще, как ты наверняка знаешь, до войны он руководил отделом биотехнологий «Гентеха». Тех самых, что разрабатывали проект серокожих.
– Святой Гуттенберг погиб, спасая людей от последствий ядерного удара. Он командовал карантинной командой, когда…
– Бла-бла-бла. – Проворчала девушка. – Если хочешь услышать историю до конца, пожалуйста, не перебивай. Мне не так и легко. В конце концов, это, ведь, моя история, Райк. Не твоя.
– Да, конечно, продолжай, – потеряно кивнул скриптор.
Элеум Ллойс смерила подростка задумчивым взглядом и тяжело вздохнула.
– Ты любопытен, милый, болезненно любопытен. Наверняка, сейчас, тебе очень хочется меня убить, но еще больше ты желаешь узнать мои мотивы.
– Но ты, ведь, тоже хочешь мне ее рассказать, так? – Безразличным тоном произнес Райк.
– Наверное, – протянула девушка. – Наверное… Ладно… Когда я его встретила, – продолжила она, – ему было больше двухсот лет, и почти семьдесят из них он работал над одним единственным проектом. Ему не хватало только подходящего материала. Отданная ему, как плата за починенный ветряк, почти уже сгнившая заживо от постоянного приема тяжелых наркотиков девчонка подходила почти идеально. Нечасто сейчас встретишь генетически чистых людей без десятка плавающих в крови культур нанобланков, правда? Помнишь детскую считалочку? – «Было у отца три сына, старший был почти машина, средний геносимбиот, младший – «чистый» был урод.». Пустоши не терпят слабых. Технически я умерла еще во время первого его опыта, когда он решил проверить мою чувствительность к боли. Подохла от болевого шока на третьей минуте. Сердце не выдержало. Он меня реанимировал. А потом снова убил. А потом еще раз и еще. – Глухо рассмеявшись, Элеум, протянув руку, пошарила в кармане лежащей неподалеку жилетки. – У тебя сигарет нет? Если боишься подходить ближе, можешь просто их кинуть…
