Внизу уже раздавались полицейские сирены. Все в большем количестве таунхасов загорался свет, а многие любопытные соседи, разбуженные выстрелами, уже повыходили на крыльцо. С минуты на минуту первые зеваки начнут подтягиваться сюда.
— Черт. Копы. Соседи. Этого еще не хватало, — вздохнул я.
— Давай, скорее, я помогу тебе зайти в дом, а все остальное — возьму на себя, — решительно кивнул Джек, тактично не спрашивая, почему я не хочу иметь дела с полицией.
— У тебя могут быть проблемы…
— Да ничего не будет. У меня легальный травмат. Пострадавших нет. Один лишь шум и обеспокоенные соседи. За такое не заберут в участок ветерана войны, которого ждут жена и малолетние дети. Другое дело — бывший наемник с темным прошлым, который, как я понимаю, и так не в ладах с копами.
Мне оставалось лишь согласно и благодарно кивнуть.
— С меня причитается. И за Новую Москву, и за сегодня.
— Пустяки. Я знаю, что ты сделал бы для меня тоже самое.
§ 17
Я не ожидал, что это сработает. Но каким-то чудом мне таки удалось избежать внимания полиции к своей персоне. Я лежал, не издавая ни звука, зашторив шторы и не включая свет, пока за окнами мигала сирена, и Джек объяснялся с подъехавшим полицейским патрулем, уверяя, что всего лишь сделал пару выстрелов в воздух, дабы отогнать гопоту, шляющуюся на улице, которая, кажется, побила лампочки в фонарях.
На шум, как и следовало ожидать, сбежалось множество соседей, в том числе с других ярусов. Но, к счастью, никто из них толком не видел ничего из происходящего во тьме, за исключением того, что Джек, которых с Дорис тут все хорошо знали, что-то кричал и стрелял. Некоторые из них охотно начали подтверждать версию Джека, хотя во время происходящего вообще спали.
Ко мне в дом, тем временем, тихо пробралась Дорис с домашней аптечкой.
— Джек спас меня. Я думал — конец, — признался я, морщась и наслаждаясь волшебным ощущением, когда Дорис прикладывала к моему лбу контейнер со льдом.
— Что это были за люди? Что им от тебя было надо? — обеспокоенно выспрашивала Дорис, одним ухом по-прежнему прислушиваясь к голосу мужа с улицы. — Неужели пытались ограбить? В этом районе я такого еще не помню. Это же не Малая Африка!
— Нет, тут другое. Личные разборки. Жаль, что втянул вас с мужем в это…
— Ты нас ни во что не втягивал. Джек сделал лишь то, что сделал бы в любом случае, если бы увидел, как человека избивают в шаге от его дома. То, что сделал бы на его месте любой нормальный мужик.
— Вовсе не любой, — возразил я.
— Не думай об этом. Давай лучше займемся тобой. Как голова?
— Слегка кружится, но в целом нормально.
— У тебя наверняка сотрясение.
— Нет, вроде обошлось.
Повреждения оказались удивительно терпимыми как для той ситуации, в которой я побывал: коленный имплантат, как часто бывало в случаях его заедания, в конце концов удалось кое-как расшевелить и вправить; на теле и на лице было с десяток ссадин и ушибов; на ладони — кровоточащий отпечаток зубов; часть щеки счесана об асфальт. Мне не стоило бы показываться на улице в течение следующих пары дней. Но серьезных травм не было, что можно назвать не иначе чем чудом.
Джеку все-таки удалось избавиться от полицейских и ответить на вопросы соседей так, чтобы все разошлись по домам. Примерно через полчаса он наконец зашел к нам, возбужденный, но довольный.
— Все утряслось. Старший из патруля тоже ветеран, мы с ним сразу поладили. Составили протокол о хулиганстве в отношении неизвестных вандалов, разбивших лампы. Всем все ясно, никаких вопросов нет.
— Джек, ты просто молодчина, — прошептал я.
— Тебе стоит подумать о безопасности. Возможно, позвать кого-то из своих знакомых переночевать здесь сегодня, — полным решимости тоном произнес в ответ тот. — Те парни могут вернуться, чтобы отомстить.
— Точно не сегодня, — покачал головой я. — Они свое уже получили.
— Ты не можешь быть в этом уверен.
— Поверьте, я о них не слишком беспокоюсь. Хотел бы я, чтобы они были моей самой большой проблемой.
Джек с супругой недоуменно переглянулись, видимо, задумавшись, насколько хорошо они знают своего соседа и чем для них в итоге обернется оказанная ему помощь.
