Раздались первый щелчки гауссовок. Не по носорогам, конечно же, по задним рядам пауков, богомолов и ещё каких-то тварей среднего и мелкого калибра что мчались вслед за живыми таранами, что на полной скорости устремились к стенам.
Кажется, что всё это длилось долго, но на самом деле, с того момента, как первый жук выскочил из темноты, до того момента, как он оказался у стены прошло секунд пятнадцать. Словно парализованный, как тогда на поле, Павел, сжимая в руках винтовку смотрел, как на расстоянии двадцати метров носорог сменил направление и устремился прямо к нему.
Время замерло. Звуки превратились в невнятный гул. Сергей смотрит на жука, взглядом мгновенно оценивает траекторию его движения, переводит взгляд на застывшего на месте Павла и бросается к нему.
В один и тот же момент, Сергей врезается в Павла, отбрасывая его на несколько метров назад, и в это же самое время жук, своим рогом на полном ходу врезается в стену. Бетон ломается словно фанера, подобная топору морда-лезвие походя рубит арматуру, словно спички и проносится дальше, сквозь образовавшийся пролом.
В клубах пыли вниз рушатся средняя и верхняя секция стены, деревянные леса, подмостки, Сергей… Через образовавшийся пролом в город хлынули твари.
Глава 5
Глава 5.
21 сентября 2197 г., Серпухов.
По потолку ползла муха. Потолок был не ровный, облезлый. Было видно, что с него лет двадцать назад смыли всю побелку, а потом, кое-как побелили снова. Где-то мела оказалось больше, где-то меньше. Пятна, трещинки, немного паутины по углам. Там, в пыльных нитях, если присмотреться, то, наверняка, можно найти сухую шелуху от съеденных мух. Потолок гостиничного номера — это, прямо, маленькая экосистема. Свой маленький мир, где одни жрут других.
Сколько, оказывается, можно узнать, просто внимательно разглядывая совершенно банальные вещи. Павел лежал на кровати и смотрел вверх. В голове было пусто и ничего не хотелось. Он просто лежал и смотрел.
* * *
На балконе гостевого квартала стоял мужчина лет пятидесяти пяти. Седые волосы были коротко стрижены, волевое, обветренное лицо гладко выбрито. Держась за перила он внимательно наблюдал за царящей внизу суетой. Посмотреть было на что.
Пролом в стене с внешней стороны перегораживали пять бронированных грузовиков, на каждом из которых расположилось по четыре стрелка. Человек десять возились в самом проломе, расчищая его от обломков. Рядом, другая группа собирала ажурную металлоконструкцию, судя по всему — строительный кран.
Ведущая на балкон дверь скрипнула, и оттуда появился мужчина лет тридцати.
— Звали, Дмитрий Михайлович? — обратился он к старшему.
— Да, Василий. — ответил тот. — Вчера подъехал ещё один караван и мне удалось договориться с их начальником охраны о том, что он передаст нашему обозу трёх человек взамен… тех, что мы потеряли. А это значит, что завтра мы отправляемся.
— Как вы думаете, дорога безопасна?
— А когда она была безопасна? — ответил риторическим вопросом начальник охраны обоза. — Но та армия, что штурмовала Серпухов, тут и полегла. Едва ли в окрестностях остались какие-либо крупные силы, иначе бы они тоже участвовали в том штурме. Если это можно так назвать…
— А что не так, Дмитрий Михайлович? — заинтересовался он. — Им же удалось пробиться в город. Причём в четырёх местах!
— Ну а толку то? Ну пробили стены, убили несколько человек, трое наших и шестнадцать стражников. И что дальше? Зачем всё это? Я пытаюсь понять их мотивы и цели.
— Эээ… они же просто звери. — произнес он неуверенно. — Какие у них могут быть цели? Ну, убить нас всех, разве что.
— Вот, вот. Убить. Как пища мы им не интересны. У них ведь даже пасти нет, чтобы есть. Лично я считаю их кем-то вроде роботов, боевых машин. Все эти засады на дорогах, штурм городов — всё это войсковые операции с использованием военной техники. Вот только какие-то они бестолковые. Руководи я штурмом, то, поверь, жертв было бы в десятки раз больше.
