Первыми начали Олаф и Харальд — отойдя от заваленных мебелью окон на пару шагов, они слаженно выпустили несколько очередей, и ответом им был страшный вой раненых нелюдей. Харальд сменил угол стрельбы, пытаясь накрыть и стоящих вдоль стены дома, а Олаф перебросил автомат в левую руку и обнажил меч. Страшными и корявыми орудиями расширяя себе лаз, в окно потянулись когтистые лапы — тролли перли напролом. Убив нескольких очередями, викинги бросились обратно к окну, а Олаф принялся срубать еще шевелящиеся конечности. Во все стороны брызнула темная звериная кровь, а комната моментально наполнилась пороховым дымом. Тролли, почуявшие, что лаз завален трупами сородичей, казалось, откатились, но разбивать подоконник и баррикаду не перестали.
В это время лопнули петли на главной двери и, протягивая в узкие сенцы дюжину лап, атакующие начали рвать ее на себя. Атли присел на колено, высокий Арнольв встал над ним, и в искореженную дверь грянул двойной залп. Рев и проклятия были ответом, но тролли не бросили дверь, а скорее наоборот, казалось, удвоили натиск, оттягивая раненых в сторону и продолжая срывать доски с засова. Сквозняком пороховые дымы утянуло наружу, и в темном дверном проеме северяне увидели море взлохмаченных голов, колыхающееся на площади перед избой. Атли стрелял прицельно, но часто, его брат выжидал, пуская редкую пулю лишь в верный вариант. Тролли не успевали оттаскивать подстреленных и убитых, в проеме росла баррикада из тел. Пытаясь дотянуться до ларя и вытащить его наружу или разбить, отродья бросались внутрь, но гибли под огнем в упор.
В гараже заработал пулемет, заскрежетало железо и что-то звонко прокричал ирландец, чей голос утонул в ладном реве врагов, выдергивающих на площадь воротную створку. Один за другим они падали под пулями, превратив ручей втекающей в избу крови уже в полноводный поток, но словно одержимые все снова и снова кидались на штурм, занимая места погибших.
Окно, охраняемое Ормом и его сыном, лопнуло, пропуская внутрь грубо обструганное бревно, потом бревно исчезло и в проем ринулись оскаленные морды. Орм, осторожно отстранивший кузнеца в сторонку, встал прямо напротив окна и с равными промежутками начал стрелять, навылет пробивая из мощной снайперской винтовки сразу по несколько тел. Когда проем был завален мертвыми и ранеными, а тролли начали оттаскивать своих, освобождая место живым, Змееныш подтолкнул к окну Ивальда. Тот сообразил и, хотя ему все казалось происходящим во сне, без промедления сунулся в окно, переключая винтовку на автоматический огонь. Почти высунулся наружу, пулями отметая противников от стены дома, и неожиданно остолбенел от ужаса, разглядев во мгле их реальное количество. Орм стремительно метнулся к кузнецу, за ремень втягивая внутрь, а в разбитый тараном подоконник ударили сразу несколько копий.
— Встань за спиной! — приказал он сквозь грохот битвы и вдруг посмотрел наверх, где на крышу начали рушиться мощные удары топоров. — Следи! — добавил он, дернув головой в потолок, а сам, по примеру Олафа, обнажил меч.
Внезапно тролли все же откатились. Исчезли из оконных проемов, унося раненых, быстро и слаженно убрались от дверей, оставив на паре болтов недобитую створку ворот, и затихли. Прекратились даже удары по крыше, и на избу старосты навалилась звенящая тишина.
Громогласно перекрывая слабые стоны подыхающих отродьев, Атли проревел на весь дом:
— Перезаряжай по одному! — И первый сменил полупустой магазин. — Проверить количество патронов! Раненые есть? Всем держать позиции!
Тролли, конечно, не ушли. Они колыхались вокруг дома в ночной тьме окровавленной, но еще не сломленной массой, дышали в выбитые окна смрадом и гнилью и собирались с силами, вполне разумно расчищая завалы. Северяне, подломленные не ранами или усталостью, а скорее удивительным упорством врага, которого они привыкли считать слабым, затаились в укрытиях, через прицелы разглядывая темные тучи троллей, кружащие вокруг дома. В напряженном и неспокойном ожидании и тишине прошла почти четверть часа. Залитый кровью и засыпанный гильзами пол отталкивал взгляд.
А потом тролли опять навалились.
Появились одновременно во всех пробитых проходах и снова начали умирать под пулями вернувшихся на стрелковые позиции викингов. Сейчас северяне стреляли реже, еще более старательно выбирая цели, а мечи появились также в руках Арнольва и Эйвинда.
Снося протянувшуюся к нему дубину вместе к когтистой кистью, брат ярла отпрыгнул к косяку двери и, едва не поскользнувшись на красном блестящем полу, прокричал:
— Я же говорил, что нужно прорываться, Атли! Ты видел, сколько их там?!
