— И у меня два, — подвел итог ярл. — Харальд, обменяйся автоматами с Арнольвом, недобитый магазин отдай Олафу. Ивальд, быстро в гараж… Готовьте мечи, ближники! Мы славно сражаемся, видят Асы, и сам Одноглазый радуется кровавой потехе, разглядывая нас сейчас со своего престола! Верные вороны принесут ему всю правду об этой битве… Не меньше, чем сорок врагов на каждого из нас! Да что сорок, больше, много больше, клянусь когтями Хальвбьёрна! Валькирии уже кружат над домом, видите? Павший в этой схватке наверняка станет эйнхерием… Во славу Одина! — Голос ярла, который сейчас почти не заикался, был сухим и словно треснувшим, а все разом невольно взглянули вверх, на секунду забыв о крадущихся во тьме врагах, словно сквозь пробитую троллями крышу действительно хотели разглядеть в ночном небе крылатых дев-воительниц.
Буквально через несколько минут тролли опять рванулись вперед. Словно не было трупов, десятками загромождающих проходы, словно не было кровавой каши, продолжающейся вариться уже почти всю ночь, сотни раненых и изрубленных сородичей — они снова двинули на штурм, пытаясь ворваться в избу единой грязно-черной массой, дотянуться когтями, дубинами, копьями, стараясь порвать, смять, изгрызть. Словно какой-то невообразимо далекой частичкой своего крохотного мозга они все же осознавали, что у раумсдальцев кончаются патроны и скоро будет легче.
А те стояли — им было не привыкать. Уставшие, с ног до головы забрызганные своей и чужой кровью, так до конца и не понимающие, что движет сейчас этими ордами, которых они привыкли обращать в бегство гораздо меньшими силами, они сменялись на позициях, успевая лишь влить в пересохшую глотку предпоследний глоток из фляги, и вновь занимали свое место у проходов. Мечи тупились о грубые топоры и черепа троллей, срубая и то и другое без разбора, все реже раздавались выстрелы.
Арнольв чуть отошел в глубь избы, давая двум или трем атакующим все же проникнуть в сенцы, разломанные за время штурма в труху. А затем резко нагнулся, вцепляясь в сдвинутый от дверей ларь, с натугой подхватил его и толкнул вперед, ломая штурмующих, уже уверовавших в прорыв. Возникший справа от брата Атли пристрелил еще двоих, пытавшихся преодолеть очередной затор прямо по головам. Щелкнув пустым затвором, ярл забросил автомат за спину, а Арнольв снова навис над дверьми.
— Нужно уходить, — сказал здоровяк. Спокойно, едва ли не зевая, как делал всегда, когда нервничал, не спуская глаз с прохода, где отродья расчищали завал. — Иначе через часок-другой…
Атли не ответил, осматривая дом, словно пытался найти ответ. Вот Харальд прижимает рвущихся в проем разбитого окна двоих огромных троллей перевернутым столом. Когда топоры начинают крушить столешницу, Олаф бьет дважды — метко и сильно, за мечом утягивая мертвых врагов вперед, внутрь. Потом они ногами пинают трупы, утрамбовывая их, кладут сверху порубленный стол, что-то радостно говорят друг другу, а на окровавленных лицах сверкают белоснежные улыбки. Во второе окно лезут сразу трое, все с копьями, и побратимы бросаются туда…
В гараже продолжается стрельба, что-то рычит Бьёрн, звенит железо клинков. Орм работает сразу и прикладом, и мечом, раненный уже в обе ноги. Крыша продолжает содрогаться от ударов, и в главную дверь опять идут тролли…
Атли повернулся к брату, принимая решение, и даже открыл уже рот, когда за спинами грудящихся в проеме троллей возник еще один — совсем невысокий, узкоплечий обладатель совсем легкой нижней челюсти, что у выродков считалось признаком слабости и дурной крови. Слабак влез на оттащенные от дома трупы, помешкал секунду, а потом неожиданно вскинул в корявых лапах охотничий обрез и без промедления засадил в ярла поверх голов заряд дроби.
Выстрел, прозвучавший со стороны штурмующих, был столь неожиданным, что Атли так и не успел закончить фразу. Да что там, он и додумать ее не успел… Чувствуя, как дробины вминают доспех на груди и рвут правый бицепс, он закрутился волчком, отлетая от дверей, и упал в струящуюся по полу кровь. Арнольв безумно закричал, ринувшись к двери, и прямо на пороге встретил ободренных успехом троллей, уже бросающихся внутрь. Выстрелив в голову троллячьему стрелку, великан низко пригнулся и, сделав один-единственный выпад, крутанул мечом с такой скоростью и силой, что его клинок прошел через плоть сразу двоих отродьев. Он не остановился, выпинывая тела наружу, автоматом сблокировал примотанную к древку косу, в упор добил третьего тролля и дотянулся мечом до лапы четвертого. Уже едва ли не на улице, почти покинув дом, он выстрелил еще в нескольких, потом все же осмотрелся, отпрыгнул и ногой привалил откатившийся ларь обратно в проход. В разбитую дверь ударили несколько стрел.
