— Мы только быстро посмотрим, что там внутри, и сразу уходим, обещаю, — сказал Хрулеев Тотошке. Он опустил на землю вещмешок и нашарил в нем портативный фонарик.
Хрулеев: Последний в мире градоначальник
3 октября 1996
Балтикштадтская губерния
Сначала Хрулееву было все еще тревожно и страшно в черном чреве здания оредежской администрации, но вскоре он успокоился. Луч портативного фонарика шарил по стенам с обсыпавшейся штукатуркой и бетонному полу.
Ничего опасного здесь вроде бы не было, луч фонарика выхватывал из темноты переломанную мебель, разбросанные документы, останки инфографики на стенах и редкие трупики дохлых крыс.
Хрулеев заглядывал в темные коридоры и опустевшие кабинеты, но повсюду были только обычные запустение и мусор. Единственной странностью, пожалуй, было только полное отсутствие человеческих трупов.
Широкую лестницу, ведущую на второй и третий этажи, все еще покрывал алый парадный ковер. Хрулеев решил не тратить время на осмотр второго этажа и сразу подняться на третий, чтобы заглянуть в то подозрительное помещение, окно которого, как заметил Хрулеев с площади, было задрапировано тканью.
Тотошка держалась рядом с Хрулеевым, но не выказывала никаких признаков беспокойства. Алый ковер поглощал звук шагов, и, отбросив страх, освещая себе путь фонариком, Хрулеев стал подниматься на третий этаж.
Дойдя наконец до верхней площадки лестницы, Хрулеев увидел длинный темный коридор, уходивший отсюда в обе стороны. Чтобы попасть в интересующее Хрулеева помещение нужно было идти налево. Третий этаж выглядел таким же раздолбанным и заброшенным, как и остальное здание.
Хрулеев сделал несколько шагов по коридору влево, а дальше события стали развиваться стремительно.
Сначала Хрулеева оглушил резкий скрежещущий звук, а в следующую секунду по глазам яркой вспышкой резанула боль.
Хрулеев зажмурился, Тотошка залаяла.
Открыв ослепленные ярким светом глаза, Хрулеев не поверил в то, что видит.
Коридор был освещен светом, настоящим электрическим светом, неоновые лампы на потолке жужжали. Хрулеев не видел электрического освещения в зданиях уже полгода, электричество и неоновые лампы вдруг показались ему чем-то волшебным и неотмирным, небывальщиной, которой быть не может.
Тотошка лаяла на кого-то за спиной Хрулеева, и Хрулеев резко обернулся.
С лестничной площадки на него смотрел человек. Не ребенок, взрослый.
Человек тоже показался Хрулееву чем-то потусторонним и неестественным, настолько его внешний вид не соответствовал происходящему вокруг, незнакомец был подобен работавшим волшебным неоновым лампам на потолке. Дело в том, что на человеке был костюм — тщательно отглаженные брюки, пиджак, белоснежная рубашка и галстук.
Синий галстук был усыпан маленькими серебристыми изображениями бутылок водки, такие галстуки были популярны среди чиновников и политиков в 1995 году на пике популярности Президента. Образ человека дополняли начищенные до блеска модельные ботинки. К лацкану пиджака незнакомца был прикреплен небольшой позолоченный значок, изображавший Республиканский герб в виде вздыбленной рыси.
Однако взгляд на лицо человека разрушил все волшебство и вернул Хрулеева к жестокой реальности. Людей, у которых лицо столь не соответствовало бы одежде, Хрулееву видеть еще не приходилось.
Казалось, что кто-то оторвал настоящую голову этого красивого человека в костюме и приделал на ее место жуткую пародию на человеческий облик. Лицо человека было бледным и опухшим, щеки заросли жесткой щетиной, что придавало человеку сходство с кабаном. Черные волосы на голове, уже тронутые сединой, были растрепаны, под глазами залегли тяжелые черные круги, сами глаза казались нечеловеческими, интеллект в них сочетался с чем-то диким и животным. Это были глаза скорее умного и грустного шимпанзе, а не человека.
Хрулеев стал медленно снимать с плеча двустволку, стараясь не делать резких движений.
