— Это уже не важно.
— Итак, — Рерар, удовлетворённый их внешним видом, закинул руки за спину, — анимагены ушли на орбиту вместе с их Прокуратором, даже не ведая, что от меня нельзя избавиться просто убежав. Как их Создатель, я неразрывно с ними связан, хотят они того или нет. То, что они привязали свои души к какой-то из Обителей Сун-Мариума, не делает их свободными от меня. Живое существо состоит не только из души, и заговорщики, включая Лаури, об этом благополучно забыли, сильно осложнив дело. Так скажи мне, Хэер: что ты мне можешь такого рассказать, чтобы исправить ситуацию? И зачем ты притащил с собой Агни? — он кивнул на Лупо. — Командир наёмников в прошлом, опальный офицер и предательница. Я не вижу в ней никакого прока.
— Она и я пришли, чтобы завершить наш замысел, — Хэер вздохнул, — ты помнишь, о чём мы разговаривали в прошлый раз? И перед тем, как ты стал Экспларом?
— О том, что мы вкладывали идеи в анимагенов, — кивнул тот, — создать живое существо, это не просто придумать ему телесную оболочку, в этом-то проблем нет. Нужно воплотить в нём идею, замысел. Смысл существования, в конце-концов. Предназначение. Проблема лишь в том, что лишь Создателю ведомо истинное предназначение, и только ему дано его исполнить. Так или иначе, они все придут ко мне, исполнять его. Потому я и возмущён этим бессмысленным бунтом и кровопролитием. Смоулопролитем, ладно уж, — раздражённо отмахнулся он сам от себя, — это ничего не меняет. Анимагены мои.
— Наши, — поправил его Хэер, — ты не один их создавал. И идея «идеала» далеко не единственная, что вложена в них.
— «Идеал», «жизнь», «душа», «разум», «сила», «воля» и «гармония». Твоя идея, — Рерар раздосадованно закатил глаза, — и это ты мне пытался донести? Ты думаешь, я забыл про них? Нет, Хэер, я ничего не забыл. У меня бы это и не получилось, имея все знания мира, включая остальных Создателей. Да, ты правильно напомнил мне, что я слишком увлёкся философией Дейриера о создании нового мира, но уверяю, по сравнению с сутью происходящего, его амбиции лишь случайный звук в горах. Тем более, что это перестало иметь смысл, когда я получил власть над планетой.
— Над планетой — да, власть у тебя есть. Но над анимагенами-то нет, — вдруг заговорила Лупо, выступив вперёд, — ты не можешь ничего нам сделать, пока мы сами этого не захотим!
— Что за глупости! Зачем же вам тогда нужны все эти Конвентумы, когда вы выбирались дальше города?
— Она права, Рерар, — Хэер кивнул и ободряюще улыбнулся Лупо, — с того момента, как ты возродился, то тут же обнаружил, что не можешь влиять на анимагенов. Лишь те, кто соглашаются признать тебя Создателем и впустить в свою душу, полностью тебе подчинены. Лункс был при смерти, когда ты завладел им, а когда тот получил силы, сразу же освободился. Арги помутилась рассудком, но едва получила возможность, сбежала. Стрелок и Химира сделали это добровольно, но оба погибли. Да даже сейчас, ты изменил наш облик только потому, что я тебе разрешил.
— Так и что? Что ты предлагаешь? Ты же сам знаешь, что из-за того, что Прайм и Церебелл пообещали души анимагенов Келею, возник диссонанс. Келей не явится сюда ещё раз, и уж тем более не отдаст мне их обратно. Остаётся единственный способ: ждать, когда анимагены придут сами. Ну, или уничтожить их всех до единого. Но лично я этого не хочу.
— А зачем всё это? — Лупо посмотрела на Хэера. — Зачем вообще вы создали анимагенов?
— Исполняем предназначение! — почти хором ответили оба. Хэер многозначительно закашлялся, и продолжил. — Видишь ли, предназначение это не какой-то приказ свыше или мифическая воля Пантеона. Это смысл твоего существования, предначертанный, когда создавалась душа. Если упрощать, то это твоя главная функция, смысл существования. И у каждой души она своя. Могут пройти поколения, прежде чем существо узнает о нём. Но иногда, так складываются обстоятельства, что судьбы пересекаются. И в итоге мы получаем таких гениев, что меняют мир. Вот и сложилось так, что появилось семеро людей, чьё предназначение — возвысить человечество. Не скажу, что мы сразу это поняли. Кто-то раньше, кто-то позже. Но первым, конечно же, был Рерар Хонти. Уже потом, мы привлекли и кайлитийских новусов с их архивами, а также начали искать древние артефакты в храмах коренных народов.