Над ярлом склонился Харальд, придерживая того в полулежачем состоянии и пытаясь привести в себя. Атли, бледный как снег, кивал головой, бессвязно бормотал и порывался встать, скользя ногами по полу. Арнольв оценил ситуацию.
— Всем готовиться к прорыву! До моего сигнала прекратить стрельбу! Харальд, как только ярл очнется, дай знать… Олаф, Орм, готовьтесь — выходить будем через гараж. Бьёрн! Держитесь, мы готовимся к атаке! Эйвинд, быстро сюда! — Гигант забросил автомат за спину, подхватил с пола меч ярла и с двумя клинками наперевес двинулся ко вновь ожившим дверям. — Ну, ладно…
В комнату влетел ирландец. Приканчивающий новую пару отродьев Арнольв даже не обернулся.
— У моего мешка, где «Великанша», там, в чехле, последняя граната. У тебя минута, чтобы что-нибудь придумать!
— Не вопрос, — отмахнулся Эйвинд и, припадая на раненую ногу, двинулся к гранатомету.
Атли постепенно приходил в себя, и было сложно сказать, что сильнее ударило в ярла — дробь или сам факт существования тролля, применяющего огнестрельное оружие, от которого эта раса отказалась полторы сотни зим назад, когда их конечности перестали справляться со сложными механизмами, а мозги — понимать. Харальд дал Арнольву знак.
Во всем доме сейчас слышались надсадное дыхание северян, фанатичное рычание троллей и звуки входящего в плоть железа. Великан отпрыгнул от двери, подхватил и приладил за спиной мешок и гранатомет.
— Всем приготовиться! — Раумы быстро цепляли на себя вещи, крепили болтающиеся ремни и оружие. Ярл окончательно пришел в себя, забрав у брата меч, и снова встал к двери. — Эйвинд, ты готов?
— Держи! — Тот бросил хевдингу гранату с укрепленной на ней связкой проводов. — Отжимаешь кнопку, бросаешь, и у тебя что-то около пяти секунд…
— Все в гараж! — Скомандовал Арнольв, и в этот момент с потолка посыпался мусор. Пробитый дубинами, он наконец-то поддался и просел, грозя рухнуть внутрь. — Быстро!
Северяне ушли молниеносно и не мешая друг другу, несмотря на усталость и раны. Арнольв, грозно разглядывающий шевелящуюся в окнах и двери толпу, отчего-то не решающуюся сейчас вдруг лезть дальше, медленно пятился к дверям гаража. Тролли осторожно вползали в дом, по-звериному чуя неладное. Викинг прошел одну комнату, перегородка которой была давно разломана на баррикады, вторую, уперся спиной в косяк. Потом что-то нажал на гранате, быстро и удивительно метко швырнул ее через весь разбитый дом за спины стоящих у дверей отродьев, и отпрыгнул назад.
— Сметай заслон! — рявкнул он, и оставшиеся боеспособными стволы викингов ожили, действительно сметая обнаглевших и уже не прячущихся в проеме гаражных ворот троллей. Только потом все они, отбивающиеся в самом доме, смогут вспомнить и оценить число рвущихся со стороны гаража тварей, где широкие ворота позволяли тем идти целой гурьбой. Только потом оценят стойкость и силу удерживающих орду людей. Но это потом, если выживут…
Викинги бросились вперед, в свою очередь путая и удивляя не ожидавших подобного маневра врагов. Бросились так, словно хотели догнать собственные пули, и в один миг, плотным кулаком, оказались снаружи, продолжая последним свинцом чистить дорогу. Потом взорвалась граната.
Половина дома Губани мгновенно осела, хороня раненых троллей, а пространство у дверей расчистило, словно метлой. Рев и стоны тонули в шуме огня, лица северян опалило начинающимся пожаром, но Арнольв не дал насладиться зрелищем. Сбивая хирд в единое целое, он толкнул всех по ближайшей улице, не жалея ни сил, ни вытекающей из ран крови. За спиной продолжал рушиться дом, тролли черными тенями в панике метались на фоне огня, вопили, пытаясь понять, что происходит. И только немногие догадались сразу, бросившись в погоню, но быстро полегли под ударами мечей и последних пуль. Хирд забросил автоматы за спины — стрелять больше было нечем.
Не сбавляя шага и не позволяя отряду рассыпаться, великан гнал ближников к выходу из поселка. Позади оставались горы трупов, десятки раненых врагов и еще сотня живых. Вновь собравшихся воедино и бросившихся убивать.