Но Тотошка вдруг перестала лаять и подбежала к человеку в костюме, тявкнув, она лизнула руку незнакомца. Мужчина взглянул на Тотошку с удивлением, как будто никогда раньше не видел собак. Он не проявлял никакой агрессии и был безоружен, Хрулеев передумал снимать с плеча ружье.
— Разве вас не предупредил охранник на входе? — печально спросил человек. Голос у него был дряблым и надтреснутым, это был голос глубокого старика, хотя судя по внешности человеку в костюме было не больше пятидесяти.
На несколько секунд повисло молчание, вопрос был несколько странным, и Хрулеев не знал что отвечать.
— Какой охранник?
— На входе. Кроме того, у нас на дверях висит объявление. Здание администрации это государственное учреждение, сюда нельзя с животными. С мороженным в руках и на скейтах кстати тоже нельзя. Все написано в объявлении. А вы притащили сюда собаку, как не стыдно.
Взгляд человека стал совсем грустным, в нем то проскальзывал интеллект, то появлялось совершенно бессмысленное животное выражение. Глаза незнакомца мерцали, как битое стекло на свету. Хрулеев понял, что имеет дело с сумасшедшим и вновь стал осторожно снимать с плеча двустволку. Но это движение не укрылось от зоркого взгляда человека в костюме. Он вдруг улыбнулся:
— А вот оружие как раз можете оставить. Как вы уже наверняка знаете, у нас в Оредеже совершенно легально можно иметь в собственности и носить с собой огнестрельное оружие всех возможных видов, я подчеркиваю — именно всех возможных: охотничьи ружья, как то, что вы собирались сейчас снять с плеча, пистолеты, автоматы и так далее. Гранатометы мы пока что не легализовали, но мы работаем над этим, я вас уверяю. Владение личным оружием — основа любого демократического строя, свободный гражданин имеет неотъемлемое право на защиту себя, своей семьи и отечества. Именно поэтому, выполняя указы Президента, здесь в Оредеже мы разрешаем носить личное оружие даже в здании государственной администрации. Кстати, марихуана у нас тоже полностью легальна и свободно продается. Вы еще не бывали в нашем кофе-шопе «Ямайская поросль»? Если не были — обязательно сходите, там можно купить папиросы с коноплей или отведать вкуснейшие кексы с гашишем, владелец — настоящий ямаец Майки, на вывеске изображен сам хозяин заведения с трубкой в зубах, просто идите по улице Утренней рюмки Президента, и вы не пройдете мимо.
Но Хрулеев уже побывал сегодня в заведении Майки, точнее видел его издали. Украшавший когда-то фасад кофе-шопа огромный металлический конопляный лист был отломан и валялся посреди двора, а на размещенной над дверями заведения эмблеме в форме черного лица Майки было намалевано послание от Германа, извещавшее что «ДЕТИ-ЗЛО».
Хрулеев вспомнил сейчас об этом, и вдруг догадался.
— Вы ведь Герман? — спросил Хрулеев человека в костюме.
Улыбка человека, только что увлеченно рассказывавшего о марихуане и огнестреле, вдруг увяла. В его мерцающих глазах вновь мелькнуло нечто обезьянье и бессмысленное.
— Вы хотите меня обидеть, оскорбить? — но в голосе человека не было злобы, только грусть, — Герман — хулиган, он вандал, который портит общественные и частные здания в городе своими граффити, Герман — позор Оредежа. И я уже дал указание шерифу поймать этого Германа и взыскать с него положенный в таких случаях штраф в сто долларов за вандализм.
Кроме того, Герман должен будет лично стереть всю свою мерзкую пропаганду с оредежских стен. Мне искренне стыдно, что в Оредеже живут такие Германы, и от лица города я приношу вам искренние извинения за то, что проклятый Герман испортил своими художествами ваше впечатление о нашем прекрасном в целом городке.
Знаете сколько у нас здесь всего надписей сделанных Германом? Во всем Оредеже их сорок три, и это не считая окрестных сел, где тоже поработал Герман. Но шериф почему-то бездействует, он в последнее время даже не отвечал на мои официальные запросы. Дворники тоже бездействуют и не выполняют моих указаний закрасить германовские художества.