— Вам с Дорис стоит отправляться домой, к детям, и укладываться спать.
— Не хочешь все-таки рассказать, что стряслось?
Я поморщился. Я был несказанно благодарен Джеку и Дорис за то, что они для меня сделали. Но в этот момент мне хотелось только одного — остаться наконец в одиночестве, чтобы сделать пару звонков. К тому же, не особо хотелось представать в амплуа человека, которому решили набить морду за то, что он клеился к чужой девушке.
— Это личное. Личные счёты.
— Ладно, не буду выспрашивать. Ты уверен, что все в порядке? Может, в больничку?
— Я в своей жизни получал по морде и по другим частям тела так часто, что могу уже оценить масштабы повреждений. Тут не о чем беспокоиться.
— Ну смотри. Завтра зайдем проверить, как ты.
— Я приготовлю завтрак, — добродушно заметила Дорис.
— Спасибо вам огромное. Но я не уверен, что завтра утром я здесь буду. Да и вообще в ближайшее время.
Они снова переглянулись, стараясь скрыть удивление.
— Но обещаю, что рано или поздно я верну вам должок, — добавил я.
— Димитрис, я понятия не имею, что у тебя в жизни происходит, — наконец молвила Дорис. — Но я чувствую сердцем — ты хороший человек. И мы с мужем никогда не пожалеем о том, что помогли тебе в трудную минуту. Больше того — дверь нашего дома для тебя всегда открыта.
Лишь с этими словами она наконец вышла. Ее муж задержался на секунду дольше.
— Вот что, — произнес он шепотом, убедившись, что жена скрылась за дверью. — Вот, возьми. На всякий случай. Это травмат.
Я покосился на рифленую рукоять пистолета, который он вытащил из подмышечной кобуры, и отрицательно покачал головой.
— Не стоит, Джек. Один Бог знает, как и где он мне может пригодиться. И лучше, чтобы твоё имя не всплывало ни в одной из этих историй. Ты и так сделал для меня в тысячу раз больше, чем полагается по правилам добрососедства. Надеюсь, мне представится возможность отплатить тебе сторицей.
— Что бы у тебя там не происходило — береги себя, легионер.
Когда соседи наконец ушли, я остался лежать на диване, изможденный и обложенный льдом. Мишка подлез ко мне, жалобно заскулив и лизнув в щеку.
— Эх, ты, герой, — произнес я, ласково потрепав его по загривку. — Тебя же чуть не убили, дурачок. Твой глупый хозяин не стоит этого.
Не согласившись с этим, он лизнул меня снова.
— Надо же. И все это из-за какого-то несусветного идиотизма, — произнес я недоуменно, обращаясь не то к Мишке, не то просто к темноте.
Странный нелепый треугольник, я, Лаура и Эдвард Грант — все это было лишено смысла с самого начала. Я вел себя как ребенок, внушил себе что-то, совершал глупость за глупостью. А Грант, идиот, оказался ничуть не умнее меня. Возомнил себя мафиози. Вот же кретин! Впрочем, плевать. На кого на кого, а уж на Гранта с Пайпсом — мне сейчас точно плевать.
— Есть у нас враги и пострашнее. Правда, Мишка? Что молчишь, а, шкура?
Я едва-едва заставил себя потянуться к тумбе и порыться там, достать из коробки свой старый наручный коммуникатор и включить его в режим зарядки. Несколько секунд спустя, когда устройство начало подавать признаки жизни, я включил его и прошел идентификацию с помощью отпечатка пальцев, голосового паттерна и пароль, чтобы мои персональные данные подтянулись из облачного хранилища. Дальше пришел черед набирания номеров.
Однако ни один из номеров не отвечал — ни Миро, ни Чако, ни Рина, ни Илай, ни Тэрри Майклсон, ни другие, даже Тим Бартон, Владислав Кац и Джефф Кроуди, относительно которых у меня было больше всего надежд на их максимально скорое освобождение.
— Дерьмо, — прошептал я.
Хотя в момент своего задержания я получил два удара электрическим током и приличную дозу транквилизаторов, я хорошо запомнил случайно подслушанный сквозь трещину в стекле автозака разговор Паттерсона и Бэнкса. Сопоставив его с данными, полученными впоследствии от Миллер, я заключил, что именно я был основной мишенью облавы, а все остальные — всего лишь массовкой. Не понаслышке зная протокол сиднейской полиции, я не сомневался, что большинство из них отпустят домой, помурыжив допросами и оформлением протоколов, никак не дольше, чем до рассвета. Большинство, но не всех. Миллер вполне прозрачно намекнула мне, кто находится в группе риска.