— Я как-то не думал об это в таком ключе. Действительно, сложно представить, чтобы стая волков бросилась на штурм стен, под пули. — принялся рассуждать он. — С тем количеством, что их тут было, они бы могли держать город в осаде, изрядно осложним жизнь жителям. Параллельно, уничтожать приближающиеся к городу караваны. Один за другим.
— Вот видишь. Использовать эти силы можно было куда как как более эффективно. То ли нам противостоят идиоты, то ли мы чего-то не понимаем. Ну да ладно об этом. Домыслы можно строить сколько угодно, но перед нами сейчас стоит конкретная задача — два дневных переезда. В связи с этим, у меня есть к тебе просьба.
— Да, Дмитрий Михайлович, слушаю.
— Я хочу, чтобы дальше ты поехал вместе с Павлом Смирновым.
— С нашим "Вороном"?
— Почему "Вороном"? — не понял тот.
— Ну, как говорят — "накаркал…"
— Ааа… ну я бы, скорее, сравнил бы его с канарейкой.
— Почему? — не понял уже Василий.
— В прошлом, лет триста назад, когда люди работали в шахтах, прорытых глубоко под землёй туннелях, где добывали разного рода руду, уголь и прочее… то там, часто, скапливался газ, что мог привести к взрыву или незаметно отравить рабочих. Для того, чтобы избежать этого, люди стали брать под землю клетки с канарейками, ну… это такие жёлтые воробьи, что очень чутко реагировали на присутствие в воздухе ядовитых примесей. И если птица начинала вести себя беспокойно или теряла сознание, то шахтёры срочно покидали опасное место, и выбирались на поверхность.
— Не знал. Действительно похоже.
— Ну так вот, Вась, твоя первая задача — наблюдать за нашей "канарейкой". Как ты сам понимаешь, неожиданное нападение и нападение, о котором узнаёшь заранее — две большие разницы.
— Это да… Разница может измеряться в человеческих жизнях.
— Именно. Представь, как бы проходил недавний штурм, не получи мы предупреждения заблаговременно? Людей на стенах вдвое меньше, все они расслаблены и каждый думает о чём-то своём. И тут, неожиданно, твари выскакивают из темноты и с разбега таранят стены… Я на этот счёт, кстати, имел разговор с начальником городской стражи. Неужели сложно хотя бы траншею сделать? Так он всё ноет, мол, сколько же тут понадобится энергии, чтобы прорыть пятикилометровый ров нужной глубины и ширины. У них в бюджете и без того каждый камень на счету.
— И что? — возмутился Василий. — А если через неделю опять атака?
— Как показывает практика, подобные нападения происходят раз в несколько лет. И им, видимо, проще восстанавливать стены и мириться с потерями, чем вложиться в оборону. — сказав это, Дмитрий Михайлович махнул рукой, указывая на царящую внизу суету.
— Но, как же так…
— А вот так. Люди далеко не всегда поступают разумно и дальновидно. Увы. Вполне возможно, что продави начальник стражи сейчас строительство защитного рва, то потом, лет через пять спокойной жизни, с мелкими набегами, конечно, но без таких штурмов, ему припомнят столь "неразумные траты", что в итоге может стоить ему должности.
— Ммм… да…
— Но, вернёмся к нашей "птичке". Твоя задача не только следить за его состоянием, чтобы во время предупредить обоз, сам он в таком настроении не вполне отдаёт себе отчёт в том, что с ним происходит, так надо будет ещё его поддержать эмоционально. Все мы теряли друзей на дороге… но он, отчего то, особенно остро воспринял смерть Сергея. Разговори его, не дай ему замкнуться. А то, мало ли. Представляешь, вчера стражники скинулись и попытались отблагодарить его за предупреждение, так он швырнул в них камни и послал далеко и витиевато.
— Наёмник отказался от денег?!
— Вот именно. — подтвердил тот. — Я не знаю, что с ним сейчас творится, но в таком состоянии последнее дело — оставлять человека наедине с собой. Мало ли, к каким выводам он придёт, и какие решения примет?