Атли не ответил, закусив губу и расстреливая предпоследний магазин в напирающую ораву. Ворота гаража вдруг все-таки рухнули наружу, но вместо рвущейся вперед толпы находящиеся в гараже северяне увидали лишь относительно ровный ряд метальщиков. И в следующую секунду внутрь полетели дротики.
В один миг Бьёрн был ранен в правое плечо, вторым дротиком ему вспороло правую щеку, Торкель получил тяжелым древком по уху, а Эйвинду оцарапало ноги. Одновременно с этим дротики и несколько стрел влетели и в остальные окна и двери дома. Атли ударило в пластину бронежилета, он не удержался на скользком полу и упал за ларь, Харальду узкое острие вошло прямо между пласт тин наруча, пробивая левое предплечье, а Орм, сбивая направленное в него из окна копье, порезал руку. Викинги мгновенно перестроились, меняя линии огня и уходя из зон возможного обстрела. И, конечно же, сразу вслед за шквалом дротиков тролли снова рванулись в рукопашную.
В течение следующего получаса им почти удалось прорваться в центральную дверь, где еще не пришедший в себя Атли оставил брата один на один со всей ордой. Арнольв встал сбоку от двери, орудуя мечом, словно тот был из бумаги, и жутко матерился, пытаясь достать из-за спины свалившийся на ремень автомат.
Тролли напирали, так и не давая передышки, и он продолжал драться, призывая на помощь всех известных ему Асов. Ярл все же поднялся, отползая к стене, дал пару очередей в проем, и в наступившей паузе великан вновь вооружился своим автоматом.
Харальд и Олаф твердо держали отведенные им два окна, завалив пол вокруг себя отрубленными лапами и головами, и по возможности не стреляли вообще, экономя драгоценные теперь патроны. Ивальд подменял Орма, когда тот менял магазин или отходил передохнуть. А в гараже, уже в рукопашной, очень кровавой драке Бьёрн, Торкель и ирландец клинками и пулями все же смогли остановить натиск отродьев. Те отошли, продолжая изредка закидывать викингов стрелами, но оттащить трупы из дома здесь было невозможно, а идти на новый штурм по заваленному телами собратьев проходу они не торопились.
Ивальд в те моменты, когда позицию занимал Орм, выглядывал в гараж, отстреливая наиболее дерзких троллей. Первый шок ушел, оставив в покое отточенное зимними тренировками умение стрелять, и дверг погрузился в покой, сам себе сейчас напоминая профессионального подземного рейнджера или охотника на Огненных Червей. Над облаками пороховой гари и потоками крови начинало подниматься знамя воинской гордости.
К радости северян, сейчас в натиске троллей уже с трудом угадывались те неудержимая ярость и самоотверженность, с которыми они в начале штурма кидались в бой, обреченные на заведомую смерть. Поостыв и испив крови собственных соплеменников, теперь они шли в атаку группками по три-четыре воина, пытаясь одновременно навалиться на одного викинга. Прикрывались щитами из жести, часто отступали из-под пуль и выманивали на стрельбу, продолжая тем временем пробивать крышу и не переставая разламывать окна, уже фактически превратив их в двери. Казалось, потяни сейчас покрепче за углы — и исстрадавшийся дом просто рухнет на головы обороняющихся.
Следующее затишье наступило часа через три, когда уставшие, казалось, тролли прекратили даже самые робкие попытки прорваться внутрь, убрались с крыши и закончили долбить в окна. Дикая толпа за дверьми откатила еще дальше, чем в прошлый раз, с негромким рычанием зализывая раны и оттаскивая свежие трупы. От залитой кровью земли шел пар, скрипели сорванные с петель ставни, оторванный карниз мерно стучал секунды, раскачиваясь под потолком и отбивая ритм в стену.
— Тяжело раненные есть? — Атли осмотрел находящихся в главной комнате хирдманов. — Пересчитать патроны!
— Двенадцать, — Олаф.
— Шесть, — это ирландец.
— Двадцать один, — Бьёрн.
— Ничего, — Арнольв.
— Тридцать и… плюс восемь, — Харальд.
— Один, — с невеселой усмешкой Орм.
— Ничего, — Торкель.
— Одиннадцать, — кузнец Ивальд.
— И у меня два, — подвел итог ярл. — Харальд, обменяйся автоматами с Арнольвом, недобитый магазин отдай Олафу. Ивальд, быстро в гараж… Готовьте мечи, ближники! Мы славно сражаемся, видят Асы, и сам Одноглазый радуется кровавой потехе, разглядывая нас сейчас со своего престола! Верные вороны принесут ему всю правду об этой битве… Не меньше, чем сорок врагов на каждого из нас! Да что сорок, больше, много больше, клянусь когтями Хальвбьёрна! Валькирии уже кружат над домом, видите? Павший в этой схватке наверняка станет эйнхерием… Во славу Одина! — Голос ярла, который сейчас почти не заикался, был сухим и словно треснувшим, а все разом невольно взглянули вверх, на секунду забыв о крадущихся во тьме врагах, словно сквозь пробитую троллями крышу действительно хотели разглядеть в ночном небе крылатых дев-воительниц.