— Но изучая старые трактаты и методы, мы пришли к выводу, что единственное изменение человечества в сторону возвышения, это его уничтожение, — взял слово Рерар, — то есть из смертных тел и хрупких сознаний, используя только душу, мы должны были получить нечто новое. Изначально предполагалось, что это будут те же люди с бессмертными телами, чьё мировосприятие будет меняться веками. Что-то подобное попытался сделать Дейриер, собственно, с его концепции мы и начали, но его меукон выглядел слишком ненадёжным да и годился только для новусов. Как ни крути, это очень малая группа, потому мы отмели его и начали делать гуманоидных роботов.
Пытались пересаживать мозг, другие органы, но это всё оказалось бессмысленным. Потом Лондигус создал файлар, стало понятно направление. Я и Лаури научились извлекать души из живых людей, и первый анимаген, Прайм, наконец, открыл глаза. Видела бы ты, какой банкет мы тогда закатили! Это стало первым шагом на пути к бессмертию человека.
Но чем дальше мы шли, тем яснее понимали: анимагены — не люди. Они были другими! Совершенно другими, более простыми и не замутнёнными жестокостью и ненавистью созданиями. И вот тогда всё пошло не так. Мне пришлось пересмотреть собственный путь, выискивать, где же та крупица истины, что откроет мне самому, зачем мы создаём эти живые машины? И я получил ответ! Едва первый анимаген впитал в себя наши идеи, он уже стал полноценным Творением. А мы, соответственно, Создателями. В том и заключалось наше предназначение, стать богами новой цивилизации и благополучно исчезнуть, слившись с ноосферой.
И когда, казалось, всё идёт так, как нужно, Лаури приходит видение: чудовищная война с людьми и попытка Хора Ауколис захватить анимагенов. Последнее было особенно неприятно, учитывая, что это подставило бы и Дейриера, предоставляющего нам ресурсы. И мы начали исполнять план «Живая машина», подразумевающего ускоренный переход человечества в анимагенство. Ради этого, мне пришлось даже самому перебраться в тело анимагена, Эксплара, чтобы и устранить уязвимость плоти, и доказать остальным, что вполне реально сохранить сознание при переходе. Этим воспользовалась Лаури и ты, Хэер, — он кивнул на него, — а позже, к нам присоединился и Васт. Однако, последующее предательство Ами, Лондигуса и Коэннана не вписывалось в планы. Проект оказался под угрозой. К тому же, досаждающие агенты «Хранителей» начали создавать реальную угрозу. Были созданы отряды механизированного спецназа из беотов, подкуплены Регенты Нелии и даже Командор Рингар Исай. Мы как могли соблюдали секретность, Дейриер прикрывал нас от Хора, и в итоге, когда Прайм вернулся, он подсказал хорошую идею защиты анимагенов от внешнего контроля — Ядро Контроля. С помощью чипов-ингибиторов, я мог контролировать каждого анимагена, не опасаясь, что контроль перехватят.
Но я никак не ожидал предательства Лаури. Именно она дала Прайму и Церебеллу свиток призыва Келея, и эти двое благополучно испоганили весь план! Потом появилась Юмена, сразу смекнувшая, что к созданию анимагенов причастен псионик. Хор начал что-то подозревать, и пошёл с анимагенами на контакт, но они опоздали. К тому времени, моё тело уже уничтожили, оставив только часть души. Находясь в промежуточном состоянии, я перехитрил цикл ноосферы, одновременно пребывая и живым и мёртвым. Дейриер сумел вывезти файлар с Кайлити и даже вселить в собственное тело, благо меукон позволил провернуть такой трюк.
Остальное вы знаете. Пока шла Война Ненависти, спровоцированная Дейриером, науськивающим Берендора, я смог обрести силы и забрать силы Юмены. А когда пал Хор, я смог запустить псионическую конвергенцию. Изначально предполагалось, что я смогу с её помощью преобразить человечество в анимагенов-гибридов сразу, но поскольку файлар стал мне недоступен, меня снова отбросили назад, и пришлось пойти более жестоким путём. Впрочем, невелика потеря. Большая часть людей и так стала анимагенами, пусть и в их изначальном виде. Так что план, в целом, удался. За исключением нюансов.
